Помнишь, я говорил тебе, что у людей могут быть похожие проблемы, но нельзя связывать их воедино лишь потому, что эти люди оказались под одной крышей. По своей сути пять тысяч долларов, проблемы Брауера и отношения Ширли и Ларраби не имели никакой связи с делом, по которому Ларраби прибыл в Мэдисон-Сити. Нам следовало бы догадаться об этом, если бы мы не торопились все время, а просто подумали и постарались понять, почему Ларраби поехал сюда, а не в Голливуд. Дело к актрисе, естественно, требовало путешествия в Голливуд, поскольку пастор ничего не знал о ее связях здесь и не мог рассчитывать на встречу. Но он остался даже после успешного завершения денежной операции.
Дальше, человек, которому писал Ларраби и который звонил ему в Ривербенд, должен был быть настроен по отношению к пастору дружески, ведь тот оказывал ему помощь. Вряд ли пастор так тщательно следовал бы инструкциям человека, которого считал своим врагом.
— Продолжай, я внимательно слушаю, — сказала Сильвия.
— Имеется одно совершенно удивительное совпадение, которое прошло мимо нашего внимания, но которое является ключом ко всей ситуации. Оно состоит в том, что инициалы обоих участников дела о наследстве полностью совпадают. Поэтому если Ларраби написал письмо, адресованное просто Г. Ф. Перри в Мэдисон-Сити, его можно было доставить либо Герберту Ф. Перри, либо доктору Г. Франклину Перри. И если письмо, содержащее доказательство о заключении брака, попало в руки доктора Перри, то, естественно, доктор понял, что для него единственный шанс выиграть процесс — это устранить такое доказательство. Припомни, что во всех вырезках у Ларраби претендент на наследство именовался Г. Ф. Перри.
Конечно, сейчас я не могу доказать, что именно доктор Перри звонил Ларраби, чтобы узнать, не поделился ли тот с кем-нибудь своей тайной, и, узнав, пригласить его тайком в Мэдисон-Сити. Все это я могу лишь предположить. Я не могу доказать, что доктор Перри, закрывшись в номере, совещался с Ларраби, что он тайком дал пастору смертельную дозу морфия в питье или еде, а может быть, убедил его принять пилюлю под видом аспирина от головной боли. Но я могу это предположить.
— Однако на предположениях тебе не удастся построить обвинение, — сказала Сильвия. Глаза ее тревожно блестели.
Селби улыбнулся:
— Кроме того, я могу предположить, что в деле Перри адвокаты упустили из виду одну возможность. Да, закон требует, чтобы бракосочетание совершалось с соблюдением определенных формальностей в соответствии с гражданским правом. Но он также допускает возможность обращения мужчины и женщины к официально рукоположенному в сан служителю церкви с заявлением о том, что они живут вместе и просят его сочетать их браком. И тот имеет право сделать соответствующую запись в церковной книге. Такой брак юридически признается законным.
Если второй вариант имел место в нашем деле, все становится на свои места. Ларраби, будучи хорошим фотографом, перед отъездом из Ривербенда сфотографировал нужную страницу церковной книги. И если доктор Перри убил его, то, прочитав в газетах о фотокамере, обнаруженной в чемодане Ларраби, он наверняка почувствовал, в какой опасности окажется, когда пленка будет проявлена.
Поэтому доктор Перри решает завладеть фотоаппаратом. Он полагает, что отравление собаки — единственный способ проникнуть в помещение, где хранится аппарат. Перри совершенно правильно рассчитал, что Перкинс привезет пса в его лечебницу и что он сможет приехать к Перкинсу якобы для поисков яда. Перри понимал, что у него не будет возможности сменить пленку в аппарате Ларраби, и он решил подменить сам аппарат. Доктор покупает идентичную камеру и прорабатывает план подмены. Прежде чем приступить к подмене, он делает несколько снимков, так как знает, что Ларраби тоже использовал несколько кадров.
Итак, он подбрасывает отравленное мясо собаке и под предлогом поисков яда отправляется в дом Перкинса. Но, к несчастью для него, Перкинс приглашает меня. Однако Перри сумел преодолеть возникшее было препятствие и ухитрился все-таки подменить аппарат. Ему удалось отвлечь наше внимание, разбросав отраву у дальней стены комнаты. Пока мы рыскали в поисках отравленного мяса, Перри получил возможность выполнить задуманное. Он уже чувствовал себя в безопасности, но тут его осенило, что я мог переписать номера на аппарате, чтобы установить покупателя. Возникла необходимость второй подмены. Вот здесь я и сыграл ему на руку, предоставив возможность прийти ко мне в кабинет и оставив его там один на один с фотоаппаратом. До этого момента у меня не было доказательств. Но, имея подозреваемого, я начинаю проверять состоявшиеся телефонные переговоры, изучаю записи в церковной книге о бракосочетании в Ривербенде. Думаю, мне удастся построить весьма фундаментальное обвинение. При этом я могу доказать, что не кто иной, как он, подменил фотоаппарат, потому что только Перри имел возможность второй замены. Надеюсь, шериф найдет аппарат у доктора.
