– Что за ключ?
– Лицо, поднимающееся по сходному трапу, оставило бы кровавый след сбоку ступеньки, а не посередине ее.
Трэгг нахмурился:
– Черт побери, о чем вы толкуете?
– Я дал вам в руки ключевую улику, самый важный факт во всем деле.
Трэгг пожевал сигарету.
– Проклятие, Мейсон, может быть, вы стаскиваете Роджера Бербенка с горячей сковородки, посадив на его место Кэрол Бербенк?
– Я просто даю вам ключевую улику. Пораскиньте своим умом, что к чему. Возьмите лестницу-стремянку, нагните ее вбок и экспериментируйте. Человек, поднимающийся по сходному трапу, поставил бы ногу посреди ступеньки только в том случае, если бы яхта стояла ровно. Если же яхта накренилась, отпечаток будет не в середине, а на опущенном конце перекладины… Проэкспериментируйте со стремянкой. Мы экспериментировали.
Трэгг некоторое время молча курил. Наконец он заговорил резким голосом:
– Как мне кажется, вы тут переборщили. Я забираю назад свою оливковую ветвь.
Мейсон зевнул и прижал в пепельнице кончик своей сигареты.
– Причина, по которой я не хочу быть с вами до конца откровенным, заключается в том, что вы на сей раз пытаетесь использовать Деллу в качестве козырной карты. Я не люблю нечестной игры.
– А мне совершенно безразлично, любите вы ее или нет. Делла Стрит таскала вам из огня каштаны, мой дорогой, вот мы и обожжем ей немного пальчики… И не воображайте, что у вас алиби относительно взрыва на яхте! Может, вы просто хотели скрыть кое-какие улики, умник-разумник!
– Какие улики? – поинтересовался Мейсон.
– Точное время, когда ее крен был достаточно велик, чтоб труп скатился к нижнему краю каюты.
– Я сообщил вам, что выяснил, – сказал Мейсон.
– Да, сообщили. Ничем не подтвержденное заявление адвоката, представляющего интересы владелицы туфельки, испачканной кровью.
На лице Мейсона появилось брезгливо-негодующее выражение.
– Не зарывайтесь, Трэгг, и не пытайтесь меня запугать или шантажировать. Если у вас самого ничего не получается с расследованием преступления, не вставляйте палки в колеса другим!
Трэгг сразу опомнился.
– Не обижайтесь на меня, старина, но…
– Вы мне не верите?
– Не знаю. Могу поспорить, что суд не поверит!
Мейсон улыбнулся:
– Убежден, что поверит, лейтенант. И хватит пустых разговоров. Пошли, Делла.
Пораженный Медфорд наблюдал, как они вышли из помещения, его глаза выражали нескрываемую враждебность.
– Доброе утро, мистер. Мне показалось, что лейтенант Трэгг желает с вами потолковать.
Судья Ньюарк, заняв свое место, посмотрел на свободное кресло защитника, рядом с которым сидел Джексон.
– Мистера Мейсона еще нет? – спросил он.
– Мистер Мейсон поручил мне продолжить защиту, – важно сообщил Джексон.
– С разрешения суда, – начал Линтон, – обвинение желает…
– Одну минуту, – прервал его судья Ньюарк, – суд желает сделать объявление до того, как что-нибудь будет сказано сторонниками обеих сторон. Суд принимает во внимание юридическую важность графиков приливов и отливов, но, возможно, имеется расхождение по поводу места, где яхта стоит на якоре. Я склонен считать, что вода в эстуарии обладает определенной инерцией, а потому вызывает локальные вариации. Суд хотел бы получить более точные данные о времени и совпадении или расхождении этих данных по сравнению с опубликованным графиком. Возможно ли внести эти коррективы в таблицу времени, не нарушив серьезно ваш план ведения дела, мистер окружной прокурор?
Гамильтон Бюргер с необычной для него медлительностью поднялся с места.
– Боюсь, что это едва ли возможно, с позволения суда. За ночь обвинение получило столько новых данных, что просит отсрочки в слушании дела. Я считаю, что не имею права скрыть от суда, что этой ночью яхта была уничтожена, предположительно при помощи бомбы с часовым устройством.
Судья Ньюарк откашлялся.
– Сумело ли обвинение проделать какие-нибудь исследования до этого взрыва?
– К великому сожалению, вынужден признать, что нет, мы их не проделали. Но, как я понял, этим занимался Мейсон.
– Но мистера Мейсона здесь нет?
– Нет, ваша честь.
Судья Ньюарк заинтересовался вопросом приливов. От этого зависит решение всего дела…
– Каково ваше отношение к тому, чтобы отложить на некоторое время слушание дела, мистер Джексон?
