Упомяну о некоторых достойных внимания деталях. Мисс Фрейзи оккупировала краснокожее кресло, которое на сей раз было зарезервировано для инспектора Кремера, и мне пришлось уговорить её пересесть. Бафф и Хансен забились в угол кушетки у стены, так что Вульф мог видеть их лица только при условии, если я вдруг стал бы прозрачным, и я переместил их на кресла, причем Бафф воспользовался переселением, чтобы по пути пополнить содержимое своего стакана. Хиббард уселся вместе с мисс Тешер в первом ряду, и, когда я предложил ему занять свое место на галерке, мне показалось, что он вот-вот заговорит, но он взял себя в руки и молча подчинился. Кто меня беспокоил, так это Вернон Асса. Он стоял, прислонившись спиной к дальней стене, и отрешенно смотрел куда-то вдаль, в руке он держал наш старомодный стакан, думаю, с перно. Я подошел к нему, он перевел взгляд на меня, и глаза его мне очень не понравились. Видимо, к тому времени он уже успел солидно подзаправиться, но когда я предложил ему кресло, он, безукоризненно владея голосом, ответил, что ему вполне хорошо там, где он есть. Я повернулся, намереваясь оставить его в гордом одиночестве, и в этот момент в кабинете появился Вульф в сопровождении Кремера и Стеббинса.
Вульф сразу же прошел к своему столу. Кремер с минуту постоял, огляделся по сторонам, потом прошел к краснокожему креслу и сел. Для Пэрли я поставил кресло у самой стены, откуда он мог просматривать всю аудиторию, и он сразу же понял мой замысел. Все разговоры разом прекратились, все глаза устремились к Вульфу. Он сидел, положив на стол сцепленные руки, и медленно вращал головой, изучая аудиторию.
Наконец он набрал воздуха и заговорил.
— Дамы и господа! Прежде всего я должен объяснить вам присутствие здесь инспектора Кремера из нью-йоркского полицейского управления. Он приглашен сюда в качестве гостя и вовсе не…
Почти одновременно из глубины комнаты донеслись два разных звука: первый — то ли крик, то ли какое-то бульканье, будто кто-то полоскал горло, — явно исходил от человека, второй — был стуком упавшего на пол предмета. Все инстинктивно обернулись и стали свидетелями того, как Вернон Асса пошатнулся и, зажав обеими руками рот, стал медленно клониться вниз. К тому моменту, когда он коснулся пола, я был уже там, но прямо у меня за спиной уже стоял Пэрли Стеббинс, а за ним Кремер, так что я снова бросился к своему столу и начал набирать номер дока Воллмера. После второго же гудка он подошел к телефону, и я попросил его срочно лететь к нам. Когда я уже повесил трубку, меня позвал Кремер и велел вызвать врача, на что я ответил, что один уже будет. Он выпрямился, заметив, что Сьюзен Тешер с Хиббардом уже пересекли порог, направляясь в прихожую, и крикнул:
— Назад! Вернитесь на место! — Потом обратился ко мне: — Посадите их всех в столовой и оставайтесь там с ними. И без фокусов! Понятно? — Он уже схватился за телефон.
Я огляделся. Надо сказать, вели они себя довольно прилично, кроме разве что Сьюзен Тешер и её молчаливого спутника, которые выказывали явное намерение смыться. А так, ни криков, ни истерик… Вульф сидел, выпрямившись, плотно сжав губы и прищурив глаза. На мой взгляд он не ответил. О'Гарро, Хири и Хансен направились было к распростертому на полу Ассе, но стоявший перед ним на коленях Пэрли приказал им отойти. Я подошел к двери, ведущей в прихожую, и обернулся лицом к публике.
— Попрошу всех следовать за мной, — предложил я. Никто даже не пошевельнулся. — Я не хочу повышать голос, — продолжил я, — потому что инспектор говорит по телефону. Но он приказал, чтобы вы немедленно покинули кабинет. А четверых мужчин попрошу прихватить с собой кресла.
Это подействовало, потому что давало им хоть какое-то занятие. Первым, прихватив кресло, двинулся Филипп Янгер, за ним последовали и все остальные. Я открыл дверь в столовую, и они гуськом прошли через прихожую. Рядом со мной оказался Фриц, и я предупредил его, что, похоже, у нас предвидится масса гостей, так что лучше пока дверь на цепочку не запирать. Тут же раздался звонок в дверь, Фриц вышел и впустил дока Воллмера, а я рукой указал ему на кабинет.
Потом, оставив настежь открытой дверь между столовой и прихожей, я переступил порог комнаты и остановился, внимательно оглядывая вверенное мне стадо. Миссис Уилок плюхнулась в кресло, её примеру последовал и Филипп Янгер. Хорошо бы у него не было сердечного приступа. Остальные в основном стояли, и я сказал, что они вполне могут присесть.
