Терри пожал плечами.
— Значит, не признаетесь?
— Нет.
— Итак, вы отрицаете, что мисс Рентон была здесь, и клянетесь в этом своей честью?
Голосом, исполненным достоинства, Терри произнес:
— Если вы уже закончили обыск, прошу вас дать мне возможность лечь спать.
— Нет, обыск мы далеко не закончили. — Мэллоу повернулся к Нэшу: — Нэш, стойте рядом со мной. Я не хочу, чтобы вы с Клейном снова сцепились.
— Простите, разве Нэш — ваш заместитель? — поинтересовался Терри.
— Что вы имеете в виду, Клейн?
— Я имею в виду то, что вы здесь присутствуете в качестве полицейского, а Нэш даже не является моим гостем. Но поскольку вы, как я вижу, очень дорожите его обществом, будет лучше, если вы назначите его своим заместителем, чтобы за ущерб, который он может мне нанести, отвечали вы сами.
Мэллоу нахмурился, потом посмотрел на Стабби и улыбнулся.
— Что ж, Нэш, он прав, — признал инспектор. — Боюсь, что вам придется удалиться. Подождите на лестничной клетке, мне надо поговорить с вами. Нет, нет, не возражайте, Нэш, он прав… Это его квартира. У вас еще будет возможность сказать ему то, что собирались. Но не сейчас. Кроме того, мне надо кое-что спросить у вас.
Он проводил Стабби на лестничную клетку, вернулся и продолжил обыск. Примерно через полчаса полицейские закончили работу и вынуждены были признать свое полное поражение. Мэллоу тем не менее решил не отказываться от вежливого, сердечного тона, который он выбрал в самом начале:
— Все это так нехорошо, так неприятно, Клейн. Мне так не хотелось этим заниматься. Помните, я сказал вам, что это всего лишь формальность. И вообще, нехорошо, что вы имеете касательство к этой истории… Это украденное оружие… Ну ладно, спокойной вам ночи!
Полицейские вышли из квартиры. Подняв брови, Терри Клейн посмотрел на Ят Тоя.
Голос слуги был лишен каких-либо эмоций.
— Женщина, — сказал он на кантонском диалекте, — забралась на пожарную лестницу.
— На пожарную лестницу?! — воскликнул Терри. Ят Той с серьезным видом кивнул.
— И куда же она делась потом, после того как забралась на пожарную лестницу?
— Я всего лишь слуга, — произнес Ят Той, — и подобного рода вещи выше моего понимания.
Терри подошел к окну, открыл его и выглянул наружу. Нижняя часть пожарной лестницы утопала в плотной, густой темноте, ее верхняя часть была окутана клубами густого, пропитанного влагой тумана. Терри подумал о том, что полицейские, вероятно, увидели то же самое. Куда делась Синтия — для него по-прежнему оставалось загадкой. Он все еще подозревал, что Ят Той прибегнул к какой-то хитрости, однако лицо слуги было непроницаемым и невыразительным, как фасады домов, в которых живут китайские миллионеры.
Терри закрыл дверь спальни, надел пижаму, выключил свет и собирался уже лечь в постель, как вдруг за окном, на пожарной лестнице, заметил какой-то весьма неопределенной формы объект.
Он вздрогнул, потянулся к выключателю и вдруг услышал голос Синтии Рентон, которая тихо и монотонно напевала:
Когда все люди ночью засыпают, И только звездочки горят в ночи, Наш мистер Филин крылья расправляет И с дерева «угу-угу» кричит.
— Черт возьми, что ты там делаешь? — спросил Терри.
— Мокну, — призналась она. — Лестница вся мокрая. Не хочешь пригласить меня внутрь?
Не дожидаясь ответа, она влезла через окно в комнату.
Терри включил свет.
— Ах, Филин, — простонала она, — у меня страшно болит голова!
Он надел тапочки, прошел в ванную, вернулся оттуда со стаканом воды, растворил в нем таблетку бромоселтцера. Она жадно выпила.
— Если бы ты был Мандрой, — сказала она, — я обвинила бы тебя в том, что ты подсыпал мне в коктейль какую-то гадость. Я так быстро и неожиданно отключилась.
— Ладно, не будем говорить об этом сейчас. Меня интересует вот что — как тебе удалось выбраться отсюда и где ты все это время была?
Она захихикала:
— Представляешь: приходит Стабби Нэш, барабанит в дверь, требует, чтобы Ят Той впустил его. Я, конечно, проснулась, открываю глаза и вижу, что лежу на твоей кровати. Ничего себе, думаю, положеньице! Ведь у Стабби столько предрассудков! Встаю, заправляю кровать, соображаю, как поскорей отсюда выбраться. Потом вдруг слышу: ты разговариваешь в холле с Мэллоу. Тогда я залезла на пожарную лестницу, но спускаться вниз не стала — боялась, что там могут быть полицейские. Был туман, и мне удалось незаметно проскользнуть вверх по лестнице. На крышу я тоже не отважилась подняться, потому что и там могли быть их люди. Окно в квартире этажом выше было открыто, я забралась внутрь и села в кресло.
