– Успокойся, Берта. Похоже, твое подсознание восприняло флюиды от этих древних камней.
– Какие еще флюиды?
– Ну как же? Древние ацтеки совершали в этих местах человеческие жертвоприношения – вот в тебя и вселился кровожадный дух. Послушай, а не отправиться ли нам в ресторан?
– Похоже, и ты возомнил себя дипломатом, – огрызнулась Берта.
– Благодарю за комплимент.
– Иди ты со своей дипломатией и со своим Рамоном Хурадо!.. – И Берта надолго разразилась бранью, которую я молча выслушал. А когда она отвела душу, мы все-таки пошли в ресторан.
На следующее утро мы вылетели в Лос-Анджелес. Когда под нами показалась голубая гладь Калифорнийского залива, Берта, наклонившись ко мне, спросила:
– Дональд, кто убил Кеймерона?
– Не знаю.
– Почему же ты не знаешь?
– Хотя бы потому, что не могу понять причины убийства.
– А если бы понял, это облегчило бы дело?
– Конечно.
Берта молча уставилась в иллюминатор. Я устроился поудобнее в мягком кресле и заснул.
Когда проснулся, мы уже подлетали к Лос-Анджелесу. Берта сидела нахмурившись – по-видимому, что-то подсчитывала в уме.
– Дональд, – спросила она, – как ты думаешь, сколько мы сможем заработать на этом расследовании?
– Понятия не имею.
– Жаль! Сегодня, между прочим, мы все время бездельничали. А сколько денег ушло на транспортные расходы!
– Что поделаешь!
– Болван ты, Дональд! Шарплз предлагал целую кучу денег, но тебе он, видите ли, показался жуликом!
– Ты что, не понимаешь, где бы мы сейчас были, согласись я работать на Шарплза?
– Где?
– В лучшем случае – в Медельине, в худшем – в провинциальной каталажке на берегу тропической реки.
– Подумаешь! Шарплз в этой каталажке недолго просидел.
– Шарплз говорит по-испански и знает местных жителей. И все равно вынужден был дать взятку. Если у тебя столько денег, что их хватит на подкуп всей колумбийской полиции, тебе можно позавидовать.
– Ничего, я бы как-нибудь выкарабкалась.
– Ну как же! Наняла бы переводчика и с его помощью предложила взятку начальнику тюрьмы!
– Заткнись! – рявкнула Берта.
Мы подъезжали на такси к Лос-Анджелесу.
– Зайдешь в агентство? – спросила Берта.
– Не сейчас.
– Как хочешь.
Простившись со мной, Берта пошла в агентство, а я на служебной машине отправился к Доне Грэфтон.
Дона сразу же пригласила меня в дом.
– Здравствуйте, – сказала она, широко улыбаясь. – Я давно хотела поблагодарить вас, но ваша секретарша сказала, что вы куда-то уехали.
– Поблагодарить? За что же?
– Не скромничайте: вы помогли мне.
– Разве?
– Конечно. А куда вы уезжали?
– В Колумбию.
– В Южную Америку?
– Да.
– Наверное, это прекрасно – путешествовать по всему свету… Но быстро вернулись…
– Я кое-что выяснил.
– Можно спросить: что именно?
– Вам знакомо такое имя – Фелипе Муриндо?
– Я никогда с ним не встречалась, но мистер Кеймерон много рассказывал о нем. Это управляющий прииском.
– Что же рассказывал Кеймерон?
– Что это простой, добрый, исполнительный человек. Кажется, совершенно неграмотный, зато честный.
– Фелипе Муриндо погиб.
– Да что вы?! Как это произошло?
– Несчастный случай – на складе взорвался динамит.
– Какой ужас!
– Это несчастный случай в кавычках.
– Вы хотите сказать…
– Да. Убийство.
– Но кто его убил?
– Если бы я знал, это помогло бы найти убийцу Роберта Кеймерона.
– Вы полагаете, что эти две смерти связаны между собой?
– Похоже.
– Но как? Муриндо убили в сотнях миль отсюда… – Дона нервно рассмеялась. – Ничего не понимаю: одного человека убили в Штатах, другого – в далекой Колумбии. Какая тут может быть связь?
– Вы очень взволнованы, Дона. Почему?
– Почему? Вы, наверное, привыкли к сообщениям об убийствах, а я…
– Когда вы впервые подумали, что Роберта Кеймерона убила ваша мать?
Дона гневно посмотрела на меня:
– Что вы несете?!
Я молчал.
– Мистер Лэм, – пробормотала она, – сначала вы мне очень понравились, я решила, что вы настоящий джентльмен. Теперь я вижу, как ошиблась…
– Извините, Дона, но меня не очень интересует, какое я произвожу на вас впечатление. Скажите лучше, когда вы впервые подумали, что Кеймерона убила ваша мать?
– Она его не убивала.
– Вы не умеете лгать. Так когда же вы впервые…
– Больше говорить на эту тему я не стану.
