- Действительно?
- Надо же кого-то обвинить. Нас, негров, они считают виноватыми уже триста лет. Думаю, я предвидел, как они поступят. Мне не надо было сближаться, дружить с ней. К тому же дело осложнилось тем, что в моем кармане лежала принадлежавшая ей сережка.
- Какая именно сережка?
- Маленькая круглая перламутровая сережка. Она была сделана в форме спасательного круга с дыркой посередине, с надписью "Малибу, США". Дьявольщина заключалась в том, что… что другая такая же сережка висела в се ухе.
- Как к вам она попала?
- Я ее просто поднял, - ответил он, - и собирался отдать ей. Нашел возле бассейна, - прибавил он после небольшой паузы.
- В то же утро?
- Да. До того, как я узнал о ее смерти. Этот Марфельд и другие полисмены подняли большой шум из-за, этого. Думаю, они считали, что вопрос решен, но я доказал свое алиби. - Он издал звук - не то фырканье, не то стон. - Как будто я мог поднять руку на Габриэль, причинить ей боль!
- Вы любили ее, Джозеф?
- Я не говорил этого.
- Хотя это так, правда?
Он облокотился о стойку, подпер рукой подбородок, будто стараясь придать устойчивость голове, чтобы лучше думать.
- Я мог в нее влюбиться, - признался он, - если бы мне представилась такая возможность. Только между нами пролегла пропасть. Она была американка, наполовину испанского происхождения. И она в общем-то никогда не смотрела на меня как на человека.
- Такое отношение могло послужить поводом для убийства.
Я наблюдал за его лицом. Оно вытянулось, но он не проявил никаких других признаков волнения. Его худые щеки, оттопыренные губы напоминали вырезанную и отполированную маску, которую он держал на ладони.
- Вы сами не убивали ее, Джозеф?
Он поморщился, но не от удивления, а как будто я разбередил ему старую рану. Он печально покачал головой.
- Я бы не позволил и волосу упасть с ее головы, и вы это знаете.
- Ладно, не будем больше говорить об этом. Забудем про это.
- Я не желаю забывать этого. Вы либо заберете свои слова назад, либо уходите отсюда.
- Хорошо, я беру свои слова обратно.
- Вам вообще не стоило бы этого говорить. Она была моим другом. Я думал, что и вы относитесь ко мне дружественно.
- Простите, Джозеф. Но я обязан задавать такие вопросы.
- Почему вы обязаны? Кто вас заставляет? Вы должны быть осторожными в своих высказываниях о том, кто тут что сделал. Знаете, что сделал бы Тони Торрес, если бы думал, что я убил его девочку?
- Убил бы вас.
- Точно. Он пригрозил убить меня, когда меня выпустили из полиции. Единственное, что я мог сделать, - это убедить его, что не виноват. Его одолевают навязчивые мысли, которые пристают к нему как репейник. И он сохранил еще немало необузданной силы.
- Как и все мы.
- Я понимаю мистер Арчер. Чувствую по себе. Но у Тони этого больше, чем у других. В молодости он убил человека просто кулаками.
- На ринге?
- Не на ринге, и это не было несчастным случаем. Однажды он позвал меня в свою комнату, напился мускателя и рассказал эту историю.
- Когда это было?
- Пару месяцев назад. Думаю, эта история не давала ему покоя. Понимаете, мать Габриэль была такой женщиной… Он убил мужчину, с которым она путалась, и она ушла от него. У того мужчины был нож, поэтому судья во Фресно решил, что это было сделано в порядке самозащиты, но Тони винил себя. Потом он связывал это с Габриэль и говорил, что случившееся с ней было Божьей карой для него. Тони очень суеверен.
- Вы знаете его племянника Лэнса?
- Да, знаю. - По тону голоса Джозефа можно было понять, что он относится к нему отрицательно. - Когда-то он занимал мое нынешнее место, несколько лет назад, а я начинал работать в закусочной. Я слышал, что теперь он большая шишка. В это трудно поверить. Он был настолько ленив, что не мог даже как следует выполнять обязанности спасателя, дядя то и дело подменял его. Обычно уборку проводил Тони, а Лэнс занимался своими замысловатыми прыжками в воду.
- Как к нему относится Тони теперь?
Джозеф поскреб свою густую шевелюру.
- Наконец он его раскусил. Я бы сказал, он почти ненавидит его.
- До такой степени, что способен убить?
- Что значит весь этот разговор об убийствах, мистер Арчер? Кого-нибудь убили?
- Я вам скажу, если вы умеете хранить секреты.
- Я умею хранить секреты.
- Вижу, что умеете. Вашего приятеля Лэнса вчера ночью застрелили.
Он не поднял взгляда от стойки.
- Никаким приятелем он мне не был. Для меня он был никто.
- Но он много значил для Тони.
Тобиас медленно покачал головой.