– Меня проинструктировали на это не соглашаться, ваша честь.
– Но, ваша честь! – поспешил вмешаться Гамильтон Бюргер. – Я убежден, что обвиняемым нисколько не повредит отсрочка суда.
– Похоже, что защита придерживается иного мнения.
– Если бы слушание дела можно было перенести хотя бы на вторую половину дня! – взмолился Гамильтон Бюргер. – Полагаю, я сумел бы лично связаться с мистером Мейсоном и…
– Как вы смотрите на то, чтобы слушание дела перенести на вторую половину дня, мистер Джексон? – Судья вновь обратился к Джексону.
– Я был проинструктирован не соглашаться ни на какие отсрочки, ваша честь.
– Прекрасно. Обвинение будет продолжать разбирательство дела.
Гамильтон Бюргер с чувством собственного достоинства произнес:
– В таком случае, ваша честь, обвинение просит, чтобы данное дело было прекращено.
Судья Ньюарк нахмурился:
– Конечно, обвинение имеет право не считаться с желанием суда. Поскольку опасность того… – Он на минуту запнулся, подыскивая слова, которые наиболее точно выразили бы его возмущение.
Этой заминкой воспользовался Джексон:
– Меня проинструктировали не возражать против прекращения дела, ваша честь!
Судья Ньюарк принял решение:
– Хорошо, дело прекращено. Обвиняемые освобождаются из-под стражи. Однако я считаю необходимым упомянуть, что в случае, если они будут снова арестованы, суд примет во внимание результаты имевшего место следствия.
Судья поднялся с места и направился к выходу из зала, потом повернулся и сказал:
– Могу я советников обеих сторон пригласить в кабинет судьи?
Джексон поспешил к будке телефона-автомата, набрал номер офиса Мейсона и торопливо спросил:
– Герти, босс пришел?
– Нет еще.
– Здесь заварилась такая каша! Судья попросил советников встретиться с ним в его кабинете. Мне это не нравится. Он просто сам не свой из-за какой-то версии приливов… Мне думается, мистеру Мейсону надо туда подъехать.
– А что они решили по делу?
– Прекратили.
– Прекрасно. Я попытаюсь разыскать шефа. Если мистер Мейсон появится, я ему скажу, чтобы он туда позвонил. Это несколько смягчит старикана.
– Едва ли можно так называть судью Ньюарка! – возмутился Джексон.
– Лично для меня он старикан! – рассмеялась Герти.
Джексон пересек зал судебных заседаний и вошел в кабинет судьи Ньюарка.
Гамильтон Бюргер и Морис Линтон явно чувствовали себя здесь отвратительно. Судья записывал какие-то цифры на листке бумаги. Он поднял голову и сделал знак:
– Входите же, мистер Джексон. Где Мейсон?
– Он еще не появлялся в офисе. Я просил передать ему, чтобы он ехал сюда.
– Очень хорошо, – сказал судья. – Садитесь, джентльмены. Я понимаю, что по существующим сейчас законам вы можете совершенно не считаться с мнением судьи. Однако я все же считаю своим долгом сказать, что ваша тактика мне не понравилась.
Бюргер заговорил извиняющимся голосом:
– Я не хотел делать данное заявление публично, господин судья. Но сейчас миссис Милфилд признает, что она побывала в пятницу на борту яхты около 9.30 вечера. Молодой человек, которого она, видимо, очаровала, взял лодку напрокат у Камерона и отвез миссис Милфилд на яхту.
Судья Ньюарк пометил время на каком-то листочке, записал еще несколько цифр и вытянул губы.
– Она утверждает, что ее муж в то время был жив?
– Нет, она заявила, что он был мертв. По ее словам, она нашла его лежащим в позиции номер один, как ее именует советник по защите: голова Милфилда находилась близ обитого медью порога!
– Почему же она об этом сразу не сообщила? – спросил судья Ньюарк.
– Побоялась, что ее обвинят в убийстве!
– Хм-м!
– Я точно так же оценил ее заявление! – поспешно согласился Бюргер.
Судья Ньюарк стал чертить на бумаге какие-то замысловатые кривые.
– Доктор показал, что активное кровотечение продолжалось примерно двадцать минут после фатального удара. Следовательно, убийство должно было произойти в то время, когда яхта уже начала крениться, но крен еще не достиг максимума. Он усиливался в течение последующих за убийством двадцати минут, после чего тело перекатилось в нижнюю половину каюты. Естественно, возникает вопрос, как этот крен проявляется. Наклон постепенно нарастает или же яхта резко накреняется и остается в таком положении некоторое время? В данном деле это существенный момент. Может ли кто-либо из вас ответить на этот вопрос?
– Я не могу, – признался Гамильтон Бюргер.
