но ты Игорю Евгеньевичу рассказала, что на тебя напали? Ты в милицию заявление подала?
— Какое заявление? Они сказали, что убьют меня, если я в милицию пойду.
— Боже, Яна, у Игоря Евгеньевича своя служба безопасности, свяжись с ним немедленно, пусть даст тебе охрану.
Яна смотрела на нее круглыми от страха глазами, потом всхлипнула.
— Зря я в Россию вернулась. Никому я тут не нужна.
Она снова всхлипнула, отвернула, и ее плечи затряслись от рыданий. Нике стало жалко ее, она попытала ее обнять, но та оттолкнула ее.
— Хочешь, пойдем сейчас к моему дяде и напишем заявление?
— Ничего я не хочу, отстань от меня, — Яна не на шутку разрыдалась, а Ника понятия не имела, как ее успокоить.
— Яна, нельзя спускать такое, о нападении надо заявить в полицию.
— Да, тебе хорошо, тебя вон семейство Красавиных защищает, а меня кто защитит?
— Полиция.
— Ты совсем дура, — Яна вдруг резко рванула в сторону и побежала прочь. Она смешно переставляла ноги на огромных каблуках, это сложно было назвать бегом, как клоун на ходулях. Но скорость набрала приличную, и вскоре исчезла где-то в глубине дворов и закоулков.
А Ника набрала Ивана и рассказала ему все, что услышала от Яны.
— Странно, и девушка ведет себя странно, может, ты все-таки уговоришь ее прийти в полицию?
— Иван, она с такой скоростью от меня рванула…
— Странно, Ника, то, что вы обе были связаны с Игорем Евгеньевичем, а он калач тертый, там завязки со строительной мафией, с уголовным миром. Вот о чём я хотел тебя предупредить. Ходи с охраной.
— Ладно, постараюсь…
Она думала, что странности этого дня закончились. Но нет. Через несколько минут ей позвонили с незнакомого номера. И хотя она зареклась отвечать по незнакомым номерам, но тут почему-то ответила на звонок. В трубке раздался знакомый голос.
— Привет, красавица!
— И вам здравствуйте, Игорь Евгеньевич.
— Что так официально, мы же почти родные.
— Игорь Евгеньевич, вы видимо забыли, что у меня есть жених, и я как бы занята.
— Да, ладно, а тут мне сорока на хвосте принесла весточку, что ты заставила своих охранников моей девушке морду подправить. Никак меня вернуть хочешь?
— Игорь Евгеньевич, у вас с вашей ДЕВУШКОЙ, видимо, кукуха поехала, вы бы к психиатру обратились, а то и глади, поедите вместе в заведение с мягкими белыми стенами.
— Так это не твои были?
— Господи, конечно не мои! Успокойтесь уже, Игорь Евгеньевич, к вам я никогда не вернусь! И приставьте охрану к вашей ДЕВУШКЕ!
Она скинула звонок и заблокировала этот номер.
Глава 36
Ника поежилась, ярким, солнечным, летним днем вдруг стало зябко, словно подул холодный ветер. Что-то странное происходит вокруг. Что- то такое, что она не смогла обрисовать, если бы у нее спросила. Но на душе было погано и неспокойно. Уж слишком быстро менялись декорации, слишком много событий навалилось. Всевышний, видимо, решил над ней вновь посмеяться. Вот только все наладилось, а тут опять на нее сыпется неприятности, как из рога изобилия.
В полдень телефон Ники звякнул, она посмотрела на дисплей, там высветилось десять звонков от Ивана и один от бабушки. Обозвав себя растяпой, это надо же было телефон перед встречей со следователем перевести в беззвучный режим, а потом благополучно забыть об этом. Ведь мог позвонить и Сергей по работе. Она набрала Ивана.
— Ника, ну хорошо, что перезвонила, а то я хотел уже опергруппу тебе вдогонку высылать, — пробасил в трубку Иван. — Ника, езжай срочно к бабушке, она жалуется на сердце.
Иван быстро отключился, у него дела, некогда ему размусоливать, а у Ники от страха за бабушку сжалось сердце. Зря она на сегодня отпустила водителя, у того случилась ЧП дома, и он отпросился, а попросить другого водителя она постеснялась.
До дома добралась быстро.
Поднялась на этаж так быстро, как только смогла. Бабушка открыла дверь. У нее были заплаканные глаза, в них плескалась грусть, печаль, тоска.
— Бабушка, что случилось?
Та лишь устало махнула рукой.
— Следователь был…
— Какой следователь? — Ника не на шутку испугалась.
— Люсю нашли…
— Твою дочь? Это же хорошо! — Ника, сама не сознавая того, ударила по больному. Лицо бабушка скривилось, и непрошенная слеза опять побежала по щеке.
— Мертвая она, — тихо добавила бабушка. — В тот же год, как она уехала, ее и убили.
Ника от неожиданности села на пуфик у входа.
— Как же так, ее же искали? — испуганно спросила она.
— Так экспертизы такой еще не было, чтобы установить личность. Вот. А сейчас есть.
— И где? — она боялась произнести это страшное слово «убили».
— Так почти на Севере, Когалым — это город где-то на Севере, вот под ним и убили. Дурёха она была.
Бабушка неожиданно плюнула и махнула рукой.
— Никогда у нее ума не было, зачем поперлась туда? Боялась, что найдут. Так не лезла бы в аферы.
Бабушка горестно вздохнула и засеменила на кухню.
— Ба, Иван волнуется за твое здоровье.
— Ничего со мной не случится. Вот вырастила дочку дурой, вот что самое плохое могло случиться в моей жизни.
Она гремела посудой на кухне. Ника подошла к ней сзади и обняла. Бабушка вновь всхлипнула.
— Самое хорошее в моей жизни — это ты, золотая моя, — она повернулась к Нике и разрыдалась, уткнувшись той в грудь. Ника гладила ее по волосам и все приговаривала: Все будет хорошо, вот увидишь…
Вдоволь наплакавшись, бабушка успокоилась, и они сели пить чай. Через час приехал Иван. Он и рассказал подробности.
В тот же год, когда она пропала, труп Люси нашли в лесопосадках у дороги. Без документов, обе кисти рук отрублены. Ни вещей, ни чемодана с ней не оказалось. Опознать не удалось. Дело «висяк».
Тело со временем захоронили, а улики остались в хранилище. И вот когда дело о пропаже Люси подняли, то у бабушки взяли ДНК.
Трупов, соответствующего возраста и телосложения, было несколько. Но по всем уликам провели ДНК тест. Так и нашлось тело Люси. Его эксгумировали. И после окончания дела, передадут для перезахоронения.
— Значит, Люсю можно будет похоронить здесь? — спросила осторожно Ника.
— Конечно, только закончат это дело, так и похороним ее на родине, — махнул рукой Иван.
— А ее убийц найдут? — вновь спросила Ника.
— Ой, Ника, тут все сложно, одно сказать могу, что убивали профессионалы, лет прошло много, найдём ли? — Иван задумчиво почесал затылок. — Убивали, надеясь, что труп не опознаем, значит, не будем знать за что, не выйдем на их след.
Он задумался на несколько минут, помолчал, а потом
