– Я уверен, что свидетель готова надеть темные очки, – заявил Гамильтон Бергер. – Совершенно очевидно, что мистер Мейсон намеревается сбить с толку свидетеля, который только что покинул свидетельское место и…
– Мистер обвинитель, не вижу необходимости в вашей реплике, – сказал судья Фейллон. – Свидетель, пожалуйста, наденьте темные очки.
Элвина Митчелл неохотно надела очки и повернулась к судье Фейллону.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – А теперь посмотрите на меня.
Элвина Митчелл повернулась лицом к Мейсону.
– Вы уверены, что именно это завещание вы засвидетельствовали? – спросил адвокат.
– Да, уверена.
– Вы возражаете против ношения темных очков, когда вы находитесь на свидетельском месте? – продолжал Мейсон.
– Я возражаю против приказа надеть темные очки, – вспыхнула она. – Я не собака, чтобы мною командовать.
– Тогда снимите их и отдайте моей сотруднице по приему посетителей, – сказал Мейсон, повернулся спиной к свидетельнице и пошел на свое место.
Элвина Митчелл резко сняла очки, сделала несколько уверенных шагов по направлению к столу адвоката и протянула очки Герти. Затем она быстро пошла к выходу, немного задержавшись в дверях.
– Мистер Колдуэлл, займите свидетельское место, – попросил Гамильтон Бергер.
Пилот подчинился окружному прокурору.
– Если Высокий суд позволит сказать, мистер Мейсон высказал возражение против моего вопроса, которое было не принято, и я…
– Я снимаю свое возражение, – сказал Мейсон. – Сейчас совершенно ясно, что имел в виду окружной прокурор. Я не считаю, что справедливо проводить таким образом идентификацию, но пусть свидетель ответит на его вопрос.
Колдуэлл начал говорить, с большой осторожностью подбирая слова:
– Женщина, сидящая рядом с мистером Мейсоном, являющаяся обвиняемой по делу, очень напоминает пассажирку, которая заказывала самолет.
– Можете приступать к перекрестному допросу, – сказал Бергер.
– Это та же женщина или нет? – спросил Мейсон. – Можете ли вы поклясться, что именно обвиняемая заказывала ваш самолет? А может быть, это сделала женщина, которая только что была на свидетельском месте?
Колдуэлл задумчиво потер подбородок и сказал:
– Я не совсем уверен.
– Одну минутку, – сказал Мейсон. – Я хотел бы задать мисс Митчелл еще один вопрос. Пусть бейлиф догонит ее и вернет обратно. Она еще не должна была уйти слишком далеко.
Судья Фейллон задумчиво посмотрел на Мейсона и сказал:
– Господин бейлиф, попытайтесь вернуть мисс Митчелл.
Бейлиф быстро покинул зал заседаний.
Посоветовавшись о чем-то шепотом с Аделлой Хастингс, Мейсон повернулся к Колдуэллу:
– Ваша пассажирка не снимала очков?
– Нет, сэр.
– При полете как туда, так и обратно?
– Да, сэр.
– Поэтому ее глаз вы не видели?
– Нет, сэр.
– Несколько минут назад на свидетельском месте вы видели женщину, секретаршу мистера Бэннера, не так ли?
– Да, сэр.
– Вы видели ее в темных очках?
– Да.
– Она похожа на вашу пассажирку?
Свидетель немного поколебался, а потом сказал:
– Увидев ее, я понял, насколько трудно опознать женщину, которая носит темные очки. Мисс Митчелл очень похожа на ту пассажирку. Теперь я понимаю, что почти невозможно опознать молодую женщину подобной комплекции, в темных очках. Я также заметил, что голос мисс Митчелл очень похож… Могу я услышать голос обвиняемой? Это помогло бы мне составить свое мнение.
– А оно у вас еще не сложилось? – спросил Мейсон.
Поколебавшись немного, Колдуэлл ответил:
– У меня было почти твердое мнение. Ранее у меня была возможность посмотреть на обвиняемую, когда она была без очков. Тогда я сказал, что, если бы она была в темных очках, я смог бы ее идентифицировать. Когда я увидел ее в темных очках, я был уверен, что это она. Однако при появлении мисс Митчелл, особенно когда я услышал ее голос… Ее голос звучит так же, как у той женщины, что летела со мной до Лас-Вегаса и обратно. Я в растерянности.
Бейлиф вошел в зал и сказал:
– Ваша честь, я не смог ее догнать. Увидев меня, она бросилась бежать по лестнице и смешалась с толпой. Я потерял ее из виду.
– Вы потеряли ее! – воскликнул судья Фейллон. – Разве вы не могли различить ее в толпе?
