Она закрыла лицо руками, потом уронила их и с трогательной простотой добавила:
— Вот и все.
Глава двадцать первая
На сцене «Л»
К ней быстрыми шагами подошел Лазарус.
— Милая… Милая моя… — пробормотал он.
Пуаро отступил к буфету, налил в стакан вина и подал Фредерике. Она выпила и, улыбаясь, вернула ему стакан.
— Теперь все в порядке, — сказала она. — Так что же… что же мы станем делать?
Она посмотрела на Джеппа, однако инспектор лишь покачал головой.
— Я в отпуске, миссис Раис. Оказываю услугу старому приятелю, и только. А этим делом ведает местная полиция.
Она взглянула на Пуаро.
— А местной полицией ведает мосье Пуаро?
— О! Помилуйте, мадам! Я только скромный консультант.
— Мосье Пуаро, — сказала Ник, — нельзя ли просто замять это дело?
— Вы этого хотите, мадемуазель?
— Да, хочу. Если на то пошло, эта история касается главным образом меня. А на меня теперь уже не будет покушений.
— Вы правы. На вас больше не будет покушений.
— Вы думаете о Мегги? Но, мосье Пуаро, ее ведь не вернуть. А если вы предадите все это огласке, то лишь заставите безмерно страдать Фредерику, а она этого не заслужила.
— Вы говорите, она этого не заслужила?
— Ох, ну конечно! Я же вам с самого начала говорила, что ее муж мерзавец. Сегодня вы убедились, каков он. Но он ведь умер. Так и кончим на этом. Пусть полицейские ищут убийцу Мегги. Они его не найдут, и дело с концом.
— Итак, замять эту историю. Я верно понял вас, мадемуазель?
— О да, пожалуйста! Ну согласитесь, пожалуйста, ради Бога, согласитесь, милый мосье Пуаро.
Пуаро медленно обвел нас глазами.
— Ну, что вы все скажете?
— Согласен, — сказал я твердо, встретив его взгляд.
— Я тоже, — проговорил Лазарус.
— Лучше и не придумаешь, — одобрил Челленджер.
— Забудем все, что здесь сегодня было, — это весьма решительное заявление исходило от Крофта.
— Еще бы! Вам только этого и надо, — с усмешкой заметил Джепп.
— Не гневайтесь на меня, милочка, — процедила Мильдред, обращаясь к Ник.
Та бросила на нее презрительный взгляд.
— Эллен?
— Мы с Уильямом словечка никому не скажем, сэр. Лишнее болтать — только делу вредить.
— А вы, мосье Вайз?
— Такую историю замять невозможно, — сказал Чарлз Вайз. — Все эти факты следует сообщить в надлежащую инстанцию.
— Чарлз! — выкрикнула Ник.
— Мне очень жаль, дорогая. Но я смотрю на это дело с точки зрения закона.
Пуаро вдруг рассмеялся.
— Итак, семеро против одного. Наш славный Джепп соблюдает нейтралитет.
— Я в отпуске, — заявил Джепп с ухмылкой. — Я не в счет.
— Семеро против одного. Один только мосье Вайз становится… на сторону закона и порядка! А знаете, мосье Вайз, вы человек с характером!
Вайз пожал плечами.
— Ситуация предельно ясная. Это единственный путь.
— О да, вы честный человек. Итак, я примыкаю к меньшинству. Я тоже за правду.
— Мосье Пуаро! — воскликнула Ник.
— Мадемуазель, вы сами втянули меня в это дело. Я занимаюсь им по вашему желанию. Теперь уже вы не заставите меня молчать. Он угрожающе поднял указательный палец — хорошо знакомый мне жест.
— Садитесь все, я расскажу вам правду.
Повинуясь его властному тону, мы молча сели, выжидательно взирая на него.
— Слушайте! Вот у меня здесь список — список лиц, как-либо связанных с преступлением. Я обозначил их буквами — последняя буква «К». Эта буква символизировала некое неизвестное нам лицо. «К» — это незнакомец, причастный к преступлению через одного из известных нам лиц. До нынешнего вечера я не знал, кто такой «К», но был уверен, что он существует. События этого вечера доказали мою правоту. Однако вчера я вдруг понял, что допустил серьезную ошибку. Я сделал одно упущение. И я добавил новую букву к списку. Букву «Л».
— Еще один неизвестный? — не без иронии спросил Вайз.
— Не совсем так. Буквой «К» я обозначил неизвестную нам особу. Если бы появился еще один незнакомец, он просто стал бы вторым «К». Иное дело «Л». «Л» — это человек, который с самого начала должен был попасть в мой список, но не попал туда по недосмотру.
Он наклонился к Фредерике.
— Вы можете не беспокоиться, мадам. Ваш муж не повинен в преступлении. Мадемуазель Мегги была убита «Л».
Пуаро кивнул Джеппу. Тот выступил вперед и заговорил таким тоном, каким, наверно, некогда давал показания в суде.
