Шарлотта сразу крикнула:
– Нет, Дональд, не надо больше!
Я откинулся на спинку кресла и замолчал.
Китли недоверчиво посмотрел на нас.
– Мне не ясно одно, – продолжал я, – зачем вы дали Шарлотте деньги и поручили обратиться в нашу контору.
– Ну, это совершенно ясно, – ответила Шарлотта. – Карл действительно хотел защитить Джеральда Баллвина. И вы не должны забывать, что он послал меня к вам еще до того, как слышал разговор между доктором Кваем и Дафной.
Китли, прищурившись, посмотрел на меня:
– Вы уже говорили об этом с Бертой?
– Нет.
– А с инспектором Селлерсом?
– Тоже нет. Пока все осталось, как говорится, в одной семье.
Китли ухмыльнулся.
– Если это так, то вопрос решается очень просто, – сказал Китли.
– Очень рад, Китли, что вы сами пришли к этой мысли.
– Какой? – спросила Шарлотта.
– Не смотрите на меня так, Шарлотта, – сказал я с улыбкой, – я Купидон.
– Послушайте, мистер Лэм, – бросил Китли. – Так как я привел неоспоримые доказательства, что Дафна Баллвин приняла яд по доброй воле, а дальнейшие события не поддаются расследованию, то и никакой суд не признает никого виновным. Даже если бы можно было доказать, о какой дозе здесь идет речь. Шарлотта могла дать ей совершенно безобидную дозу, а Дафна умерла от той дозы, которую она приняла добровольно и по ошибке.
– Это смелое предположение, но не более, – возразил я. – При желании прокурор может разбить его вдребезги.
– А у вас крепкая хватка, Лэм. Ведь в конечном счете Дафна была убийцей. По закону она и так заслуживает смерти.
Я только улыбнулся в ответ.
– Ну хорошо, – сказал Китли. – Если не ошибаюсь, я уже говорил вам, что только дураки позволяют отправлять себя в камеру смертников по пятницам.
– О чем вы, собственно? – спросила Шарлотта.
– Я подробно знакомился с уголовным кодексом, – продолжал Китли. – Это было полезное и интересное занятие. Параграф 13, пункт 22, например, говорит, что при совершении преступления ни муж, ни жена не имеют права давать показания друг против друга… Шарлотта, милая, ты окажешь мне честь…
– Как-как? – выдавила она. – Уж не хочешь ли ты…
Китли сказал торжественно:
– Я совершенно серьезно собираюсь на тебе жениться. Умный человек всегда выбирает себе в спутницы союзницу. И делаю я это не потому, что боюсь ваших угроз, Лэм, а так, на всякий случай… Шарлотта, дорогая, ты хочешь выйти за меня замуж?
– Предложение мне не очень нравится, – обиженно ответила она. – Уж если я выйду замуж, то это должен быть такой человек, который меня любит. И никогда не выйду за человека, чтобы повесить на себя ярмо.
Китли глубоко вздохнул:
– Я думаю, Лэм, это вы виноваты в том, что приходится делать предложение в такой неромантичной и сухой форме.
Потом он присел к Шарлотте.
– Послушай, моя дорогая, – начал он, – мы знаем друг друга уже давно. Ты много для меня сделала. Ты надежный и верный товарищ. У меня было немало времени подумать…
Я шепнул ему:
– Похвалите еще ее ножки, Китли. Она по праву может ими гордиться.
– Бросьте пороть чепуху, – сказала Шарлотта. – Когда мы отправляемся в путь, Китли?
– Прямо сейчас. Самым быстрым способом – в аэропорт, а оттуда в небесную высь.
Шарлотта поднялась и посмотрела на меня.
– Вы не хотите поцеловать невесту? – спросила она. – Две возможности вы уже упустили. Сейчас вам предоставляется последняя, третья.
Она получила свой поцелуй.
