– А ты не помнишь, когда ты вошел в маслодельню, дождик шел или нет?
Большая голова Финни, казалось, вот-вот отлетит: так энергично он ею затряс. Затем он поднял к потолку обе руки и поразил зрителей, изобразив что-то вроде пантомимы. Карлик встал на стул и глухо зарычал, бешено вращая глазами.
– Молния и гром, – догадался Лайонел Ситон.
– Превосходно, Финни! Отлично! Когда ты вошел в маслодельню, были гром и молния, а дождя не было?
Карлик закивал и с отвратительной улыбкой оглядел всех присутствующих, в восторге от собственной сообразительности хихикая и хлопая в ладоши. Потом снова сел на свое место.
– Когда ты нашел голову, ты видел там, рядом, еще и кучу одежды?
Кивок.
– Ты забрал эту одежду и спрятал ее где-то в другом месте?
Финни покачал головой.
– Ты уверен, Финни? Это не ты положил одежду в склеп, туда, где я нашел тебя вчера вечером?
Финни изо всех сил закрутил головой. Реннел Торренс неожиданно с присвистом вздохнул.
– Ты вообще не трогал ту кучу одежды в маслодельне, когда увидел ее?
Карлик снова покачал головой.
– Очень хорошо. Теперь скажи, Финни: когда ты в ту ночь вышел из дома и зашел в маслодельню, а потом спрятал голову и отправился гулять, ты кого-нибудь видел поблизости? Кого-нибудь, кого ты знаешь?
Ничто в голосе Блаунта не выдавало важности заданного им вопроса. Люди вокруг стола окаменели. Ручка, которой Бауэр заносил в блокнот вопросы и ответы, застыла в воздухе. Финни выглядел очень взволнованным и напуганным. Часто мигая, он умоляюще смотрел на Роберта Ситона.
– Ты должен рассказать правду, все, как было, – ласково произнес поэт.
Финни закудахтал, немного погримасничал, повертелся на стуле. Потом точно так же, как Мара Торренс тогда, в июне, когда она кончиком сигареты показала на первую жертву своей затеи, Финни обвел всех сидящих за столом жестом указательного пальца вытянутой руки и остановился на Реннеле Торренсе.
Художник вскочил на ноги.
– Это ложь! – заорал он. – Он не мог меня видеть! Я был…
– Сейчас же сядьте, мистер Торренс, и не перебивайте больше, иначе мне придется попросить вас выйти из комнаты, – сердито оборвал его Блаунт.
Он снова повернулся к Финни, который, испугавшись такого неожиданного взрыва, сжался в комочек и придвинулся к Блаунту. Суперинтендант задал еще несколько вопросов, и в результате выяснилось, что Финни видел, как Реннел Торренс стоял во дворе возле французского окна амбарчика. Это случилось уже после того, как карлик вернулся домой, «немного прогулявшись», а Роберт и Джанет уже показали, что Финни, «промокший до костей», возвратился приблизительно через час после того, как они выходили его искать, – это значит, около двух часов ночи.
– Очень хорошо, – сказал Блаунт, – мы еще вернемся к этому эпизоду. Теперь, Финни, ты видел кого-нибудь еще той же ночью?
Карлик покачал головой, но не слишком уверенно. Затем, заметно поколебавшись, показал на свое ухо.
– А, значит, ты слышал кого-то, но не видел, кто это? Прекрасно, Финни. У нас получается просто превосходно, верно?
Зловещая игра в вопросы и ответы шла своим чередом. Оказывается, Финни услышал, как кто-то прошел к дому со стороны реки. Это случилось, как он более или менее понятно объяснил, по-видимому, вскоре после того, как он слез с дерева и отправился в тот конец сада, который ближе всего к реке. Более точно установить время не удалось; Финни не смог сказать также, были ли шаги, которые он услышал, мужскими или женскими. Видно было, что карлик очень устал. Он все чаще проводил рукой по лицу, а в голове у него, несомненно, все начало путаться.
– У меня осталось еще только два вопроса, – сказал Блаунт, вытирая лоб. – Ты очень хорошо отвечал на все предыдущие вопросы. Но знаешь, кое-что из того, о чем я тебя спрашивал… Ну почему ты не рассказал нам обо всем этом раньше, ведь мы из-за этого столько сил и времени потратили, и все зря. Почему ты не рассказал? Кто-нибудь не велел тебе отвечать на вопросы полиции?
Финни кивнул, искорка разума в последний раз мелькнула у него в глазах – или это было своеобразное самодовольство?
– Кто это был?
Финни не колеблясь показал на Джанет Ситон.
– О, Финни! – пробормотала она глубоким обиженным голосом. – О, Финни, как ты можешь!
– И мой последний вопрос. Кто дал тебе ключ от склепа и велел спрятаться в церкви?
Все оцепенели; стояла такая тишина, что можно было услышать, как шуршит крыльями пролетающая над столом муха.