- Мне не стоило бы говорить то, что я сказал о Тони. Он кое-что такое сделал, когда был молод и неуравновешен. Но он не сделает такой вещи опять. Он не тронет и мухи, если она его не кусает.
- Либо одно, либо другое, Джозеф. Вы сказали, что он ненавидит Лэнса.
- Я сказал: почти.
- Почему он его ненавидел?
- У него были для этого причины.
- Какие, например?
- Не буду говорить, если вы собираетесь использовать информацию против Тони. Этот Лэнс не годился даже для того, чтобы завязать шнурки на своих ботинках.
- Вы же предположили, что Тони мог бы его застрелить.
- Я нет. Это ваши домыслы, - упрямо ответил он.
Я настойчиво повторил:
- Вы сказали, что у него были причины. Что это были за причины?
- Например, Габриэль, - сказал он, глядя в пол. - Она начала гулять с Лэнсом, когда была еще девчонкой и посещала школу. Она сама мне об этом говорила. Он научил ее пить и делать кое-что другое. Если Тони пристрелил этого прохвоста, то сослужил людям хорошую службу.
- Может быть, но не себе. Все это рассказывала вам Габриэль?
Он кивнул в знак согласия, и его унылая тень кивнула вместе с ним.
- Были ли у вас интимные отношения с ней?
- Никогда не было такого, что вы имеете в виду. Она относилась ко мне так, как будто я был бесчувственный чурбан. Бывало, она мучила меня всеми этими своими рассказами… чему он ее научил. - Он поперхнулся. - Думаю, она не понимала, что терзает меня. Просто не догадывалась, что у меня тоже есть чувства.
- Вам свойственны глубокие чувства.
- Это верно. Иногда они просто захлестывают меня. Как тогда, например, когда она рассказывала мне, чего он хотел от нее. Он хотел, чтобы она поехала с ним в Лос-Анджелес и жила с ним в гостинице, а он бы приводил к ней мужиков. Тут я взорвался и рассказал об этом Тони. Тогда-то он и порвал с Лэнсом, помог уволить его отсюда и выгнал из своего дома.
- Габриэль уехала с ним?
- Нет, она этого не сделала. Я думал, если его не будет поблизости, то она исправится. Но оказалось, что она слишком далеко зашла. Он безвозвратно развратил ее.
- Что случилось с ней после этого?
- Послушайте, мистер Арчер, - сказал он довольно напряженным голосом, - вы можете накликать на меня беду. В мои обязанности не входит шпионить за членами клуба.
- Не хотите потерять это место?
- Дело не в этом месте. Я могу найти и другое. Но у меня могут быть серьезные неприятности.
- Виноват. Я не хотел пугать вас. Думал, вы сами хотели оказать мне услугу.
Он взглянул вверх, на свет. Лицо его не отражало вроде бы никакой внутренней нравственной борьбы. Но я чувствовал растущую в нем напряженность.
- Габриэль мертва. Какой смысл в том, что я буду о ней говорить?
- Есть ведь и другие девушки, с ними может случиться то же самое.
Его молчание затягивалось. Наконец он прервал паузу:
- Я не такой трус, как вы думаете. Я пытался кое-что сказать полицейским, когда они допрашивали меня по поводу сережки. Но они не захотели слушать.
- Что слушать?
- Я должен об этом сказать, и я скажу это. Габриэль фактически каждый день повадилась ходить в одну из кабинок и проводить там час или около того.
- Одна?
- Вы понимаете, что нет.
- Кто же был с ней, Джозеф?
- С ней уединялся мистер Графф.
- Вы уверены в этом?
- Абсолютно. Вы мало что знаете о Габриэль. Она была молода и глупа, гордилась, что такой мужчина, как Графф, мог проявлять к ней интерес. К тому же она просила меня выручить ее и брать заказы в других кабинках, когда… она была занята другим делом. Она не стыдилась, что я знал об этом, - горько прибавил он. - Она скрывала это от миссис Лэмб, старалась, чтобы та не узнала.
- Встречались ли они когда-нибудь здесь ночью? - спросил я. - Графф с Габриэль?
- Может быть, и встречались. Не знаю. Тогда я не работал по ночам.
- Она была в клубе в ту ночь, когда ее убили, - заметил я. - Это известно.
- Откуда это известно? Тони обнаружил ее на пляже.
- Из-за сережки, которую вы нашли. Где именно вы ее подобрали?
- В галерее перед кабинками. Но она могла обронить ее там в другое время.
- Не думаю, если на ней все еще была надета другая такая же сережка. Вы убеждены, что та сережка была на ней, или же вы слышали об этом от кого-то другого?
- Я знаю об этом с полной определенностью. Я видел ее своими собственными глазами. Когда они меня допрашивали, то повели меня вниз, где лежало ее тело. Они выдвинули ящик и велели мне посмотреть на нее. Я увидел маленькую белую сережку в ее ухе.
