Он аккуратно положил в книгу закладку. На столе рядом стояла чашка горячего шоколада. В области напитков Пуаро явно не блистал хорошим вкусом. К счастью, на сей раз он не предлагал мне разделить с ним это удовольствие.
– Как поживаете? – осведомился я.
– Так себе. Я очень расстроен. Во всем доме делают капитальный ремонт. Мою квартиру тоже не оставят в покое.
– Но разве она от этого не станет лучше?
Пуаро уставился на меня с оскорбленным видом:
– Может, и станет, но для меня это чревато массой неудобств! В комнатах будет пахнуть краской! – Покончив со своими огорчениями, он спросил: – Ну а вы добились успеха?
– Не знаю, – медленно ответил я.
– То есть?
– Я выяснил то, за чем меня посылали, но не нашел самого человека. Впрочем, я сам не знаю, на что рассчитывал – на информацию или, так сказать, на тело.
– Кстати, о телах. Я читал о повторном дознании в Кроудине. Вердикт – преднамеренное убийство, совершенное одним или несколькими неизвестными лицами. И наконец, ваш труп обрел имя.
Я кивнул:
– Вроде бы его звали Гарри Каслтон.
– Опознан своей женой. Вы уже были в Кроудине?
– Еще нет. Думаю поехать завтра.
– Значит, у вас есть свободное время?
– Нет, я все еще на службе. Именно потому я туда и еду. – После паузы я добавил: – Я не очень подробно осведомлен о событиях, происходивших там во время моего отсутствия, – разве только об опознании жертвы. Что вы об этом думаете?
Пуаро пожал плечами:
– Этого следовало ожидать.
– Да, полиция, как всегда, на высоте.
– А жены, как всегда, к ее услугам.
– Миссис Мерлина Райвл. Ну и имечко!
– Оно мне что-то напоминает, – заметил Пуаро. – Только не могу сообразить, что именно.
Он задумчиво посмотрел на меня, но я был не в состоянии ему помочь. Зная Пуаро, я понимал, что это могло напоминать ему все, что угодно.
– Визит к другу в загородный дом, – размышлял он вслух. – Нет, это было очень давно…
– Вернувшись в Лондон, я расскажу вам все, что узнаю от Хардкасла о Мерлине Райвл, – пообещал я.
– В этом нет необходимости, – махнул рукой Пуаро.
– Иными словами, вы и так все о ней знаете?
– Нет. Просто она меня не интересует.
– Не интересует? Но почему?
– Потому что я не могу заниматься мелочами. Лучше расскажите мне об этой девушке, Эдне, которую нашли в телефонной будке на Уилбрэхем-Крезент.
– Я не могу рассказать о ней больше, чем уже рассказал, так как я ничего о ней не знаю.
– Следовательно, ваши знания об Эдне Брент исчерпываются тем, – произнес Пуаро тоном обвинения, – что она была робкой, безобидной девушкой, которую вы один раз видели в машинописном бюро, где она стояла, держа в руке каблук, который отломался, застряв в какой-то решетке… – Внезапно он прервал словоизвержение и осведомился: – Кстати, где находится эта решетка?
– Право, Пуаро, откуда мне знать?
– Вы могли бы узнать, если бы спросили. Как вы вообще намерены получать любую информацию, не задавая соответствующих вопросов?
– Но какое имеет значение, где отломался каблук?
– Возможно, никакого. Но нам нужно знать, где была в тот день эта девушка и что или кого она могла там увидеть.
– Ваши доводы несколько притянуты за уши. Как бы то ни было, я знаю, что это произошло недалеко от бюро, так как Эдна сказала, что ей пришлось купить булочки и возвращаться на работу в одних чулках. Закончила она тем, что не знает, как ей теперь добраться домой.
– Ну и как же она добралась? – с интересом осведомился Пуаро.
Я уставился на него:
– Понятия не имею.
– Поразительно! Вы никогда не задаете нужных вопросов! В результате мы не знаем ничего существенного.
– А вы поезжайте в Кроудин и сами задавайте нужные вопросы, – ехидно посоветовал я.
– В настоящее время это невозможно. На будущей неделе должна состояться чрезвычайно интересная распродажа авторских рукописей.
– Вы все еще поглощены вашим хобби?
– Ну разумеется! – Его глаза заблестели. – Возьмем, к примеру, Джона Диксона Карра, или Картера Диксона, как он иногда себя именует…[33]
Я спасся бегством, прежде чем он успел опомниться. У меня не было ни малейшего желания снова выслушивать лекцию о мастерах детективной литературы.
2
Следующим вечером я поджидал Дика Хардкасла, сидя на ступеньках перед входом в его дом.
– Это ты, Колин? – спросил он, когда я неожиданно возник из сумрака. – Прямо как с неба свалился!
