Я остановился перед дверью:
– Вот здесь.
Я довольно громко постучал в дверь. Вскоре послышались шаги, и Китли открыл дверь.
– Смотри-ка, мистер Лэм! Так скоро я вас не ожидал. Все еще рыщете по этому делу?
– Я хотел бы познакомить вас с Фрэнком Селлерсом.
Китли бросил на него беглый взгляд и протянул руку. Если он и знал, что Селлерс из полиции, то никак этого не показал.
– Мы бы охотно побеседовали с вами, – начал Селлерс.
Китли, стоявший в проходе, отступил в сторону и, сказав «минутку», закрыл дверь перед самым нашим носом.
– Это еще что за шутки! – прорычал Селлерс, когда дверь захлопнулась на замок. Он быстро схватился за ручку, мощно потряс ее и всем телом приналег на дверь. – Немедленно откройте!
Китли открыл дверь.
Селлерс отвернул ворот куртки, показал ему полицейский значок и зло фыркнул:
– Что все это означает?
– Да так, кое-что забыл, – сказал Китли.
– Что вы хотели спрятать от нас? – спросил Селлерс.
Китли пропустил вопрос мимо ушей.
– Чем обязан вашему визиту, инспектор?
– Я должен проверить, чем вы тут занимаетесь.
– Я содержу бюро, чтобы в мире и покое заниматься любимым делом.
– А что это за дело?
– Ответ частично содержится в самом названии фирмы, так как я иногда делаю ставки на лошадок.
– И каким образом вы это делаете?
– Так же, как и любой другой, ставлю на лошадь, которая мне кажется более подходящей в данный момент. Временами выигрываю, иногда – нет.
– А что там за светящаяся штуковина?
– Это мое изобретение. С его помощью я получаю правильные ответы.
– Может, покажете?
– Конечно, – холодно ответил Китли. Он повернулся ко мне: – В чем дело, Лэм? Вы что, не умеете держать язык за зубами?
– Меня вы можете больше не спрашивать. Я нахожусь под надзором полиции.
Китли поднял брови.
Селлерс сказал:
– В деле Баллвинов, которое известно и вам, имеются детали, которые нужно еще выяснить.
– Китли знает, – прервал его я, – что вчера Рут Отис забрала яд из конторы доктора Квая. Он проследил за ней и видел, куда она его спрятала.
Китли хмуро посмотрел на меня и спросил:
– Вы что, хотите втянуть и меня в эту историю?
– Разговаривать вы можете только со мной, – сказал инспектор.
– Я не имею ни малейшего понятия, о чем идет речь, инспектор. И Рут Отис я вообще не знаю.
– Она – ассистентка доктора Квая.
– А-а, доктора Квая. У него кабинет на этом этаже.
– Ну так как, вы следили за Отис?
Китли рассмеялся:
– Конечно, нет. Что мне, больше делать нечего?
Я сказал Селлерсу:
– В этом вопросе вы должны поставить все точки над «i», не выпускайте его, не давайте отвертеться.
Китли посмотрел на меня холодно.
– Вы мне нравитесь все меньше и меньше, Лэм.
– Это легко понять, – ответил я. – Но в данную минуту мы решаем вопрос: следили ли вы вчера за мисс Отис или нет?
– Я уже сказал: нет!
– Вы не следили за ней до вокзала Юнион?
– Нет.
– Вы не видели, как она положила в камеру хранения пакетик?
Он с улыбкой сказал:
– Нет, конечно, нет. Мне очень жаль, Лэм, что вынужден вас разочаровать. И вам не удастся втянуть меня в это дело.
Слово снова взял инспектор:
– Моя задача – все тщательно проверить. И пожалуйста, поймите меня правильно. Позвольте вам кое-что сказать: Этель Ворли, секретарша мистера Баллвина, сегодня утром была найдена в комнате Рут Отис мертвой. А пакетик с ядом мы тоже там обнаружили. В нем не хватало двух граммов. Если вам известно что-нибудь о мисс Отис в связи с ядом, самое время сказать об этом.
Китли провел языком по губам:
– Я ничего не знаю о мисс Отис.
Пока Селлерс и Китли обменивались недоверчивыми взглядами, я незаметно зашел за спину Китли, поближе к аппарату, который стоял на столе, и бесшумно включил его. Потом сказал:
– Я могу изобличить вас, Китли, во лжи. Дело в том, что за вами непрерывно следил детектив.
– Значит, он наплел вам небылиц.
Я сказал инспектору:
– Это Джим Формби, которого вы хорошо знаете. Он никогда не лжет.
Ссылка на Формби усилила интерес инспектора.
– Значит, вы утверждаете, что Формби следил за мистером Китли и видел, что тот, в свою очередь, следил за мисс Отис вплоть до вокзала?
– Совершенно верно.
Китли спросил:
– А откуда стало известно, что в том пакетике был яд, инспектор?
– Вопрос правомерен, Лэм.
– Формби может точно описать пакетик, – ответил я.
