— А что вы ему ответили? — спросил Мейсон.
— Я посмотрела ему в глаза и сказала: я не понимаю, мистер Гуллинг, как вы можете предлагать нечто подобное. Вы должны знать, что женщина в моем положении не может позволить себе лгать. Если бы я когда-нибудь раньше видела Еву Мартелл или мистер Мейсон приводил бы ее ко мне, то я сказала бы вам об этом.
— Это его убедило?
— Не знаю.
— Мэй, что касается меня, то я советую вам воспользоваться этим предложением и сказать чистую правду.
— Вы действительно так считаете?
— Конечно.
— Вы думаете, что я действительно должна рассказать им все, как было на самом деле?
— Да, — повторил Мейсон, — рассказать все, что произошло. Прежде всего вы не должны были лгать, чтобы помочь мне. Вы только влезли в неприятности, а я отнюдь не хочу прятаться под вашим фартуком.
— Но я вовсе не собиралась им ничего говорить. Я подумала только, что вы должны знать об этом.
— Вы сейчас идете в суд?
— Да.
— Ну, тогда расскажите им все и не забудьте подчеркнуть, что так посоветовал вам я.
— Но… ну что ж, спасибо. Боже мой, я не предполагала, что вы дадите мне такой совет.
— Это мой совет, — усмехнулся Мейсон. — Прошу сказать правду. А сейчас вам нужно идти.
— Спасибо. Я хочу только, чтобы вы знали, что я сейчас чувствую. Я сделала бы для вас все, пошла бы даже в тюрьму.
— Благодарю. Пожалуй, мы там и встретимся. Это все прекрасно, но прошу говорить только правду, и все уляжется само собой.
Она пошла к двери. Кивнула головой Делле, тепло улыбнулась Мейсону, и, прежде чем дверной замок защелкнулся, они услышали стук ее каблучков по коридору. Мейсон посмотрел на Деллу Стрит и пожал плечами.
— Как адвокат, я не мог посоветовать ей ничего другого, как только то, чтобы она говорила правду.
Делла кивнула и поднялась.
— Мне нужно выйти в дамскую комнату. Ты еще побудешь здесь?
— Да. Должна придти Кора Фельтон.
Делла вышла из кабинета. Мейсон вздохнул, посмотрел на часы и вновь принялся задумчиво расхаживать по кабинету.
Делла Стрит побежала по коридору и догнала Мэй Бигли у самого лифта.
— Мэй, — сказала она быстро, — вы действительно все поняли, правда?
— Что такое?
— Это был единственный совет, который мог вам дать мистер Мейсон. Если бы он порекомендовал вам ничего не говорить, то это было бы уговором дать ложные показания, если… если бы это когда-нибудь вышло наружу.
— Вы не должны беспокоиться об этом, моя дорогая, — заверила ее Мэй Бигли. — Скажите мистеру Мейсону, чтобы он делал то, что считает нужным, и чтобы не беспокоился о моих показаниях. Гуллинг не вытянет из меня ни слова.
Обе женщины посмотрели друг на друга, и вдруг Мэй Бигли обняла Деллу.
— Бедненькая! — выдохнула она. — Вы вся дрожите. Неужели так плохо?
— Не знаю, — ответила Делла. — Но я очень боюсь.
— Все будет хорошо! Идите к нему и поддержите его. Повторите ему, что я вам сказала.
— Не могу повторить всего даже ему, — встряхнула головой Делла. — Это одна из таких вещей, о которых никогда и никому нельзя говорить. В такие минуты мы должны просто верить друг другу.
Открылась кабина лифта. Мэй вошла внутрь и помахала Делле на прощанье.
Делла медленно возвращалась в кабинет, когда остановился второй лифт и из него торопливо вышла Кора Фельтон.
— Добрый день, — поздоровалась с ней Делла. — Шеф ждет вас. У нас осталось всего несколько минут, — и она повела Кору к дверям кабинета Мейсона.
Адвокат, продолжая выхаживать по кабинету, посмотрел на вошедших.
— Здравствуйте, — сказал он. — Прошу садиться. Рассказывайте, что случилось.
— Но я действительно не знаю. Я совершенно потеряла доверие к тетке Аделе. Не могу понять, почему она сделала нечто подобное.
— Что она говорит?
— Что подняла бумажник и стала думать, почему Хайнс оставил его там. Потом прошла в спальню, увидела труп, и тогда ей пришло в голову, что теперь никто не узнает, что этого бумажника вообще нет, и что поэтому она может взять его себе. Она не знала, сколько там денег, но он был неплохо набит. Когда Ева звонила вам, тетка Адела заглянула внутрь и решила, что не расстанется с бумажником. Она всегда должна была бороться за свой кусок счастья, и у нее не было легкой жизни. Она много натерпелась в жизни…
— Оставим оправдания на потом, — перебил Мейсон. — Рассказывайте остальное.