– Сказав «из ада», ты был бы ближе к истине.
– И давно ты здесь торчишь?
– Всего полчаса.
– Жаль, что ты не мог войти в дом.
– Мог, и без всяких усилий, – с негодованием возразил я. – Ты еще не знаешь, чему учат на нашей работе.
– Тогда почему ты этого не сделал?
– Не хотел снижать твой престиж, – объяснил я. – Куда годится детектив-инспектор, у которого при всем честном народе взламывают дом?
Хардкасл вынул из кармана ключ и открыл дверь.
– Не болтай чепуху и заходи, – сказал он.
Мы вошли в гостиную, и Хардкасл тут же начал разливать напитки.
– Предупредишь, когда будет достаточно.
Я повиновался, правда, не слишком быстро, и мы сели за стол.
– Дело наконец сдвинулось с мертвой точки, – заметил Дик. – Мы установили личность убитого.
– Знаю – я просмотрел подшивки газет. Кто же такой этот Гарри Каслтон?
– Весьма респектабельный джентльмен, зарабатывавший деньги с помощью браков или помолвок с состоятельными и доверчивыми женщинами. Они вручали ему свои сбережения, так как он производил на них впечатление сведущего в финансовых вопросах, а через некоторое время Каслтон преспокойно исчезал.
– На вид он не походил на человека такого сорта, – сказал я, вспомнив внешность убитого.
– Респектабельный облик ему только помогал.
– И его никогда не привлекали к суду?
– Нет. Мы сделали запросы, но получить о нем информацию было нелегко. Он часто менял имена. И хотя в Скотленд-Ярде считают, что Гарри Каслтон, Реймонд Блер, Лоренс Долтон и Роджер Байрон – одно и то же лицо, они не могут этого доказать. Как ты, конечно, понимаешь, женщины предпочитали терять деньги, чем признаваться в своей глупости. Этот тип менял имена как перчатки, появлялся тут и там, но был совершенно неуловим. Например, Роджер Байрон исчезал из Саутенда, а Лоренс Долтон начинал действовать в Ньюкасле. Он избегал фотографироваться, хотя его возлюбленные страстно желали получить его изображение. Все это происходило очень давно, пятнадцать-двадцать лет назад. После этого Каслтон исчез – распространился слух о его смерти, но некоторые говорили, будто он за границей…
– Короче говоря, о нем ничего не знали до тех пор, пока его не нашли мертвым на ковре гостиной мисс Пебмарш, – резюмировал я.
– Вот именно.
– Это открывает новые возможности.
– Безусловно.
– Месть обманутой женщины? – предположил я.
– Не исключено. Некоторые женщины ничего не забывают.
– А если такая женщина вдобавок ослепла – одно несчастье за другим…
– Это только предположение, которое пока ничем не подтверждено.
– Хорошо еще, что вовремя подвернулась эта миссис… как ее… Мерлина Райвл. Язык сломаешь! Вряд ли это настоящее имя.
– Ее настоящее имя Флосси Гэпп. А Мерлину Райвл она просто выдумала – такое имя удобно для ее образа жизни.
– А кто она такая? Проститутка?
– Ну, не профессиональная…
– Выражаясь тактично, леди легкого поведения?
– Я бы сказал, что она добрая женщина, которая не любит отказывать друзьям. Себя она охарактеризовала как бывшую актрису, иногда подрабатывающую «хозяйкой» на вечеринках. Звучит вполне благопристойно.
– И ей можно верить?
– По-моему, да. Она опознала труп без колебаний.
– Прямо благословение божье.
– Конечно. Я уже начал отчаиваться. Если бы ты знал, сколько женщин заявляли, будто узнали на фотографии своего мужа! Теперь мне кажется, что для опознания собственного супруга требуются незаурядные умственные способности. Возможно, миссис Райвл знает о муже куда больше, чем говорит.
– А сама она не была замешана ни в каком преступлении?
– В полиции на нее нет никаких данных. Хотя думаю, что у нее были и, возможно, есть и теперь сомнительные друзья. А так – ничего серьезного.
– Как насчет часов?
– Миссис Райвл говорит, что ни разу их не видела. По-моему, это правда. Мы проследили их происхождение. Позолоченные и фарфоровые часы были проданы на рынке Портобелло какому-то американскому туристу – хозяин лотка говорит, что женщине, а его жена – что мужчине. Ни он, ни она не помнят, как выглядел покупатель. Ты же знаешь, что собой представляет Портобелло по субботам. Там полно народу, в том числе американцев. Серебряные часы прислал туда же серебряных дел мастер из Борнмута. Хозяйка говорит, что их купила какая-то женщина для своей маленькой дочки – она помнит только то, что женщина была высокая и в зеленой шляпе.
– А четвертые часы – те, которые исчезли?
