– Что я могу сделать для нашей бедняжки?
– Возьмите деньги, купите цветы и доставьте их в больницу. Только не розовые розы. Подождите минутку, я напишу ей записку.
Управляющий ушёл, и Полли вышла из ванной, одетая в белоснежное платье для концерта.
– Это не совсем то, что я обычно надеваю для трудового дня, – сказала она. – Как я объясню, что потеряла свой багаж в огне?
– Прошу прощения за твой багаж, Полли.
– А мне жаль четырех тысяч книг.
– Да, именно библиотеки и будет не хватать больше всего, – согласился Квиллер. – Я спас только одну вещь. Когда фургон привез бюро, я попросил носильщиков вынести из дома свадебный подарок мисок Кобб, – так пенсильванский шкаф оказался в гараже вместе со старым бюро Эфраима Гудвинтера.
Зазвонил телефон – долгожданный звук после стольких часов тишины. Квиллер взял трубку:
– Да?.. Это без вашего приказа, доктор Гал. Какая сейчас ситуация? Плохо, но будет ещё хуже. Они опознали личность поджигателя… Если я приеду и поговорю с ней, это поможет? Хорошо, вам виднее.
Он положил трубку и задумался.
– В чём дело, Квилл?
– Миссис Кобб шла на поправку до тех пор, пока не включила радио и не услышала новости о пожаре. У неё опять началась истерика.
Полли уехала на работу, а телефон звонил и звонил. Друзья, знакомые и незнакомые звонили, чтобы выразить свои соболезнования и сочувствие. Любопытные сплетники хотели знать, кто устроил пожар. На Мейн-стрит сплошной поток автомобилей двигался вокруг Пикакской площади.
Телефонный звонок Джуниора Гудвинтера из Центра стал сюрпризом.
– Квилл! Я не могу поверить! Джоди позвонила Франческа. Она сказала, что пока не установили личность поджигателя.
– Это был Флагшток! Один из наших пожарных.
– Нет! Они уволили его прошлой весной за нарушение правил.
Квиллер сказал:
– Я очень переживаю по поводу аварии и гибели твоей матери, Джуниор. Это ужасно.
– Да. Но что я могу сказать?
– Начёт наследства не было никакого объявления.
– А никакого наследства и нет. Я говорил с братом и сестрой, мы решили отложить панихиду.
– А как это повлияет на возрождение «Пустячка»?
– Никто пока не знает, но у меня есть хорошие новости. Ты помнишь сейф моего отца? В нём лежал ключ от подвала в Миннеаполисе. Оказывается, отец поместил сотню лет жизни «Пустячка» на микроплёнку и не хотел, чтобы кто-нибудь знал, на что он потратил деньги.
– И у меня для тебя тоже есть хорошие новости, – сказал Квиллер. – Бюро твоего прадеда стоит у меня в гараже. Оно твоё, когда вы с Джоди поженитесь.
– Ого! – вскричал Джуниор.
Телефон продолжал звонить. Позвонила Хикси Раис, чтобы справиться о котах и узнать, нужна ли им еда. В скором времени её высокие каблучки застучали по лестнице, и она внесла большой пакет с первоклассными цыплятами.
– Я была совершенно подавлена, когда услышала о пожаре, – сказала она, ища глазами пепельницу. -Не возражаете, если я закурю, Квилл?
– Конечно нет, – ответил он, – только не стряхивайте пепел на котов. От этого их шерсть станет голубой.
Она положила сигареты в карман.
– Мне надо бы бросить курить. Говорят, курение способствует появлению морщин.
– Чашечку кофе? – предложил Квиллер.
– Если это ваш знаменитый растворимый яд, нет, спасибо.
– Есть какие-нибудь новости о вашем шеф-поваре и его ножах?
– Потерпите, – сказала Хикси. – Слышали вы о неопознанном теле, найденном в машине, что застряла в сугробе? Так это был Тони, бежавший в Канаду на моей машине !
– Вы и в самом деле знаете, как подбирать таких мужчин, Хикси.
– Когда я сказала, что он выпрыгнул из окна уборной, я не рассказала вам всего. Тони – канадский француз, живший здесь нелегально. Он изменил своё имя и перекрасил волосы. Я могла бы с этим смириться, но… он пытался обмануть страховую компанию.
– Это плохо.
– Он продал свою машину какому-то магазину и объявил её украденной. Этот человек был инспектором страховой компании. В первый раз, когда инспектор приехал поразнюхать что к чему, Тони взял свой драндулет и провёл несколько дней в лесу.
– На моей территории ! Вы тогда сказали мне, что он улетел проведать больную мать в Филадельфию. А что теперь? Повлияет ли потеря партнера на вашу работу?
– Это как раз то, о чем я с вами пришла поговорить, Квилл. Мой босс планировал поехать в круиз на Карибские острова с вдовой Гудвинтера, пока она не сбежала с другим мужчиной и не погибла.
