– Погодите, миссис Рольф, – Джексон наклонился вперед. – Мне нужно больше. Вы говорите, что вуду – чепуха. Хотите рискнуть? – он указал на куклу. – Выньте иголку из головы – и увидите, что будет. Джонс сказал, что стоит только вынуть иголку из головы, как Рольф сразу же выйдет из комы. Ну, смелее, вынимайте. Потом позвоните в больницу!
– Ах, перестаньте, – прикрикнула Хельга. – Я больше не желаю слушать эти глупости. Так и быть, я вам дам деньги, только уходите.
– Повторяю, подождите, не торопитесь. Я читал письмо. Я знаю, что, если Герман выживет, вы останетесь на бобах. Но если он умрет, тогда все в порядке. Вы же хотите, чтобы старая развалина умерла, ведь так? Ладно, так почему бы и не поставить опыт. Джонс сказал мне, – слушайте внимательно, миссис Рольф, – что, если он вытащит иглу из головы и вон туда воткнет, – Джонс показал туда, где у куклы должно было располагаться сердце, – Герман Рольф умрет через несколько минут.
Он и с вами так собирался разделаться, когда будет готова вторая кукла. Может, у вас не хватает духу сделать это самой, так за пять тысяч долларов я это сделаю. Что скажете? Вы не верите в силу вуду, отлично. Я тоже не верю, так давайте посмотрим, что из этого получится. Обещайте мне пять тысяч долларов, если мистер Рольф умрет, и я вытащу иголку и воткну ее куда надо.
Хельга не сводила глаз с куклы.
Ее вид вызвал в ней воспоминание о Германе, лежащем в постели с парализованной рукой, и раскрытым ртом, из которого постоянно вытекает слюна.
Предположим, он умрет. Не будет ли это благом для него? Внезапно ее охватил озноб. Нет! Так не пойдет! До сих пор карты ложились в ее пользу, но теперь джокер в колоде (Джокер – карта, заменяющая любую другую.)!
Через силу, чувствуя, как бьется ее сердце, Хельга сказала:
– С меня довольно. Я дам вам тысячу долларов, но не больше. Деньги у меня здесь. Это все, что вы получите.
– Нет, не все, мадам. Вы ведь хотите, чтобы я это сделал, только боитесь сказать вслух. – Джексон вынул куклу из коробки. – Вы не верите.., я тоже не верю. – Он схватил иглу из головы куклы и выдернул ее, – Ну, птичка, пять тысяч, и я прикончу эту старую богатую сволочь!
Хельга отступила, перевернув кресло.
– Нет! Не трогать! – ее голос был пронзителен.
– Давайте попробуем. Мы оба ни капельки не верим в вуду. Так почему бы и нет? Ну-ка! – он медленно вогнал иглу в грудь куклы. – Так.., давайте поглядим, что же получилось.
Хельга стояла, глядя на лежащую пронзенную куклу. Может быть, ей только показалось, что кукла едва заметно вздрогнула, когда в нее вошла игла.
– Готово, детка, – сказал Джексон. – Давайте подождем десять минут, чтобы наверняка, и потом позвоним в больницу. Как знать, может быть, вы уже и миллионерша!
Неожиданно Хельгу охватила паника. Ей показалось, что пугающая кошмарная атмосфера, как невидимое ядовитое облако, заволокла комнату. Она повернулась и, ничего не видя перед собой, убежала с террасы и устремилась вверх по лестнице.
Оказавшись в спальне, она захлопнула и заперла за собой дверь. Дико озираясь, она слышала, как Джексон с проклятиями и топотом взбегает наверх. Хельга метнулась к телефону и, с третьего раза сумев набрать номер станции, попросила соединить ее с полицией.
Джексон колотил в дверь. – Открой, безмозглая сука! – орал он. – Не трогай телефон!
Хельга услышала гудки в трубке, и в этот момент Джексон с размаху ударил ногой в дверь. Она распахнулась, и Джексон влетел в спальню.
Хельга дико закричала: «Полиция!» В этот момент Джексон одним прыжком оказался рядом, рывком отшвырнул ее от телефона и изо всех сил ударил в челюсть. Когда она падала, Джексон схватил телефон и обрушил ей на голову. ***
Сознание к Хельге возвращалось медленно.
Сначала она ощутила странную легкость в теле, как будто была облаком. Кроме того, она не чувствовала ни рук, ни ног. «Если это смерть, – подумала она, – то жаловаться не на что».
Было чудесно парить вот так в вакууме без боли.
Потом до ее сознания стали доходить голоса, приглушенные, но не умолкающие. Потом кто-то громко откашлялся. Хельга открыла глаза.
Она лежала на огромной постели в спальне арендованной виллы. Сквозь жалюзи проникали яркие лучи солнца. У окна сидела сестра Терли.
Хельга вспомнила все происшедшее и только теперь осознала, какую ошибку совершила, позвав на помощь. Насколько было бы лучше отдать Джексону деньги и отделаться от него. А теперь из-за того что она ударилась в панику, все полетело кувырком.