— Потом полиция схватила ее и спросила, откуда и когда она взяла бумажник, а она напугалась и соврала, думая, что единственным спасением для нее будет сказать, что она взяла бумажник еще тогда, когда Хайнс был жив. Говорит, что тогда она еще не знала, что Хайнса застрелили из ее револьвера. Это значит, что его должны были убить в то время, когда она была внизу, в холле. Тогда она думала, что это произошло вскоре после их ухода из квартиры.
— Есть какая-нибудь особая причина, по которой она все это вам рассказала? — спросил Мейсон.
— Да. Полиция держала ее в камере вместе с другой женщиной. Та сидела по обвинению в убийстве мужа. Она была милой и сочувствовала тетке Аделе, поэтому они стали друг другу доверять. Она рассказала тетке Аделе о своем Деле, а тетка Адела почувствовала себя свободно и тоже ей рассказала о своем деле. А когда тетку Аделу выводили из камеры на допрос, другая арестованная, подождав, пока надзирательница отошла в сторону, шепнула тетке Аделе, чтобы она набрала в рот воды, потому что к ним в камеру подсадили «ухо». Сперва тетка Адела не поняла, в чем дело, а потом буквально впала в панику.
— Ничего удивительного в том, что она перепугалась, — мрачно сказал Мейсон. — Что за чертова солянка!
— Тебе пора собираться, шеф, — сказала Делла, которая все время смотрела на часы.
Мейсон подтвердил кивком головы и взял портфель и шляпу.
— Это существенно меняет дело? — спросила Кора Фельтон.
— Меняет ли это дело? — грустно усмехнулся Мейсон. — Тетка Адела забила последний гвоздь в крышку собственного гроба.
Зазвонил телефон, номер которого знали только Делла Стрит и Пол Дрейк. Мейсон быстро взял трубку.
— Алло, Пол? Что нового?
— Что нового? — голос детектива дрожал от волнения. — Слушай, Перри, ты опять как в воду глядел. Кловис клюнул. Мой парень с сумкой, полной гаек…
— Неважно, — перебил Мейсон. — Говори о деле.
— Кловис покопался в своих ящиках и продал пятнадцать ключей, и между прочими — один с гравировкой «Сиглет-Мэнор Апартаменте».
— Вы проверили, подходит ли он к дверям квартиры. Хелен Ридли?
— Еще нет, Перри. Смилуйся, ведь мой парень только что добыл ключ. Но он уже в пути.
— Отлично. У меня словно камень упал с сердца. Похоже на то, что появился свет в туннеле. Можешь догадаться, как это было. Кловис повторил Хелен, что ему сказал Хайнс, и она сразу же поняла, что речь идет о шантаже… Прекрасно, Пол. Если узнаешь еще что-нибудь, то дай мне знать в секретариат суда, я устрою так, чтобы мне все передали. Нет, лучше Делла пусть там ждет твои новости и сразу передаст мне, если я сам не смогу подойти. Работай, Пол. Я выхожу.
Мейсон положил трубку и кивнул Делле.
Подавая ему шляпу, она сказала серьезным тоном:
— Я встретила случайно Мэй Бигли в коридоре. Она очень мила, правда?
Мейсон остановился и внимательно посмотрел на Деллу. Она глядела на него невинными, широко открытыми глазами.
— Я хочу только сказать, что она хорошая женщина, — добавила Делла.
Мейсон обнял ее и прижал к себе.
— Ты тоже хороша.
Мейсон встретил Мэй Бигли в коридоре Дворца Правосудия. Он едва заметно кивнул головой в сторону бокового коридора. Она пошла в указанном адвокатом направлении.
— Кто там? — спросил Мейсон.
— Почти все.
— Вы запомнили имена присутствующих?
— Да, — улыбнулась она. — Поэтому я вышла и ждала вас.
Я подумала, что вы захотите узнать это прежде, чем войдете туда.
— Очень разумно!
— Там есть неизвестный мне мужчина, некий Кловис, он работает в банке и должен давать показания по каким-то банкнотам.
— Я его знаю.
— Еще там Сэм Диксон и Том Фолсом — вы их тоже знаете. Женщина по имени Карлотта Типтон, которая, кажется, должна давать показания насчет каких-то телефонов. И еще Хелен и Орвил Ридли — эти ведут себя как типичная супружеская пара, сидят в противоположных углах и смотрят друг на друга волком.
— Хорошо. Теперь я хотел бы кое-что сказать, Мэй. Ты должна мне доверять и действовать так, как я говорю.
— Я сделаю все, что вы мне скажете.
— Когда Делла Стрит остановила тебя в коридоре и сказала, чтобы ты не принимала во внимание мой совет…
— Делла Стрит?
— Моя секретарша.
— Но я не видела ее! Она, должно быть, прошла прямо в туалет. Я слышала, как от вас кто-то выходил, но…