Теперь мы можем полностью воссоздать всю цепь событий. Перри заманивает Ларраби в ловушку, полагая, и правильно, что пастор по его просьбе все будет держать в секрете. Вечером они совещаются в номере, Перри дает ничего не подозревающему собеседнику морфий, возможно, выдавая его за аспирин. Убедившись, что яд подействовал, он спокойно, не торопясь, подкладывает коробку со снотворным и пишет письмо, которое оставляет в машинке. В результате смерть пастора выглядит абсолютно естественной. Перри заранее каким-то образом открыл дверь триста девятнадцатого номера. Ему оставалось лишь забаррикадировать дверь триста двадцать первого, отодвинуть щеколду на двери, ведущей в триста девятнадцатый, задвинуть щеколду со стороны триста девятнадцатого и через этот номер выскользнуть в коридор. Если бы я случайно не обратил внимание на то, что щеколда в номере пастора отодвинута, мы не смогли бы предположить, что кто-то вышел из номера ночью. Письмо настолько правдоподобно указывало на естественную смерть, что если бы мы и начали расследование, то много позже, когда все улики были бы утрачены.
Перри не учел только одно: Ларраби, хоть и зарегистрировался не под своим именем, но это было имя реального лица, а не выдуманное, как считал доктор. Если бы имя было фиктивным, то, попытавшись проинформировать миссис Брауер в Миллбэнке, мы бы с удивлением обнаружили, что такой там не существует. Конечно, мы были бы немало удивлены, и у нас появились бы сложности с идентификацией. Но не возникло бы подозрений о причине смерти. Мы бы решили, что она вызвана слишком большой дозой снотворного.
Сильвия внимательно посмотрела на прокурора и задумчиво произнесла:
— Если все, что ты сказал, правда, ты великий детектив, Дуг. Но если это не так, то мы оба без…
Она прервала фразу на полуслове, потому что распахнулась дверь, и шериф Брэндон втолкнул в кабинет доктора Перри.
— Нашел аппарат? — первым делом спросил Селби.
— Да.
— Возьми отпечатки его пальцев и сверь с отпечатками на машинке Ларраби.
Мэдисон-Сити был потрясен до самого основания, когда на улицах одновременно появились две газеты. «Блейд» требовала немедленного отзыва окружного прокурора ввиду его абсолютной некомпетентности, продажности и пресмыкательства перед большим бизнесом Голливуда. Газета утверждала, что Селби настолько потерял голову от известной кинозвезды, что оказался не способен выполнять свои самые элементарные обязанности.
Экстренный выпуск «Кларион», который был явно напечатан заранее и ждал лишь выхода «Блейд», кричал через всю первую полосу: «Селби и Брэндон раскрывают тайну убийства!» Ниже излагались все детали, включая текст записи в книге методистской церкви Ривербенда. Текст был передан по телефону согласно просьбе шерифа. Газета приводила интервью со специалистом-дактилоскопистом, который подтвердил, что отпечатки пальцев на машинке принадлежат доктору Перри.
В специальной рамке было напечатано одной фразой последнее сообщение: «Доктор Перри сознается в убийстве!»
Сильвия Мартин, сидя в кабинете Селби, читала газету.
— Чертовски хорошая статья, мистер окружной прокурор, несмотря на то что ее написали мы.
Он улыбнулся ей через стол:
— Чего не сделаешь, чтобы удержаться на работе.
— Дуг, знаешь, что я тебе скажу…
— Что?
— Редактор одной большой газеты в Лос-Анджелесе позвонил и предложил мне классное место. Жаль, что ты не видел физиономию нашего редактора. Как же он испугался!
Окружной прокурор, слегка нахмурившись, спросил:
— Ну, и ты согласилась?
— Нет, — ответила девушка, — я сказала, что люблю провинциальную обстановку… А как поживает твоя голливудская знакомая? Собираешься присоединиться к шоу-бизнесу?
— Нет, я поступил так же, как и ты.
— То есть?
