— Так работала СС. Щедрое вознаграждение, похвала, обещание высоких должностей в будущем, а потом… Смерть — гораздо проще. Для СС это было обычным делом, они умели избавляться от трупов… О да, скажу я вам, мы уже довольно долго выясняем этот вопрос. Информацию приходится добывать по крохам, мы опрашиваем людей, покупаем документы, и дело понемногу проясняется. Адольф Гитлер определенно добрался до Южной Америки. По слухам, там состоялась брачная церемония, родился ребенок. Еще в младенчестве на ноге у него было выжжено клеймо — свастика. Я встречался с надежными агентами. Они видели эту клейменую ногу в Южной Америке. Там этого ребенка воспитывали, тщательно охраняли, защищали, готовили так, как готовят далай-ламу для его грядущего предназначения. Потому что фанатичная молодежь вынашивает идею более великую, чем та, с которой все начиналось: не просто возрождение новых наций, новой немецкой сверхрасы, но нечто большее.
Идея состояла в том, чтобы молодежь многих других наций, сверхраса молодых людей в разных европейских странах объединилась в отряды приверженцев анархии, разрушила старый мир, мир материализма, и возвестила приход огромного нового братства убивающих, уничтожающих, жестоких людей, стремящихся все сокрушить до основания, а потом построить новый мир по своему образу и подобию. И теперь у них появился вождь. Вождь, в жилах которого течет нужная кровь.
И хоть он не очень похож на своего покойного отца, но он — золотоволосый нордический мальчик, унаследовавший внешность, по-видимому, от своей матери. Золотой мальчик. Мальчик, которого примет и признает весь мир. Сначала немцы и австрийцы, поскольку Юный Зигфрид — объект их веры и поклонения.
Так что он рос как Юный Зигфрид, чтобы в будущем командовать ими и привести их на землю обетованную. Не на обетованную землю презираемых ими евреев, куда привел своих последователей Моисей. Евреи мертвы, в земле, убиты или задушены в газовых камерах. Это будет их собственная земля, которую они для себя завоюют. Европейские государства должны объединиться со странами Южной Америки, где уже обосновался их передовой отряд, их анархисты, их проповедники, их Гевары, Кастро, партизаны, воспитанные на жестокости, насилии и смерти, их ждет восхитительная жизнь. Свобода! Правители нового мира, завоеватели.
— Какая чепуха! — раздраженно воскликнул мистер Лейзенби. — Стоит это все остановить, как идея рассыплется прахом. Это просто нелепость. Что они могут сделать?
Герр Шписс покачал седой, мудрой головой:
— Спросите меня, и я вам отвечу: они не знают. Они не ведают, куда идут. Они не ведают, что с ними станет.
— Вы хотите сказать, что они не настоящие вожди?
— Есть юные герои, шагающие к славе по ступеням жестокости, боли и ненависти. У них есть теперь последователи не только в Южной Америке и Европе.
Культ распространился на север. В Соединенных Штатах тоже бунтует молодежь, их знамя — Юный Зигфрид. Их учат убивать, наслаждаться чужой болью, там почитают устав ордена Мертвой Головы и Гиммлера, но они не знают, к чему их готовят. Зато это знаем мы, по крайней мере некоторые из нас. А как в вашей стране?
— Может быть, знают четыре или пять человек, — ответил полковник Пайкавей.
— В России знают, в Америке уже догадываются.
Они знают, что существуют сторонники Юного Зигфрида — героя скандинавских сказаний — и что этот Юный Зигфрид их вождь. Что это их новая религия. Религия золотого триумфа молодости, чудесного юноши, в образе которого возродились старые скандинавские боги.
И все это конечно же не возникло вдруг, ни с того ни с сего, — продолжал герр Шписс. — За этим стоят сильные личности. Дурные люди с превосходными мозгами. Первоклассный финансист, крупный промышленник, магнат, контролирующий шахты, нефть, урановые запасы, тот, на кого работают ученые с мировым именем, и эти люди, которые сами по себе ничем не примечательны, тем не менее имеют огромную власть над молодежью: и над теми, кто творит насилие, и над теми, кто подвергается насилию наркотиков; они рекрутируют в каждой стране «рабов», которые постепенно переходят от мягких наркотиков к сильным и становятся со временем абсолютно безвольными, целиком зависящими от людей, которых они даже не знают, но которые обладают абсолютной властью над их телом и душой.
Страстная приверженность к определенному виду наркотика превращает их в рабов, и в конце концов эти «рабы» окончательно деградируют, они способны лишь недвижно сидеть и грезить, они обречены на смерть, им даже помогут умереть. Они не обретут того рая, в который верят. В молодежной среде насаждаются новые, весьма странные религии. А новые боги — всего лишь переодетые старые.