– Конечно, я различал ее, но не мог догнать. Она убегала так быстро, как могла. Она ведь моложе меня, – сказал бейлиф. – Я просил прохожих остановить ее, но сделать это не удалось.
– Я думаю, – сказал судья Фейллон, – что нам следует отложить заседание до десяти часов завтрашнего дня. Тем временем я попытаюсь разгадать эту загадку. Прошу адвоката защиты и окружного прокурора зайти ко мне сразу же после закрытия заседания.
Судья Фейллон снял свою мантию, повесил ее на вешалку в шкаф и повернулся к окружному прокурору:
– Как вы все это объясните, мистер Бергер?
Стараясь не показывать своего негодования, Бергер заявил:
– Это просто очередной фокус мистера Мейсона. Свидетель Элвина Митчелл испытывает страх перед публичным появлением в переполненном зале суда. Используя это, мистер Мейсон запугал ее настолько, что обратил в бегство, и сейчас он собирается использовать положение, чтобы создать благоприятную ситуацию для своего клиента.
Судья повернулся к Мейсону.
– У вас есть собственная теория? – спросил он.
– Да, у меня есть некоторые мысли.
– Прошу вас садиться, господа, – сказал судья Фейллон. – Ну, мистер Мейсон, что у вас за теория?
– Гейрвин Хастингс был убит во сне, – сказал адвокат.
Судья Фейллон кивнул.
– Я исхожу из предположения, что моя клиентка невиновна, – продолжал Мейсон.
– К такому допущению я присоединиться не могу, – вставил Бергер.
– Продолжайте, мистер Мейсон, – вмешался судья Фейллон.
– Если моя клиентка невиновна, Гейрвина Хастингса не могли убить ночью, иначе она услышала бы выстрелы. Очевидно, его убили после того, как она ушла из дома рано утром, чтобы позавтракать с Симли Бейсоном. Это означает, что смерть наступила где-то между шестью и восемью часами утра. Женскую сумочку с револьвером, с помощью которого было совершено убийство, кто-то оставил в моем офисе днем. По телефону какая-то женщина заказала самолет до Лас-Вегаса и вылетела туда в понедельник в половине шестого вечера. Бэннер закрывает свой офис в половине пятого. Многие юридические конторы заканчивают работу как раз в это время. Поэтому можно выделить три периода активности: утром перед открытием офисов, днем в обеденное время и вечером после работы. Это означает, что действовал человек, работающий в каком-то офисе и не желающий, чтобы кто-то заметил его отсутствие. Имеются два револьвера. Один был у Гейрвина Хастингса, другой у Аделлы Хастингс. Аделла никогда не интересовалась номером своего револьвера, однако можно предположить, что Гейрвин отдал ей тот, который он купил в последнюю очередь. Убийство было совершено с помощью первого револьвера, и он находился в сумочке Аделлы. Это означает, что кто-то пробрался в апартаменты Аделлы и забрал револьвер до того, как полиция произвела там обыск. Сумочку украли у Аделлы в Лос-Анджелесе, когда она, поехав на встречу со своим мужем, остановилась, чтобы купить сигарет. Это было сделано лицом, знавшим ее привычку носить темные очки и стремившимся получить ключи от ее квартиры.
– Но зачем этот некто полетел в Лас-Вегас в воскресенье ночью, использовал ключи от ее квартиры и выкрал револьвер? – спросил судья Фейллон.
– Это было необходимо, – ответил Мейсон, – так как этот некто не знал, что убийство будет совершено в запланированное время. Он не был уверен, что Аделла рано утром уйдет на встречу с Симли Бейсоном. Этот некто предполагал, что так может случиться, но уверен не был. Этот человек выкрал сумочку Аделлы, в воскресенье вечером сделал дубликат ключей, что были в сумочке, и ждал, пока Аделла уйдет из дома, оставив Гейрвина спящим. Затем он тихонько пробрался в дом Гейрвина, хладнокровно убил его, дважды нажав курок и всадив две пули в голову спящего человека. Затем этот человек положил револьвер, с помощью которого был убит Гейрвин, в сумочку Аделлы Хастингс и оставил ее в моем офисе, организовав дело таким образом, что у моей сотрудницы не появилось сомнений, что это была Аделла Хастингс.
– Почему нельзя было сделать это до обеда? – спросил судья Фейллон.
– Потому что физически этот некто не мог сделать этого до обеда, – ответил Мейсон. – Это один из основных принципов моих рассуждений.
– Почему? – спросил судья Фейллон.
– Давайте разберем условия, необходимые для совершения убийства. Убийцей мог быть только человек, знакомый с делами фирмы, хорошо знавший порядки в доме Хастингсов, и он должен был где-то работать.
– Вы исходите при этом из тех трех временных периодов активности, о которых упоминали? – спросил судья Фейллон.
