в кровавом ограблении.
На следующий день Сергей настоял, чтобы Ника взяла еще одного охранника, теперь ее вместе с охраной возил шофер. А амбал под два метра ростом провожал до кабинета, сидел возле приемной на стульчике.
Сначала Нике было смешно. Потом к присутствию в своей жизни охраны, она привыкла.
Дни текли незаметно. Все было тихо. И она расслабилась.
И тут, как гром среди ясного неба, пришло известие, что Яна упала на СТРОЙКЕ, ударилась головой и теперь без сознания лежит в больнице.
Из этого больше всего было непонятно, что делала Яна на стройке.
В приемную ворвался взволнованный Сергей.
— Ты слышала новость?
— Про Яну? Да, это ужасно, — Ника была взволнована. — Я же ей рекомендовала обратиться в полицию!
— Видимо она этого не сделала.
— Но Игорь Евгеньевич мог ей дать охрану?
— Знаешь, у меня подозрение, что Игорь замутил с Яной, чтобы вызвать у тебя ревность, — Сергей посмотрел на нее внимательно.
— Ты шутишь, он больной на голову, я никогда к нему бы не вернулась, Сереж.
— Ну, Игорь вполне может быть болен на голову, потому, сколько он пьет в последнее время. Ты не будешь против, если я навещу Яну в больнице?
— Нет, конечно, Сереж, я бы тоже с тобой съездила, но боюсь, что Яна не захочет меня видеть.
— Ну, я не к Яне, скорее к ее родителям, они очень сильно переживают, может, им нужны деньги или помощь.
— Хорошо, Сереж.
Сергей ушёл, а Ника опустилась в свое кресло и задумалась.
Какие-то невероятные события вокруг нее, просто лихо закрученный сюжет? На душе стало неспокойно.
Все это было странно. Сначала напали на нее, потом на Яну. На Яну — дважды. Первый раз не получилось, так вторым разом ее добили. Яна не могла сама пойти на стройку. Было даже смешно подумать, что эта гламурная цаца на своих двенадцатисантиметровых копытцах ходила по грудам строительного мусора. Наверное, ее туда привезли?
А потом что? Ударили по голове, изобразив травму, ну гуляла девушка по стройке, на голову упал кирпич. Ума у того, кто на нее напал было явно не много.
Ход ее мыслей нарушил настойчивый звонок. На дисплее высветилось имя «Иван». Она ответила на звонок.
— Привет, Иван…
— Ника, скажи, тебе Игорь Евгеньевич случайно вчера или сегодня не звонил? — голос Ивана звучал так, словно тот пробежал кросс в десять километров, и перед финишем решил ей позвонить.
— Нет, а что случилось?
— Он пропал. Со вчерашнего вечера не выходит на связь. А на стройке, на куче мусора нашли его любовницу Яну с пробитой головой.
— Я знаю про Яну, Сергей поехал к ней в больницу, а про Игоря Евгеньевича слышу первый раз, — удивленно ответила Ника.
— Ладно, Ник, не говори пока никому, мы его подали в розыск, возможно, он причастен к тому, что случилось с его любовницей. Тогда он мог податься в бега.
— А что его начальник охраны не знает, где может быть Игорь?
— Начальник его охраны тоже исчез, прямо сумасшедший дом сегодня, — добавил Иван. — Ладно, я закругляюсь, тут у нас начальство лютует, потом поговорим.
Звонок оборвался.
Нике стало страшно. Она не понимала, что происходит. Выглянув за дверь, она посмотрела на фигуру охранника, что сидел в кресле и разгадывал кроссворд. Но сейчас это совсем не успокаивало. По телу бежали мурашки, и холодели пальцы, она просто кожей чувствовала надвигающуюся опасность. Только вот выразить словами, в чем была эта опасность, она не могла. Просто чувствовала и все.
Ни ка решила поехать домой. Дома и стены лечат. Почему то казалось, что дома она в большей безопасности, чем на работе, хотя дома она одна, а здесь окружена людьми.
Она написала СМС Сергею и вышла в коридор.
Охранника на привычном месте не было. Может, вышел в туалет? Или пошёл попить кофе?
Хотя он обычно заходил к ней в кабинет и предупреждал, что отойдет на пару минут. Но сегодня он так не сделал.
Она закрыла двери приемной на ключ и пошла в сторону кухни и туалетов, решив, что охранника она сможет перехватить по пути.
Но за углом кто-то темный, сильный схватил ее за горло, а ее лицо накинул тряпку с удушающим запахом.
В затухающем сознании промелькнула мысль: Это похищение!
Глава 38
Сознание возвращалось медленно, по кусочкам. Сначала она увидела свет. Потом темные пятна на белом фоне, они двигались, отплясывая на свету. Потом вернулся слух, а с ним и обоняние. В нос ударил запах пыли и крови.
— Игорь, Игорь, я ж тебе говорил, сделай все по совести, — голос был знаком, вот только Ника никак не могла вспомнить, кому он принадлежал.
— Паша, ты, что совсем умом тронулся? Какие деньги? — это был голос Игоря Евгеньевича, и сейчас в нем звучали истеричные нотки.
Паша! Это Павел Иванов! Глава охранной фирмы, что стерегла объекты Игоря Евгеньевича. А сам Павел был правой рукой и начальник охраны Игоря.
— Игорь, ты же не дурак, сделай все по человечески, девке деньги, тебе — свобода.
Через пару минут к Нике полностью вернулось сознание, и даже способность двигаться. Только сильно болела голова, во рту было суха, как в Сахаре. Она приподняла голову и огляделась, и в ужасе попыталась отползти. Она лежала на краю бетонной плиты на двенадцатом этаже строящегося небоскреба.
Ника вскрикнула и изгибаясь, как червяк, отодвинулась от бездны.
— О, очухалась, а ну стоять! — рявкнул кто-то ей в ухо, голос был противный, скрипучий, словно этот кто-то болел ангиной.
Она подняла глаза. Над ней стоял рыжий, конопатый парень, сажень в плечах, здоровый и накаченный, сквозь футболку явственно проступали бугры мышц. Лицо его было некрасивое, что-то этакое большое, пухлое, с картошкой вместо носа, два глаза буравчика под кустистыми бровями. Он стоял над ней, как цербер, и смотрел на нее свысока, в его глазах плескалась похоть. Ника уже видела такой взгляд, к ней до сих пор во снах приходил Васька с этой страшной фразой «ничего, прынцесска, объездим». Рыжий смотрел на нее с той же сальной улыбочкой и вожделением. Его липкий взгляд скользил по ее ногам, и она попыталась связанными руками одернуть задравшуюся юбку.
Ника огляделась. Все действующие лица располагались на одной площадке, это был верхний этаж еще недостроенного небоскреба. В центре стоял два стула, на одном из них сидел привязанный Игорь Евгеньевич. Его видимо били, потому что вся часть лица, которую видела Ника, была в кровоподтеках и ссадинах. Он повернул к ней лицо, и стало заметно, что у него сломан