– Он хочет, чтобы вы заняли её место, – угадал Квиллер.
– Ну, у него ведь уже заказаны места и билеты…
– Хикси, вы ходячий анекдот. Если вы ждете совета, то я лучше воздержусь.
– Ну вот и хорошо. Я только хотела похвастаться. Вы так мне сочувствуете всегда.
Когда Хикси вновь простучала по лестнице своими каблучками-шпильками, Квиллер стал готовиться к визиту в больницу, думая о брачной ночи миссис Кобб: грозил ли Флагшток поджечь музей? Почему она не предупредила?
Он застал её сидящей в кресле в розовой пижаме, бессмысленно смотрящей в окно. На её столике у кровати стояли розовые гвоздики и львиный зев, но радиоприемника не было. У вазы с цветами лежала записка: «Мы скучаем без вас – Коко и Юм-Юм».
– Миссис Кобб, – тихо позвал он.
Она поискала на подоконнике очки.
– О, мистер К.! Я так переживаю за вас. Я так боялась за котиков, что чуть не умерла! Но теперь я знаю, они спасены. Цветы такие красивые. Я могла бы заплакать, но у меня не осталось ни одной слезинки. Когда я услышала про музей, то хотела покончить с собой? Я была уверена, что это сделал Герб. Это сделал он?
Квиллер медленно кивнул:
– Тело опознали. Доказательства налицо. Мне очень жаль, что я принёс вам эти печальные новости.
– Не имеет значения. Худшее уже позади. Я чувствую себя такой виноватой. Это всё моя вина. Зачем я связалась с этим человеком? Он сделал это, чтобы досадить мне!
Квиллер придвинул стул ближе и сел.
– Я знаю, это причиняет вам боль, миссис Кобб, но никто не винит вас, – сказал он мягко.
– Я уеду отсюда. Буду жить в Сент-Луисе. Я уже звонила сыну.
– Не уезжайте. Все вас любят, все вас считают незаменимым человеком: и в Историческом обществе, и вообще в городе. Вы могли бы открыть антикварный магазин, основать фабрику-кухню. Вы принадлежите теперь нам.
– Да я не хочу никуда уезжать, здесь был мой дом.
– Мне кажется, теперь дом Гудвинтеров будет вашим…
– О, я никогда не смогла бы жить там… после того, что случилось.
– Это родовой дом Джуниора. Он хотел бы, чтобы в нём жил кто-нибудь вроде вас – с вашей любовью к старым домам.
– Вы не понимаете…
Квиллер теребил усы, и его печальные глаза были полны сочувствия.
– Если уж вы говорите об этом, значит, вам уже лучше. Вчера утром вы тащились, утопая в снегу, вконец обессиленная. Он сделал что-то ужасно оскорбительное для вас?
– Ужасно то, что он сказал мне.
Квиллер знал, когда нужно помолчать.
– Он пил. И, опьянев, становился разговорчивым и хвастливым. Я не обращала внимания раньше.
Квиллер понимающе кивнул.
– Обычно он рассказывал о своих героических подвигах в армии. Я не верила ему. Но ему нравилось говорить об этом, и это никому не причиняло вреда. Однажды он рассказал мне, что его отец убил отца Гудвинтера Старшего в драке, а его дядя помогал линчевать Эфраима Гудвинтера. Он гордился этим! Как я была глупа! Я слушала, и это льстило ему. – Она вздохнула и посмотрела в окно. – А потом… в субботу вечером в отеле… Он начал хвастаться, как стреляет оленей, когда закрывается охотничий сезон, запрашивает завышенную цену с покупателей, жульничает с налогами. Он думал, что он сильный. Сказал, что сделал «грязную работу» для «XYZ Энтерпрайзес». Я не знала, верить ему или нет.
Она взглянула на Квиллера, ища поддержки или осуждения.
Он сделал неопределённый жест и посмотрел на неё с сочувствием.
– И это была моя первая брачная ночь! – вскричала она с болью в голосе.
– Я всё понимаю.
– Потом он рассказал мне, как в его мастерской ремонтировали машины Гудвинтеров и что он очень хорошо знал Гритти. У него в кабинете всегда имелась бутылочка, и они вместе пили. Он и Гритти Гудвинтер! Казалось, он думает, это почётно! Полагаю, теперь можно об этом сказать вам: её уже нет. Их обоих уже нет.
Затем наступила долгая пауза. Квиллер терпеливо ждал.
Набрав в легкие побольше воздуха, миссис Кобб продолжала:
– Гритти хотела избавиться от своего мужа и выйти замуж за Эксбриджа, но Гудвинтер Старший был разорён, и она бы не получила ничего в случае развода. А если бы он умер от несчастного случая, то она получила бы деньги и по страховке, и от продажи газеты, антиквариата и всего прочего.
