Ознакомительная версия.
Но затем преступная пара столкнулась с необходимостью объяснить одновременное исчезновение Картрайта и его жены. Они могли сделать это только одним способом – внушить всем, что супруги воссоединились и бежали вдвоем. Клинтон Форбс знал, что Телма Бентон одинаково свободно владеет обеими руками. Он также понимал, насколько маловероятно, чтобы у кого-нибудь имелся подлинный образец почерка Полы Картрайт. Она сожгла за собой мосты, связывающие ее с окружающим миром, и не имела друзей, которым могла бы писать. Поэтому парочка опять ступила на путь обмана, изготовив поддельное письмо с подписью: «Эвелин». Мосты были сожжены вновь.
Мне незачем упоминать, джентльмены, о неизбежном результате подобного союза двух порочных натур, основанного на преступлении, взлелеянного в обмане и достигшего кульминации в убийстве. Каждый из заговорщиков знал, что другой в силах направить на него карающую руку закона. Телма Бентон первой начала действовать. Она ушла из дому в шесть вечера, назначив свидание приятелю. Нам незачем спрашивать, что она ему сказала, – нас интересует лишь то, что произошло. Я не выдвигаю обвинений против Телмы Бентон и ее сообщника, а всего лишь указываю на то, что могло случиться, в качестве разумной гипотезы, способной объяснить факты. Телма Бентон и ее сообщник вернулись на Милпас-драйв и вошли в дом с помощью ключа мнимой экономки. Парочка приближалась к своей жертве крадучись, словно к зверю в джунглях. Но чуткие уши собаки услышали звуки шагов. Встревоженный лаем, Клинтон Форбс вышел из ванной. При виде экономки он стал вытирать с лица пену, собираясь заговорить с ней, но, заметив мужчину, понял цель их визита. В панике он метнулся назад в ванную и спустил с цепи собаку. Пес бросился на незнакомого мужчину, и тот выстрелил. Собака замертво упала на пол. Форбс боролся с женщиной, потом раздались еще два выстрела, и наступила тишина.
Перри Мейсон умолк, серьезно и торжественно глядя на присяжных.
– Это все, джентльмены, – еле слышно добавил он и вернулся на свое место.
Клод Драмм неуверенно посмотрел на жюри, на судью, на враждебные лица публики и пожал плечами.
– Нет возражений, – сказал он.
Прошло более двух часов после вынесения вердикта, когда Перри Мейсон вошел в свой офис. Уже давно стемнело, но Делла Стрит ждала его; ее глаза возбужденно блестели. Пол Дрейк также находился в приемной, сидя на краю стола с сигаретой в углу рта и добродушной усмешкой на лице.
Мейсон вел на поводке полицейскую овчарку.
Пара уставилась сначала на собаку, потом на него.
– Черт возьми, – заметил Пол Дрейк, – ты и в самом деле гений в области театральных эффектов. Сперва ты использовал собаку, чтобы добиться оправдания, а теперь собираешься завести полицейскую овчарку и таскать ее за собой, дабы напоминать всем о своем триумфе.
– В этом нет необходимости, – сказал Перри Мейсон. – Давайте-ка я посажу пса в стенной шкаф. Он нервничает, так что лучше ему побыть там.
Мейсон отвел собаку в свой кабинет, открыл шкаф, отстегнул поводок, усадил пса на пол, успокоил его ласковыми словами, потом закрыл, но не запер дверь. Повернувшись, он обменялся рукопожатием с Полом Дрейком, после чего Делла Стрит обняла его за шею и закружилась с ним в восторженном танце.
– Это просто чудесно! – воскликнула она. – Я прочла вашу речь в газете – ее привели слово в слово в экстренном выпуске.
– Газеты называют тебя великим мастером драмы в зале суда, – заметил Дрейк.
– Мне просто повезло, – скромно отозвался Мейсон.
– Черта с два, – возразил Дрейк. – Все было тщательно спланировано. К услугам твоего смычка было около шести струн. В случае надобности ты мог воспользоваться показаниями повара-китайца, что собака все-таки выла, вызвать свидетелем Мей Сибли, обратив весь процесс в шутку, и проделать еще дюжину вещей.
– Как только я прочитала вашу речь, – возбужденно сказала Делла Стрит, – то поняла всю цепочку умозаключений, благодаря которой вам стало ясно, где находятся трупы…
Она умолкла, бросив взгляд на Пола Дрейка.
– Тем не менее, – указал детектив, – две-три вещи в твоей речи не стыкуются. Во-первых, если Телма Бентон вернулась домой вместе с этим парнем, Карлом Траском, и они вдвоем прикончили Форбса, то почему Уилер и Доук не видели, как они подъехали к дому?
– Уилера и Доука не вызывали в качестве свидетелей, – отозвался адвокат.