– Невероятно!.. Ты еще жив? – этими словами приветствовала меня Берта Кул. – И о чем ты, собственно, думал, оставляя меня надолго одну? Прошла уже целая вечность с тех пор, как инспектор Селлерс позвонил и сообщил, что подозрения с тебя сняты. Ну как ты до всего этого дошел?
– Немного логики и дедукции. Мне было известно, что Китли подслушивает и записывает все разговоры, которые доктор Квай ведет в своей конторе. Поэтому я предположил, что среди этих записей имеется и запись того интересного разговора, который состоялся между доктором и миссис Баллвин после моего дебюта в роли рекламного агента анчоусной пасты…
– Из всех твоих экстравагантных выдумок эта была, разумеется, самая идиотская, – заметила она. – Ты сунул ей все карты в руки. Нет, нет и еще раз нет, мой дорогой, понимать женщин никогда не было сильной стороной мужчин.
– Тем самым я, несомненно, вызвал цепную реакцию, – перебил я ее.
– Мне кажется, что ты даже гордишься этим. И потом, история с девушкой в твоей квартире. Временами я не знаю, что о тебе и подумать. Неужели нужно доводить себя до таких крайностей, что тебя даже избивают?
– Я падаю, но всегда опять твердо встаю на ноги, это ты должна признать.
– Что верно, то верно, но тут играла роль и удача, – согласилась она.
– И ты меня еще упрекаешь из-за Рут Отис! Все твои неприятности и возникли из-за того, что ты слишком много наболтала Селлерсу.
– Фрэнк вообще-то порядочный человек. И он даст нам дышать.
– То-то видно, – бросил я.
В этот момент зазвонил телефон. Берта сняла трубку, а потом дала ее мне. При этом она сказала:
– Тебя… Опять какая-то одинокая девушка.
– Алло? – Это была Рут Отис.
– Привет, Дональд! Все в порядке?
– Да.
– Все кончено?
– Да.
– Я тут купила парочку роскошных бифштексов, – сказала она. – Твоя жаровня работает, но ты давно ею не пользовался. К бифштексам есть пикантный салат, ну и в первую очередь грибной суп… Ты придешь домой ужинать?
– Домой?
– Прошу тебя, пожалуйста.
– Я приду, – сказал я.
– Когда приблизительно?
– Примерно через полчаса.
Я повесил трубку.
Глаза Берты сверкнули, когда она посмотрела на меня.
– На этом деле мы почти ничего не заработали, – произнесла она агрессивно.
– А я доволен. Я выиграл пять сотен чистоганом. Если бы ты только доверяла мне, а не своим предвзятым убеждениям, ты бы смогла выиграть еще больше, – сказал я с триумфом.
Этими словами я вновь пробудил жадность Берты к деньгам.
– Дональд, дорогой, а что ты, собственно, узнал об этой системе Китли? Расскажи своей Берте. Ты все хорошо запомнил?
– Сам Китли уже уехал. Он собирается жениться. Но до этого он кое-что сообщил мне о своем методе.
– О Китли мы поговорим позже. Ты расскажи мне поточнее, как он приходит к выводу, какая лошадь придет первой.
– Когда он подслушивал разговоры доктора Квая, у него была масса времени, и он начал разрабатывать эту систему. Сам он убежден, что с теоретической точки зрения эта система превосходна. Все зависит от точности, с какой вычисляется форма лошади на день скачек. Для этого нужно с большой скрупулезностью следить за всеми бегами. Это, конечно, огромная работа, но игра, как говорится, стоит свеч и…
– Теоретическая сторона меня совсем не интересует, – перебила Берта довольно холодно и жестко. – Я просто хочу знать, как добиться таких результатов, которые будут приносить деньги.
– Что касается этого, то Китли мне сказал, точнее сознался, что Файр Леди – это всего лишь второй счастливый случай во всей его практике. Во всех остальных случаях он сам попадал впросак. Буквально он сказал так: «Счастье нельзя запрограммировать и вычислить – оно должно прийти само».