— В квартире кто-нибудь был?
— Представь себе, да. Мужчина. Он лежал на кровати и храпел во всю мощь своей носоглотки.
— И все это время ты преспокойненько просидела там?
— Ну, не то чтобы преспокойненько. Меня дрожь била… Я ведь знала, что этот Стабби все разболтает и полиция начнет меня искать.
— Каким образом Стабби узнал, что ты здесь?
— Он просто подозревал. Все из-за своей дурацкой ревности. Я ему еще скажу пару ласковых. Ну его… ненормальный. Мы ведь с ним не обручены, и он не имеет права так вести себя со мной. Ему следовало бы знать… Скажи мне, Филин, зачем ты меня напоил?
— Что это ты выдумываешь?
— Да ты просто накачал меня спиртным.
— Ты ведь сама сказала, что хочешь выпить.
Она склонила голову набок и стала внимательно разглядывать его, точно птица, изучающая странную, неведомую ей букашку.
— Это ты на Востоке научился, Терри: пытаешься улизнуть от прямого ответа. Ты стал прямо как язычник-китаец: деяния твои темны, но попытки скрыть их тщетны. Ты одурманил меня затем, чтобы я не знала, чем ты занимаешься. Скажи мне, Филин, чем ты занимался?
— С чего ты взяла, что я чем-то занимался?
— А ни с чего, просто знаю, и все. Ты куда-то ходил, чтобы сделать какое-то страшное, темное дело. Давай, давай, Филин, выкладывай.
Терри собрался уж было ответить, когда вдруг услышал, как в дверь его квартиры громко стучат. Это был Стабби Нэш, он надсадно орал:
— Я знаю, Синтия у тебя! Открывай сейчас же! Я требую! Полицейские ушли, так что можем поговорить теперь как мужчина с мужчиной.
— Ну и дурак! — критически заметила Синтия. — Что он хочет — весь дом разбудить? Терри, открой ему. Мне есть что сказать этому идиоту.
Терри подошел к двери, щелкнув замком, отворил ее и, едва сдерживая ярость, спросил:
— Что бы такое сделать, чтобы вы перестали вести себя так по-дурацки?
Стабби рванулся к нему:
— Пошел ты! Не лезь в мои дела и оставь в покое мою девушку!
В глазах Стабби сверкала лютая злоба. Одно плечо у него дернулось назад, и Терри увидел, как кулак Стабби с огромной скоростью несется ему прямо в челюсть.
Терри отпрянул назад. Кулак просвистел всего в дюйме от его подбородка.
— Ты что это, милый. — предостерегающе сказал Терри. — Совсем спятил? Полицейские, может, еще и не ушли вовсе.
— Сейчас посмотрим, кто спятил, — заорал Стабби и двинулся на Терри.
Терри вдруг увидел улыбающееся лицо инспектора Мэллоу, который стоял в дверном проеме соседней квартиры.
— Ладно, — проскрипел зубами Терри, — хоть в одном удовольствии не откажу себе.
С проворством хорошо тренированного боксера он чуть отступил назад, развернулся и нанес удар, такой же выверенный и точный, как удар профессионального игрока в гольф.
Удар пришелся прямо в челюсть. Стабби пошатнулся и рухнул на пол. Инспектор Мэллоу, который все это время наблюдал за ними из коридора, вошел в квартиру и сказал:
— Ладно, хватит. Вы, мисс Рентон, арестованы. А вам, Клейн, видно, придется постоянно менять адрес, если вы не перестанете играть с огнем.
Терри повернулся так, чтобы видеть Стабби Нэша, — тот сидел на полу и тер ладонью челюсть: он все еще не пришел в себя после удара, глаза у него были мутные и тупые.
— Смотри, Нэш, можно и еще схлопотать, — пообещал Терри.
Инспектор Мэллоу кивнул Синтии.
— Собирайся, сестричка, — повелительным тоном произнес он.
— Полагаю, — заметил Терри, — вы отдаете себе отчет в том, что делаете. У мисс Рентон есть адвокат, и он, думаю, сделает все возможное, чтобы защитить ее права.
Мэллоу ухмыльнулся:
— Что ж, вы недурно все рассчитали, да вот только кое-что не сходится. Нам удалось выяснить, что Хуанита, представьте себе, оказалась той самой женщиной, которая в два часа ночи спускалась по лестнице с портретом Мандры.
— Насколько я понимаю, вам удалось найти вышеназванный портрет и вы можете доказать, что его забрала женщина, которую вы называете Хуанитой.
На лице Мэллоу отразилось раздражение.
— Если же я ошибаюсь, — Терри поднес к сигарете зажженную спичку, в руке его нельзя было заметить ни малейшего признака дрожи, — Ренмор Хоулэнд без особого труда сможет убедить присяжных, что полицейские на этот раз проявили не свойственное им легковерие.