— И свободный секс, наверное, тоже играет свою роль?
— Секс может изжить себя. Во времена Рима мужчины, погрязшие в пороке, без удержу занимались сексом, пока он им не надоедал до смерти. Потом они бежали от него в пустыню и становились отшельниками, как святой Симеон Столпник[9]. Секс себя исчерпает. Пока что он делает свое дело, но ему человек не может быть подвержен до такой степени, как наркотикам. Наркотики и садизм, жажда власти и ненависть. Потребность боли ради боли. Упоение болью жертвы. Упоение пороками. Стоит лишь испытать упоение пороком, и ты уже оказываешься в его власти.
— Мой дорогой канцлер, я не могу в это поверить!
Но если такие тенденции действительно существуют, то их нужно пресечь самыми суровыми мерами. Нельзя же, в самом деле, потворствовать таким вещам! Нужно занять твердую позицию.
— Замолчи, Джордж. — Мистер Лейзенби вытащил из кармана трубку, повертел ее в руках и снова сунул в карман. — Лучше всего, я думаю, будет, — сказал он, возвращаясь к своей навязчивой идее, — если я полечу в Россию. Насколько я понимаю, эти факты русским известны.
— Они знают достаточно, — согласился герр Шписс и, пожав плечами, добавил:
— Но согласятся ли они это признать, неизвестно. Вызвать русских на откровенность — всегда дело нелегкое. У них свои проблемы на китайской границе. Возможно, они не особенно верят в то, что это движение приобрело такие масштабы.
— Нет, все-таки я должен отправиться к ним с особой миссией, я должен!
— На твоем месте, Седрик, я бы этого не делал, — донесся тихий голос лорда Олтемаунта, сидевшего, устало откинувшись на спинку кресла. — Ты нужен нам здесь, Седрик. — В голосе его слышался мягкий нажим. — Ты — глава нашего правительства, и ты должен оставаться здесь. У нас есть опытные агенты, наши эмиссары, они справятся с этой миссией.
— Агенты? — с сомнением спросил сэр Джордж Пэкхем. — Что на данном этапе может сделать агентура?
Мы должны послушаться — ага, Хоршем, вот вы где, я вас не заметил. Скажите-ка нам, какие у нас имеются агенты и на что они способны?
— У нас есть несколько очень хороших агентов, — спокойно ответил Генри Хоршем. — Они добывают для нас информацию. Герр Шписс тоже сообщил ценную информацию. Информацию, которую раздобыла его собственная агентура. Беда в том — а это всегда было так, и чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к материалам последней войны, — что никто не желает верить агентурным сведениям.
— Конечно же ум…
— Никто не хочет признавать, что агенты умны! Но знаете ли, они таки умны. Они очень хорошо обучены, и в девяти из десяти случаев их информация точна. И что же происходит потом? Высшее руководство отказывается им верить и, более того, отказывается предпринимать какие-либо действия на этот счет.
— Но право же, мой дорогой Хоршем, я не могу…
Хоршем обратился к немцу:
— И даже в вашей стране, сэр, неужели не было случая, когда достоверные данные от вашей агентуры не принимались во внимание? Люди не хотят знать правду, если она неприятна, и стараются от нее отмахнуться.
— Вынужден признать, что такое может случиться — и случается. Конечно, не часто, могу вас заверить, но иногда бывает…
Мистер Лейзенби снова вытащил трубку:
— Давайте не будем отвлекаться на частные проблемы. Сейчас речь идет не о кризисной ситуации в какой-то отдельной стране. Налицо мировой кризис. Должны быть приняты меры на правительственном уровне. Манроу, необходимо подкрепить полицию армией, нужно начать военные действия. Герр Шписс, ваша нация всегда великолепно воевала, и вам известно, что бунт необходимо подавлять вооруженным путем, прежде чем он станет неуправляемым. Я уверен, что вы согласны с таким подходом.
— С подходом — да, но мятежи уже вышли из-под контроля! У бунтовщиков есть винтовки, автоматы, взрывчатка, гранаты, бомбы, отравляющие и прочие газы…
— Но ведь стоит только пригрозить им ядерной войной, и…
— Это вам не школьники, у армии молодежи имеются ученые: молодые биологи, химики, физики. Ввязаться в ядерную войну в Европе… — Герр Шписс покачал головой. — Уже была попытка отравить источник воды в Кёльне возбудителем брюшного тифа.