Глаза у Финни вылезли на лоб; он явно хотел что-то сказать, но не мог и в безмолвной агонии с отчаянием смотрел на тот конец стола, где сидели Роберт, Джанет и Лайонел. Вдруг изо рта у него пошла пена, и, подобно кукле чревовещателя, карлик сложился пополам и рухнул на землю.
Воспоминания Мары Торренс
– Никак не могу разобрать, какую игру они ведут, – мрачно заметил Блаунт, когда они с Найджелом присели на берегу реки неподалеку от Хинтон-Лейси. – Взять, например, молодого Ситона. Он стоит на своем и не желает менять ни слова в своих показаниях. По идее я должен был бы его задержать. Но что это нам даст? Раскрытию преступления его арест никак не поможет. Он самым наглым образом заявил мне, что ничего не имеет против небольшой отсидки, потому что вряд ли это будет хуже, чем в армии.
– Мы с вами, Блаунт, стареем. Мы не понимаем молодого поколения.
– Вы-то как считаете – это Лайонел Ситон спрятал Финни или кто-то другой?
– Сомневаюсь. Потому-то у Финни и начался припадок. У него очень примитивный и очень преданный ум. Вы прекрасно управились с ним, между прочим. Но видите ли, Роберт Ситон велел ему говорить правду, а с другой стороны, Финни слышал, как Лайонел заявил, что это он дал ему ключ и приносил еду – ваш сержант очень вовремя открыл дверь, и Финни слышал, как Лайонел об этом говорил.
– Черт бы побрал этого дурака сержанта, – буркнул суперинтендант.
– От этого в преданной голове Финни произошло столкновение, которого он не вынес. Что говорит о том, что прятал его не Лайонел.
– Тогда объясните мне, какого черта он признался?
– По-моему, чтобы защитить отца. Но самый интересный вопрос – это почему Финни позволили остаться в живых после всех этих пертурбаций?
– Сколько же времени было потеряно напрасно! Мы могли бы поднять на ноги половину оксфордширской полиции, и она неделями прочесывала бы все графство, если бы Ванесса Ситон не заметила Финни на колокольне.
– Вот в этом и заключается главный вопрос, – подхватил Найджел. – Кто-то пытается выиграть время. Убийца? Если это так, то почему бы не убить Финни и не бросить его в склепе? Результат был бы тот же самый, и не стало бы чертовски опасного свидетеля. Если это не убийца, то зачем он тянет время – тот человек, который спрятал Финни?
– А почем я знаю!
– Время раскаяния, время покаяния. Время чая. Время, старый дурень, уходить. Время настоящее и время прошедшее. Время…
– Да прекратите вы бурчать! Что это на вас нашло?
– Боже! Знаете, я, кажется, догадался, – пробормотал Найджел.
– Насчет чего?
– Насчет правильного времени, так сказать. Вы когда-нибудь слушаете программы Би-би-си по выходным, Блаунт?
– Опять вы за свои штучки! Нет, не слушаю.
– Ну и зря. Ставлю сто против одного, местные интеллектуалы из «Лейси-армз» их слушают. Порасспросите их. И если я прав, – задумчиво добавил Найджел, – в самом скором времени нам следует ждать нового урожая таинственных происшествий.
– Да? Например?
– Откуда мне знать. Исчезновения, похищения, анонимные письма… не знаю, что еще. Поживем – увидим.
– И что прикажете мне делать со всеми этими происшествиями?
– Послушайтесь меня, Блаунт, и не обращайте на них внимания. Не дайте им смутить вас или сбить с толку.
– Что-то у вас сегодня чересчур веселое настроение, и мысли у вас какие-то не-е-серьезные, Стрейнджуэйз. Продолжайте в том же духе, а я пойду позвоню в Бристоль.
Через четверть часа – Найджел еще загорал на берегу – снизу до него донесся стук лодочного мотора. Приподнявшись, он увидел соломенно-рыжую головку Ванессы – она плавно, как по рельсам, скользила над верхним краем торчащего из воды камыша, там, где река делала резкий поворот, закладывая длинную петлю. Затем из-за поворота выскочила моторная лодка. На корме, прямая как струна, стояла Ванесса, а посередине развалились на подушках Лайонел и Мара. Когда они приблизились, Найджел сел и помахал им рукой. Ванесса крутанула руль, лодка резко накренилась и устремилась прямиком к Найджелу. Девочка потянула за рычаг, мотор дал задний ход, и суденышко, задрожав как в лихорадке, с ходу врезалось в берег. Всех троих отбросило назад.
– Отлично, толстуха! – ухмыльнулся Лайонел.
– Немножко просчиталась, – деловито ответила Ванесса, поднимаясь на ноги. – Нос пробит? Всем приготовиться к работе с помпой!
– Тебе придется приготовиться вылезать из лодки и дуть домой, дорогуша, – сказал Лайонел. – Мы с Марой хотим поговорить с твоим мистером Стрейнджуэйзом, причем без малышни. Беги домой, будь умницей.