– Другими словами, – сказал Китли, улыбаясь, – это просто утверждает мисс Отис.
– Детектива тоже нельзя сбрасывать со счета.
Селлерс хотел что-то сказать, как внезапно в аппарате раздался голос:
«Чуть шире, пожалуйста».
– А это еще что такое? – спросил Селлерс.
Китли повернулся ко мне и хотел выключить аппарат, но я быстро схватил его за запястье.
«Пожалуйста, сплюньте…» – снова послышался голос.
Китли оттолкнул меня в сторону. В это время прозвучал женский голос:
«Но, доктор, мне больно…»
В этот момент Китли выключил аппарат.
– Да что это такое, черт побери? – снова спросил Селлерс.
Китли заявил:
– Если вы хотите задать мне какие-нибудь вопросы, инспектор, то вы можете это сделать в любое время в полицейском управлении. А здесь мое личное бюро. Я занимаюсь тем, что высчитываю шансы скаковых лошадей, и вовсе не хочу, чтобы все знали о моей системе. А что касается Лэма… – Он повернулся ко мне, и его глаза засверкали от ярости, – то он просто уберется отсюда вон! И притом немедленно.
Я сказал Селлерсу:
– Надеюсь, что вы поняли, для чего предназначен этот аппарат?
Китли размахнулся, но я успел уклониться.
– Я вас… – выдохнул он.
В тот же момент инспектор бросился на Китли. Он прижал его к стене и приказал:
– Стоять и не шевелиться. Я должен во всем тщательно разобраться.
Я включил аппарат. Китли опять попытался броситься на меня, но Селлерс одним толчком отбросил его к стене.
Снова послышался голос из динамика:
«Ну вот, сверлить я больше сегодня не буду, но зуб довольно запущенный».
– Кто это? – спросил меня Селлерс.
– Вероятно, доктор Квай, он собирается ставить пломбу.
Селлерс тихо присвистнул.
– Я требую, чтобы вы оба немедленно покинули мое бюро, – сказал Китли. – Конечно, если у вас нет ордера на обыск, инспектор Селлерс.
Я ответил ему:
– В данном случае инспектору не нужен орден на обыск, Китли. Поскольку у вас нет разрешения на эксплуатацию подслушивающего устройства, то это является наказуемым деянием, а как только человек уличен в таком, полиция может вмешиваться, не имея ордера.
Селлерс посмотрел на меня и благодарно кивнул.
Китли снова высказался в мой адрес:
– Как только я подумаю, чем вам обязан, то мне просто плохо становится. А я ведь рассказал вам всю правду об участках Баллвина, потом назвал лошадь, которая будет победителем… Вы, наверное, не поверили.
– Мы все поставили на нее, – сказал я.
– Вот так-то, делаешь людям добро, – покорно проговорил Китли, – а получаешь что?
– Прекратите кривляться! – приказал Селлерс. – Я достаточно хорошо знаю Джима Формби, чтобы вполне доверять ему. Зачем вы следили за Отис?
Китли сдался:
– Я старался сам расследовать это дело и хотел передать полиции весь материал. Если бы я сделал это раньше, все пропало бы.
– Еще один! – простонал Селлерс.
– Кто? – спросил Китли.
– Детектив-самоучка. Казалось бы, чего проще – обратиться в полицию. Так нет, каждый умник предпочитает действовать сам по себе. Что вы знаете о деле Баллвина? Рассказывайте, да побыстрее.
Китли хмуро посмотрел на инспектора.
Я добавил:
– Чтобы освежить вашу память, я хочу вам сказать, с чего лучше начать… Несколько лет назад вы послали прядь волос в лабораторию и просили исследовать, нет ли в волосах следа мышьяка. Вот с этого и начинайте.
Пораженный, Китли несколько секунд смотрел на меня и, наверное, думал о том, что мне известно.
– Ну, живо! – прикрикнул на него Селлерс.
Тот уселся на стол, одна нога доставала до пола, а вторая покачивалась – только так он выдал волнение.
– Итак? – повторил инспектор.
– Ну хорошо, я все вам расскажу. Моя сестра Анита вышла замуж за Джеральда Баллвина. Мы сильно любили друг друга, что редко бывает между братом и сестрой. Я с самого начала был против этого брака, потому что считал его несерьезным бизнесменом и охотником за юбками. Мои опасения подтвердились, потому что он вскоре связался с Дафной. А сестра внезапно заболела. Речь шла о тяжелом желудочном расстройстве, которым она мучилась очень долго. Потом наступило улучшение, но произошел рецидив, и она умерла совершенно неожиданно. Вскрытия не было. Врач выписал свидетельство о смерти, в котором было сказано, что она отравилась. После этого Джеральд женился на Дафне. У меня, глупца, возникло подозрение лишь полгода спустя. И когда я начал заниматься этим вопросом, я столкнулся с целым рядом удивительных фактов. Но слишком поздно. Труп уже был сожжен. Тем не менее я кое-что почитал, пытаясь распутать эту историю.