– Знаю. Ты позаботился об этом, проследив, чтобы окружной прокурор не знал о наблюдении за домом. Если бы ему было известно все, что знали эти двое ребят, он перевернул бы небо и землю, чтобы заполучить их.
– Но было ли честно выводить их из-под юрисдикции суда? – с сомнением спросила Делла Стрит.
Перри Мейсон, расставив ноги, расправил плечи и выпятил подбородок.
– Слушайте, вы оба, – сказал он. – Я уже говорил вам и повторяю снова, что я не судья и не жюри. Я адвокат. Окружной прокурор делает все возможное, чтобы выстроить убедительное дело против обвиняемого, а адвокат – чтобы опровергнуть обвинение. Возьмем, к примеру, водителя такси. Вы и я знаем, что он никогда бы не смог опознать женщину, оставившую платок в его машине. Он знал, что она пользуется необычным сортом духов, знал, как она была одета, примерно представлял себе ее фигуру – и больше ничего. Мы эффективно продемонстрировали, насколько ненадежно его опознание, показав ему Мей Сибли. Однако окружной прокурор, имея к своим услугам всю государственную машину, провел изощренную кампанию по внушению, убедив шофера, что он не только в состоянии уверенно опознать ту женщину, но и что ею, несомненно, является подсудимая.
Адвокату постоянно приходится сталкиваться с подобной тактикой. Повторяю, он не судья и не жюри, а всего лишь представитель подзащитного, нанятый им с санкции государства, чей священный долг – представить дело подзащитного в наиболее выгодном свете. Вот мое кредо, которому я стараюсь следовать.
– Ну, – промолвил Дрейк, – в этом деле ты здорово рисковал, но вышел сухим из воды и заслуживаешь поздравлений. Газеты создают тебе рекламу на миллионы долларов. Тебя называют чародеем закона, и, клянусь богом, это правда!
Он протянул руку, которую Мейсон крепко пожал.
– Я какое-то время буду у себя в офисе, если ты захочешь что-нибудь уточнить, – сказал детектив. – Думаю, ты здорово устал и хочешь пойти домой и отдохнуть.
– События развивались слишком быстро, – отозвался Мейсон, – но мне нравятся острые ощущения.
Дрейк вышел из офиса.
Делла Стрит смотрела на шефа блестящими глазами.
– Я так рада, что ты спас ее! – воскликнула она. – Это было чудесно!
Губы девушки задрожали. Несколько секунд она стояла молча, словно не могла найти подходящих слов, потом снова обняла Мейсона.
В дверях послышался виноватый кашель.
Делла резко обернулась.
На пороге стояла Бесси Форбс.
– Простите за вторжение, – заговорила она. – Меня освободили, и я, собрав вещи, сразу отправилась в ваш офис.
– Все в порядке, – успокоил ее Мейсон. – Мы очень рады…
Его прервало громкое царапанье. Дверь стенного шкафа распахнулась, полицейская овчарка ворвалась в комнату, беспомощно заскользила по паркету, но развила скорость, добравшись до ковра, устремилась к ошарашенной Бесси Форбс и с радостным визгом лизнула ее в лицо.
Женщина с неменьшей радостью наклонилась и обхватила руками мощное туловище пса.
– Принц! – воскликнула она.
– Прошу прощения, – возразил Перри Мейсон, – но его зовут не Принц. Принц мертв.
Бесси Форбс недоверчиво уставилась на него.
– Лежать, Принц, – приказала она.
Собака опустилась на пол, глядя на нее преданными глазами и восторженно молотя хвостом.
– Где вы его нашли? – спросила женщина.
– Я мог лишь догадываться, почему собака выла в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое октября, – ответил Мейсон. – Но мне было непонятно, почему она не выла следующей ночью, если еще была жива. Я также не мог понять, как случилось, что пес, более года проживший в одном доме с Телмой Бентон, мог внезапно искромсать ей правую руку. После окончания процесса я проделал экскурсию по окрестным собачьим питомникам. Хозяин одного из них вечером шестнадцатого октября обменял полицейскую овчарку на другую, очень на нее похожую. Я приобрел у него этого пса.
– И что вы собираетесь с ним делать? – осведомилась Бесси Форбс.
– Я собираюсь отдать его вам. Он нуждается в хорошем доме. Предлагаю вам забрать его и немедленно покинуть город. – Он вручил ей поводок. – Дайте знать, где вы находитесь, чтобы мы могли поддерживать с вами связь. Вы являетесь наследницей по условиям завещания, но вас будут атаковать репортеры и задавать вам щекотливые вопросы. Было бы лучше, если бы вы оказались для них недосягаемой.
Какое-то время женщина молча смотрела на него, потом внезапно протянула руку.
Ознакомительная версия.
