Гораций Б. Катлин – человек, о котором мне практически ничего не известно. Он член яхт-клуба, и я просто предположил в своих рассуждениях, что у него были какие-то финансовое затруднения. Но в любом случае – он бывал в казино «Зеленая дверь» очень часто и, видимо, оказался по завязку в долгах. Об этом, конечно, Чаннинг Бишопу не докладывал и, естественно, делал это намеренно, чтобы использовать Катлина в своих личных целях…
Во вторник поздно вечером Катлин вернул свой долг Чаннингу. И… одолжил ему свою яхту. Чаннинг перевез тело мертвого Бишопа на яхту Катлина и отогнал автомобиль Бишопа подальше от стоянки яхт-клуба. В это же самое время частный самолет уже вез тело Морин Обэн на юг. Это было сделано для того, чтобы полиция посчитала, что убийца, который покушался на жизнь Габби Гарванза, отправил на тот свет и Морин: будь девушка жива, она могла бы многое порассказать полиции о гангстере…
Преступники надеялись, что Морин похоронят там, где ее тело будет найдено. А вот труп Бишопа должен был упасть прямо, что называется, в руки Биллингсу. В таком случае, сами понимаете, лейтенант, полиция никогда бы не заподозрила в убийстве Чаннинга…
Охрана яхт-клуба всегда была внимательна к тем, кто входил на его территорию и выходил, – как правило, через ворота. Но никогда не учитывались люди, приплывающие или уплывающие на яхтах. Ими, как правило, являлись уважаемые члены клуба, которых проверили и перепроверили не один раз. Но только тогда, когда они проходили через ворота… Вот так все и произошло. Чаннинг приплыл на яхте Катлина. Потом, когда стемнело, сбил замок на яхте Биллингса и положил туда тело Бишопа в каюту на пол, выбросил за борт пистолет, из которого был убит Бишоп, будучи твердо уверен, что Биллингсу никогда не придет в голову искать его, когда он обнаружит тело… Но Чаннинг-то знал, что полиция обязательно пошлет водолаза, чтобы разыскать оружие, и сделает это по прибытии незамедлительно.
– Интересная история! – вставил вдруг лейтенант. Не зная, как реагировать на замечание Шелдона, я счел самым разумным продолжить повествование:
– Видимо, Чаннинг предвидел, что тело будет найдено не более чем два дня спустя, но тут-то Биллингс и спутал все его планы. Оба Биллингса наведались по каким-то своим делам в яхт-клуб и подошли к своей яхте незамеченными, потому что как раз в этот момент почему-то в воротах перестал работать электрический сигнал, а Дэнби, охранник, разговаривал по телефону, повернувшись к воротам спиной, когда они туда входили.
Когда отец и сын обнаружили тело Бишопа на полу своей яхты, то буквально пришли в ужас. Они понимали, что едва труп найдет полиция, методы, которыми Бишоп шантажировал их, наверняка выплывут наружу. И, конечно, Биллингсы знали, что в убийстве обвинят их…
Вместе оба стали думать, как избавиться от мертвеца, и неумело, если можно так выразиться, чисто любительски провели всю работу по сокрытию трупа. Им удалось перетащить то, что осталось от Бишопа, на одну из соседних яхт. Чтобы это сделать, они сбили с нее замок. Боясь, что охрана заметит содеянное ими, они повесили новый. На полу осталась кровь убитого, Биллингсы сняли старый ковер и заменили его новым. Словом, все сделанное лишь способствовало тому, что они все туже затягивали у себя на шее петлю…
Внезапно лицо лейтенанта Шелдона помрачнело и стало вдруг пунцово-красным. Он выдавил из себя:
– Ладно… Лэм, скажи мне, кто тебя нанял?
– Джон Карвер Биллингс.
– Старик?
– Нет, молодой Биллингс.
– Ах ты, сукин сын! – бросил он с такой яростью, что ему могла позавидовать бы сама Берта Кул: ее эпитеты по сравнению со злостью, с которой он произнес это ругательство, показались бы просто объяснением в любви.
– В чем дело? – недоумевал я.
– Хочешь подсунуть мне эту ерунду?! Ты что же, подсунул мне и это дело Лудлоу с его наездом на человека, чем втерся в доверие, а теперь несешь мне всю эту чепуху?
– Одну минутку, лейтенант!
– Пошел к черту! Считай, тебе не повезло, Дональд! Я покажу, что может произойти с такими ублюдками, как ты, которые пытаются обмануть представителя…
– Ну а теперь заткнись и забудь, что ты чертов полицейский! – заорал я вне себя. – Тебя заждался твой капитан, а ему уже названивает его начальство и жаждет правильного решения по делу Бишопа! Ну, Шелдон, желаешь сохранить свою голову на плечах или предпочитаешь ее потерять?