— Действуя согласно полученной информации, я в начале вечера занял указанный мне пост, для чего тайно проник в дом при содействии мосье Пуаро. Я спрятался за портьерой в гостиной. Когда все собрались в этой комнате, в гостиную вошла некая молодая дама и включила свет. Она направилась к камину и открыла маленькую нишу, находившуюся за панельной обшивкой, которая, как выяснилось, приводилась в движение посредством пружины. Из этой ниши она извлекла револьвер и, держа его в руке, вышла из комнаты. Я последовал за ней и, слегка приоткрыв дверь, наблюдал за ее дальнейшими действиями. В прихожей находились пальто и накидки, оставленные только что пришедшими гостями. Молодая дама тщательно вытерла револьвер платком и опустила его в карман серой накидки, являющейся собственностью миссис Раис…
— Ложь! Все до последнего слова ложь.
Это кричала Ник.
Пуаро указал на нее рукой.
— Вот! — сказал он. — Вот кто был «Л»! Это мадемуазель Ник застрелила свою кузину Мегги Бакли.
— Вы что, с ума сошли? — крикнула Ник. — Зачем мне было убивать Мегги?
— Чтобы унаследовать деньги, оставленные ей Майклом Сетоном! Ее тоже звали Магдала Бакли, и с ней-то он и был помолвлен, а не с вами.
— Вы… вы…
Ее всю трясло, она была не в силах говорить. Пуаро повернулся к Джеппу.
— Вы позвонили в полицию?
— Да, полицейские уже ждут в прихожей. У них есть ордер на арест.
— Да вы тут все сошли с ума! — высокомерно воскликнула Ник.
Она кинулась к Фредерике.
— Фредди, дай мне свои часы… на память, ладно?
Фредерика медленно отстегнула часики и отдала их Ник.
— Спасибо. Ну, а теперь… пожалуй, пора кончать с этой нелепейшей комедией.
— Замысел которой принадлежит вам и постановка также осуществлена вами. Только вам не следовало приглашать на главную роль Эркюля Пуаро. Это была ваша ошибка, мадемуазель, весьма серьезная ошибка.
Глава двадцать вторая
И последняя
— Вы ждете объяснений?
До чего же мне были знакомы и эта удовлетворенная улыбка, и напускное смирение.
Мы перешли в гостиную. Теперь нас было меньше. Слуги тактично удалились, а Крофтов попросили проследовать в полицию. Остались Фредерика, Лазарус, Челленджер, Вайз и я.
— Итак, — начал Пуаро. — Признаюсь, я был одурачен, целиком и полностью одурачен. Как метко говорит ваша пословица, малютка Ник вертела мною как хотела. Ах, мадам, как правы были вы, когда сказали, что ваша подруга умная маленькая лгунья! Ах, как вы были правы!
— Ник всегда лгала, — сдержанно отозвалась Фредерика. — Поэтому я и не верила рассказам о ее чудесных спасениях.
— А я… я — слабоумный! — ей поверил!
— А разве в самом деле ничего такого не было? — спросил я. Должен сознаться, что в голове у меня царил полный сумбур.
— Все ее «случаи» были подстроены — умнейший ход! — чтобы создать нужное впечатление.
— Какое же?
— Что ее жизнь в опасности. Но я забегаю вперед. А всю эту историю, воссозданную мною постепенно и по кусочкам, лучше рассказывать сначала. Итак, живет на свете девушка, по имени Ник Бакли, молодая и красивая, не слишком щепетильная и одержимая фанатической привязанностью к своему дому.
Вайз кивнул.
— Я же вам говорил.
— И были правы. Мадемуазель Ник любила Эндхауз. Но у нее не было денег. Дом заложен. Ей нужны деньги, ей до зарезу нужны деньги, и она никак не может их достать. В Ле Туке она знакомится с молодым Сетоном, и он увлекается ею. Она знает, что он почти наверняка унаследует имущество своего дяди, а дядюшка — миллионер. «Ну, — думает она, — взошла моя звезда». Но его увлечение не серьезно. Ему с ней весело, и только. Они встречаются в Скарборо, он катает ее в своем самолете, вдруг… все рушится. Он знакомится с Мегги и влюбляется в нее с первого взгляда.
Мадемуазель Ник потрясена. Ей предпочли — и кого? — кузину Мегги, которую она даже хорошенькой не считала! Но молодой Сетон смотрит на Мегги совсем другими глазами. Для него она единственная на свете. Происходит тайная помолвка. О ней знает, должен знать, только один человек. И этот человек мадемуазель Ник. Бедняжка Мегги счастлива, что хоть кому-то может открыться. Она, конечно же, читает кузине отрывки из писем жениха. Таким образом мадемуазель узнает о завещании. Это пока что проходит мимо ее внимания. Но застревает в памяти.
И вдруг скоропостижно умирает сэр Мэтью Сетон, и сразу же вслед за тем возникают слухи об исчезновении Майкла Сетона. И в голове нашей молодой леди созревает чудовищный план. Сетону неизвестно, что ее тоже зовут Магдала. Он знает ее только как Ник. Можно не сомневаться, что завещание его предельно неофициально — там названо имя, и все. Но ведь в глазах света Сетон ее приятель! Его имя связывают именно с ней. И если она объявит, что они были помолвлены, это ни в ком не вызовет удивления. Но для того, чтобы ей это удалось, необходимо устранить Мегги.