Возроптать осмелился только один Рудольф Хансен. Он подошел вплотную ко мне и заявил:
— Вернон Асса — мой клиент и друг, и я вправе хотя бы проследить, что он получит надлежащую…
— Он её уже получает. Доктор прибыл и, поверьте, хороший. — Я слегка повысил голос. — Попрошу всех успокоиться и лучше всего помолчать.
— Что с ним случилось? — спросила Гертруда Фрейзи.
— Не знаю. Но если вам просто нечем занять головы, могу сообщить, что прямо перед тем, как появиться Вульфу, он стоял у стены со стаканом в руках, и в стакане было что-то налито. Вы все слышали, как упал стакан, но никаких следов разлитой на полу жидкости я не обнаружил. Теперь вы можете потренировать мозги и сделать отсюда выводы.
— В стакане было перно, — сообщил Патрик О'Гарро. — Я видел, как он наливал. Он всегда пьет перно. Когда его окликнул Хансен, он поставил стакан на стол и подошел…
— Помолчите, Пэт, — резко оборвал его Хансен. — Дело может принять… я, конечно, надеюсь, что нет, но все может принять очень серьезный оборот.
— Вот видите, — снова обратился я к стаду. — Я ведь вам говорил, что лучше помолчать. И мистер Хансен советует вам то же самое, а ведь он юрист, ему виднее…
— Мне надо позвонить, — заявил Хири.
— Телефон все равно занят. И вообще, овчаркой я работаю временно. Вот сменят меня, тогда можете…
Я прервал свою речь и обернулся назад, чтобы получше разглядеть вновь пришедших — Фриц впускал двух полицейских в форме. Они направились прямо ко мне, но я указал им на дверь кабинета, и они развернулись на девяносто градусов. Начиная с этого момента, у нас в доме начался настоящий парад. Через минуту появились еще двое в форме, потом трое в собственной одежде, но двоих из них я знал в лицо, а немного погодя прибыл еще один с небольшой черной сумкой в руках. Стадо мое более или менее угомонилось, и я даже отказался от мысли перехватить на обратном пути дока Воллмера, чтобы он взглянул на Янгера. Прибыли еще двое, и когда в одном из них я узнал лейтенанта Роуклиффа, у меня сразу же напряглись бицепсы. Вот так странно он на меня всегда действует… Он со своим дружком сразу же прошел в кабинет, но довольно скоро они оттуда вышли и направились прямо в столовую — я успел вовремя отскочить в сторону, а то они могли бы меня затоптать.
Они вошли, дружок закрыл дверь, а Роуклифф повернулся лицом к моему стаду.
— Вы все останетесь здесь под надзором полиции, пока не поступят другие указания. Вернон Асса мертв. Меня зовут лейтенант Джордж Роуклифф, и я довожу до вашего сведения, что беру вас под стражу как свидетелей преступления.
Это было на него похоже. Вернее сказать, это был он в своем репертуаре. Ну кому, спрашивается, сейчас интересно, что его зовут Джордж, а не, скажем, Майкл? Да и сказал-то он ерунду. Ведь если он берет их под стражу, это все равно что арест, а в этом случае они могут, хотя бы из соображений простой осторожности, не отвечать ни на один вопрос, прежде чем им не дадут возможность связаться со своими адвокатами, а это могло бы на многие часы затормозить колеса правосудия. Я удивился, что за это не уцепились ни Хансен, ни Хиббард, но, возможно, они боялись, что это будет выглядеть как подстрекательство по отношению к остальным, и не хотели нарушать профессиональной этики. Юристы ведь народ очень деликатный…
Я был снова в аномальном положении. Мне ужасно хотелось открыть дверь и выйти, чтобы: а) узнать, не нужен ли я Вульфу; б) взглянуть, как там работают ученые люди; и в) удрать от Роуклиффа, если он чего доброго вообразил, что и я тоже нахожусь под стражей. Но с другой стороны, субъект, у которого хватило наглости совершить убийство в кабинете Вульфа и прямо у него под носом, похоже, все еще находится здесь, в столовой, и мне не хотелось оставлять его на попечении такого остолопа, как Роуклифф. Прислонившись к стене, я все еще обдумывал свое положение, когда дверь раскрылась, и в комнату вошел инспектор Кремер. Не дойдя до стола, он остановился и огляделся вокруг.
— Мистер Бафф, — проговорил он. — Да, Бафф, О'Гарро, Хансен и, пожалуй, еще Хири. Вы четверо подойдите, пожалуйста, сюда. — Они двинулись. — Так, встаньте здесь передо мной. Теперь я вам кое-что покажу, а вы попробуете ответить, что это такое. Рассмотрите как можно внимательней, только не прикасайтесь. Вы поняли? Руками не трогать!
Они сказали, что все поняли, и он поднял руку. Между большим и указательным пальцами был зажат уголок коричневого кожаного бумажника. Квартет смотрел на него как завороженный. О'Гарро потянул было к нему руку, но тут же отдернул. Никто не произнес ни единого слова.