– Я понимаю, что даже себе самой вы не хотите признаться, что так подумали. Вы, наверное, хотите забыть о своих подозрениях. Но я очень прошу: расскажите мне все.
– Боюсь, мистер Лэм, что мне придется указать вам на дверь.
– Что ж, в таком случае мне придется прозвонить сержанту Бьюде – он вызовет вас в полицейское управление и допросит. Поверьте, я хочу помочь вам.
– Обвинив мою мать в убийстве?
– Выяснив обстоятельства этого убийства. Рано или поздно они все равно всплывут на поверхность.
Дона молчала. Подождав немного, я сказал:
– Жаль, что откровенного разговора не получилось. Я надеялся, что вы мне доверитесь, в этом случае я постарался бы вам помочь. Что ж, придется обратиться в полицию.
– Но как вы можете помочь мне?
– Пока не знаю. Сначала нужно выяснить все обстоятельства. Я прекрасно видел тот нож, который метнула в вас Хуанита. Потом вы этот нож спрятали, подменив его кухонным, надеясь, что я ничего не замечу. Поймите: запираться бессмысленно.
– В то утро мама должна была встретиться с Кеймероном, – еле слышно проговорила Дона.
– Кто-нибудь просил вас молчать, что вы знаете об этом?
– Мама.
– Что она вам сказала?
– Она сказала, что не смогла встретиться с ним.
– Вы ей поверили?
– Нет. Я знала, что она говорит неправду.
– Вы знали, что они встретились?
– Я была почти уверена в этом.
– Давайте поступим так: я расскажу вам, к каким пришел выводам, и, может быть, тогда вы перестанете бояться сказать лишнее.
– Давайте, – кивнула Дона.
– Гарри Шарплз и Роберт Кеймерон были назначены опекунами наследства Коры Хендрикс. Она владела приисками, которыми, по сути дела, не занималась. Опекуны же приобрели новое оборудование, наладили дело, и прииски начали приносить доход. Наследников тоже было двое. Опекуны старались скрупулезно выполнять условия опеки, не отдавая предпочтения ни одному из наследников. Но годы шли, и один из наследников, точнее наследница, превратилась в роковую красавицу и вскружила голову обоим опекунам.
Дона внимательно слушала меня.
– Фелипе Муриндо стал управляющим прииском. Он получал неплохое жалованье, мог откладывать на старость. После его смерти выяснилось, что в медельинском банке есть счет на его имя. Не так плохо для парня, никогда даже в школе не учившегося.
– При чем здесь это? – спросила Дона.
– Года три назад Кеймерон решил проложить новый штрек. Работу начали, но почему-то вскоре прекратили.
– Ну и что?
– Дело в том, что в действительности работа не прекращалась. В этом дальнем штреке Муриндо обнаружил месторождение изумрудов и сам добывал их. Кеймерон регулярно прилетал в Латинскую Америку. Он был солидным бизнесменом, никто его ни в чем не заподозрил… «А как же таможня?» – спросите вы. Таможенники никогда не будут обыскивать с пристрастием такого уважаемого человека.
– Вероятно, все так и было, как вы говорите.
– Кеймерон сумел провезти в Штаты огромное количество необработанных изумрудов. Их огранкой занимался человек, имя которого мы пока не знаем.
– А что было дальше с изумрудами?
– Шарплз и Кеймерон скупали старинные украшения. Возможно, тот человек, который вынимал из старинных оправ полудрагоценные камни и вставлял на их место изумруды, занимался и их огранкой. Наверное, у Шарплза с Кеймероном были свои выходы на рынок. Так или иначе, им удавалось сбывать изумруды, не привлекая внимания. А это совсем не просто: мир торговцев драгоценностями полнится слухами, к тому же рынок изумрудов жестко контролирует колумбийское правительство.
Шарплз и Кеймерон попали в довольно затруднительное положение: они не могли официально декларировать доходы от продажи изумрудов – ведь они занимались этим нелегально. По всей вероятности, они решили привлечь к своему промыслу Ширли Брюс и делить доходы на три части, никого больше не посвящая в тайну.
В один прекрасный день Кеймерон ушел из дому, забыв, что у него на столе остались лежать изумруды, а когда вернулся, их не было. Он ничего не мог понять, но вдруг увидел, что у Панчо, сидевшего на подсвечнике, в клюве зажат изумруд. Наверное, Кеймерон уговаривал Панчо вернуть камень, но тот понимал, что заслуживает наказания, и, боясь хозяина, полетел к отверстию под коньком крыши, чтобы покинуть дом, по-прежнему крепко сжимая в клюве изумруд.
В отчаянии Кеймерон схватил пистолет и выстрелил в Панчо. Пуля прошла всего в нескольких дюймах от бедной птицы. Было очевидно, что, испугавшись, ворона полетела к вам с драгоценным камнем в клюве. Кеймерон пересчитал изумруды – их оказалось на пять меньше, чем было, а он, судя по всему, должен был кому-то дать о них отчет.