Поймали Джексона или ему удалось благополучно скрыться?
Если его поймали, вся эта грязная история выплывет наружу. Газетчики, телеоператоры, фотографы – они накинутся, как шакалы. Она представила заголовки: «Миссис Рольф подверглась нападению на уединенной вилле!», «Апперкот – и жена миллионера в нокауте!».
Если Джексона арестовали, он расскажет, как Герман Рольф, перестав доверять своей жене, нанял его для слежки за ней.
Какую сенсацию это вызовет!
Тогда он расскажет о письме.
Новая, еще большая сенсация!
И о том, как она пыталась вынудить Дика, ехать с ней в Парадиз-сити. Полиция задержит Дика и он не станет молчать. Он может даже сказать, что она пыталась затащить его к себе в постель.
Хаос!
«Ты продумала свои ходы, хитришь и думаешь, что выигрываешь, но тут появляется джокер!» Приоткрыв глаза, Хельга следила за сестрой Терли, которая читала какой-то пестрый журнал. На ее полном лице было написано безмятежное спокойствие, и Хельга ей позавидовала.
Открылась дверь, и вошел доктор Леви. Сестра Терли грузно поднялась со стула.
– Как она? – тихо спросил доктор Леви.
– Все еще спит, доктор.
– Привет, – сказала Хельга голосом более похожим на шепот. – Значит, вы приехали присмотреть за мной? Леви бесшумно подошел к постели.
– Не разговаривайте, миссис Рольф. – Его почтительный тон вызвал у Хельги раздражение. – Все хорошо. Вам дали снотворное, так что еще поспите.
– Я буду говорить столько, сколько хочу, – отрезала она. – Что стало с тем человеком.., человеком, который на меня напал? Полиция его поймала?
Ей было необходимо это знать.
– Прошу вас, не волнуйтесь...
– Его поймали? – голос Хельги стал пронзительным.
– Пока еще нет, миссис Рольф. А теперь, пожалуйста, успокойтесь, вам нужен отдых. Она облегченно вздохнула.
Успел ли Джексон найти сумочку и достать деньги? Она надеялась, что да. Тогда его уже нет на острове.
– Я навещу вас вечером, миссис Рольф. Полицейскому не терпится допросить вас, но я сказал, что вас пока нельзя беспокоить.
Хельга вздрогнула. Она и не думала, что на этот раз ей придется отвечать на въедливые вопросы полицейских.
– Я не хочу пока их видеть.
– Разумеется. Поспите и отдохните хорошо.
Хельга слышала, как он шепчется с сестрой Терли, потом дверь закрылась. Лежа неподвижно, Хельга размышляла, что, как и когда сказать полиции. Если Джексон скрылся, можно будет выпутаться. Раз полицейские не застали его в доме, значит, они его не видели. Она может сказать, что на нее напал какой-то негр.
– Выпейте-ка чашку чаю, миссис Рольф, – сказала сестра Терли, прерывая ее раздумья. – А вот это примите, чтобы поскорее заснуть.
Хельга послушно проглотила таблетку, потом с помощью сестры выпила чая. Через несколько минут она медленно погрузилась в сон, лишенный видений, страха и проблем, которые ей предстояло встретить лицом к лицу.
Когда Хельга проснулась, у нее болела голова и было сухо во рту. Но она больше себя не чувствовала одурманенной и лишенной веса. Действие снотворного кончилось. С этой минуты ее мозг должен стать острым, как бритва. Она огляделась с усилием приподняла голову с подушки.
Подошла сестра Терли:
– Как вы себя чувствуете, миссис Рольф?
– Голова болит, – она прикоснулась к лицу. Вся левая сторона опухла и болела от прикосновения. – Который час?
– Девятый. Вы крепко спали всю ночь. Хотите позавтракать? Яйца всмятку? Чай?
– Чая, пожалуйста, еды не надо.
– Я принесу вам чая и дам что-нибудь от головной боли.
– Больше никаких таблеток, – твердо сказала Хельга. Сестра вышла, и Хельга попыталась сесть на постели. В первый момент все поплыло у нее перед глазами, потом она почувствовала себя лучше.
Открылась дверь, и вошел Хинкль с подносом в руках.
– Хинкль! – воскликнула Хельга в восторге. – Когда это вы приехали?
– Вчера днем, мадам, как только услышал о несчастье.
– Спасибо, Хинкль, я теперь жалею, что отослала вас.
– Это была весьма неудачная мысль, мадам. Пока Хинкль наливал чай, Хельга рассматривала слугу. Сегодня он больше походил на скорбящего отца, чем на епископа.
У нее потеплело на душе.
«Должно быть, это единственный человек в мире, которому я не безразлична», – подумала она.
– Помогите мне сесть, Хинкль, – сказала Хельга. – Мне очень хочется чая.