Лейтенант просто подскочил при одном упоминании капитана и своего шефа. Ему в случае чего должно было от них здорово нагореть, и он это прекрасно понимал.
– Дональд! – в его обращении я уловил такую ненависть, что даже изменился голос – стал низким, едва слышным. – Если ты меня подставил, я переломаю все твои ребра!
– У вас есть возможность проверить то, о чем я рассказал. И в вашем распоряжении всего каких-нибудь двадцать минут. Вам надо немедленно найти Горация Б. Катлина и допросить его.
Шелдон начал лихорадочно крутить телефонный диск. Но два человека в полицейской форме появились в офисе гораздо быстрее, чем ему удалось с кем-либо соединиться, Шелдон прокричал им:
– Держите этих двоих так, чтобы никто их не видел, и мне плевать – кто бы этого ни захотел! Я сказал – никто! Не позволяйте им говорить ни с кем из департамента! Не разрешайте встречаться ни с одним из адвокатов! Не позволяйте подходить к телефону! И чтобы они оставались там, где сейчас!..
Лейтенант выскочил из офиса подобно реактивному самолету, взмывающему вверх на взлетной полосе.
Биллингс открыл глаза и посмотрел на меня. Потом медленно протянул мне руку, пожав ею мою. И не произнес ни слова.
– Не говорите им, что у Бишопа было за душой против вашего сына и… – тихо сказал ему я.
– Заткнись! – закричал один из охранявших нас офицеров. – Лейтенант запретил вам разговаривать с кем бы то ни было!
– Но это не значит, что мы не можем разговаривать между собой, – логично заметил я.
– Я понял это иначе. Заткнись! – настаивал охранник. Биллингс попытался еще что-то сказать мне. Один из офицеров угрожающе встал.
– Вы, парни, дождетесь, что вам достанется по шее!
Мы замолчали. Это продолжалось томительных тридцать минут. Кажется, за эти полчаса я посмотрел на часы не менее пятидесяти раз, но Биллингс сидел не шелохнувшись, с каменным лицом. Наконец появился лейтенант Шелдон. Его будто подменили. Теперь он был больше похож на сияющего десятилетнего ребенка в рождественское утро. Я посмотрел на него и вздохнул с облегчением.
– Дональд опять перешел запретную линию, поэтому мне пришлось так себя повести. Капитан и шеф ждут меня в офисе. А вы убирайтесь отсюда, – обратился он к охранникам.
Те мгновенно испарились.
Мне пришлось снова и снова повторить ему свой рассказ, чтобы он его как следует запомнил.
– А как ты нашел Катлина, Лэм?
– Я знал, что в деле должен был быть кто-то замешан из членов клуба, кто оказался бы целиком в руках управляющего казино «Зеленая дверь». И этот человек настолько увяз в долгах, что делал все, что ему приказывали… Поэтому я нанял охранника из яхт-клуба, чтобы тот понаблюдал за людьми, входящими и выходящими как из него, так и из казино. Когда охранник его узнал, я понял, что это тот самый человек, которого я ищу. Я пошел за ним и сразу увидел, что его нет ни за одним из столов, где играли: он, без сомнения, сразу отправился к менеджеру. Я был уверен, что нашел ответ на свой вопрос.
– Не хотите ли сигару? – спросил нас с Биллингсом лейтенант Шелдон. – Мы приносим свои извинения, что из-за нас вам пришлось терпеть такие неудобства, сэр, но вы должны понять… И пожалуйста, подождите меня здесь. Не выходите. В коридоре будет охранник. Просто сидите здесь и ни с кем не разговаривайте. Дональд, ты ведь достаточно умен и все понимаешь… Смотри, чтобы Биллингс тоже молчал. Не разговаривайте ни в коем случае с репортерами. Не пытайтесь говорить по телефону…
Лейтенант набрал номер и сказал в трубку:
– Я уже иду к вам, капитан. Простите, что заставил ждать. Мне надо было кое-что выяснить и перепроверить. Я сейчас буду.
С этими словами он выскочил из комнаты.
Я повернулся к Биллингсу.
– Скажите мне, какой информацией располагал Бишоп о вашем сыне?
– Честно, Лэм, я сам узнал об этом только на прошлой неделе. И мне не хочется это обсуждать.
– Но мне-то вы могли бы сказать.
– Нет, не могу.
– Ваш парень высокий, длинноногий?
Он кивнул.
– Играл в колледже в баскетбол?
– Да.
– Был членом школьной команды?
– Да, был.
– Бишоп был игроком, который ставил и на игры в колледжах, – сообщил я ему.
Внезапно лицо банкира скривилось от внутренней боли. Он заплакал. Невозможно было видеть без содрогания, как у сильного, мужественного человека по лицу текут слезы.
Я поднялся, подошел к окну, повернувшись к Биллингсу спиной: я не мог этого выносить. Через несколько минут, когда редкие всхлипывания прекратились, вернулся и сел обратно в кресло.
