– Мари! – вскричала она. – Мари Лантельм! Откуда ты здесь взялась?
У присутствующих перехватило дыхание. В узких глазках гавайского детектива блеснули искорки триумфа. Молодая женщина казалась совершенно спокойной.
– Привет, Глория! – ответила она. – Вот мы и встретились снова.
Потрясенная мисс Гарленд не могла успокоиться.
– Но где ты была столько времени? И зачем тогда сбежала? Что случилось? Мы тогда все…
Грейс Лейн перебила бывшую подругу.
– Как-нибудь в другой раз, Глория.
Преодолев, наконец, изумление, капитан Флэннери взял себя в руки и встал с кресла.
– Нет уж, извините, – веско начал он. – Давайте-ка это сразу выясним.
С грозным видом он подошел к лифтерше.
– Вы – Мари Лантельм?
– Да, когда-то я была ею.
– Двенадцать лет назад вы выступали в том же актерском ансамбле, что и мисс Гарленд? В Ницце? И внезапно исчезли?
– Да.
– А почему, позвольте узнать.
– У меня для этого были веские причины. Выяснилось, что я не выношу сцену. А меня наверняка заставили бы играть силой. Вот я и сбежала.
– Гм… А семь лет назад вы были моделью в Нью-Йорке. Тогда вас звали Дженни Джером. И вы опять бесследно исчезли.
– По той же причине. Мне не очень нравилась моя работа и я рассталась с ней без сожаления. Похоже, меня толкало на это какое-то внутреннее беспокойство.
– Возможно. И вы каждый раз меняли фамилии.
– Я хотела начать жизнь с начала, ну как вы не понимаете! Стать кем-то совсем другим. Совсем другой женщиной.
Окинув женщину суровым взглядом, капитан веско заметил:
– Все это выглядит довольно странно, моя милая. Как это – совсем другой женщиной?
– Это лишь для полицейского выглядит странно, – не побоялась возразить грозному следователю Мари Лантельм.
– Да, я полицейский, и в соответствии с законом снимаю с вас показания. Прошу говорить понятнее. И только правду.
– Я и говорю правду. А закон мне не страшен, я не сделала ничего противозаконного. Поэтому я и не боюсь вас.
– Возможно, и так. Тогда скажите мне, что вам известно о сэре Фредерике Брусе.
– Мне известно, что это был знаменитый детектив из Скотленд-Ярда, и его во вторник вечером убили в конторе мистера Кирка.
– Вы его видели до того, как он сюда приехал?
– Нет, мистер, никогда не видела.
– Но слышать-то о нем слышали еще раньше?
– Нет, до этого страшного вечера и не слышала.
Ее спокойные, вежливые ответы, похоже, обескуражили капитана, и он уже не знал, о чем бы ее еще спросить. И вообще, что с ней делать.
Наконец придумал.
– А это вы обслуживали лифт во вторник вечером?
– Да, именно я.
– И вы не догадываетесь, по какой причине сэр Фредерик разыскивал вас? Почему он искал Мари Лантельм или Дженни Джером, или как вас там зовут по-настоящему?
Женщина нахмурилась, напряженно раздумывая о чем-то. Потом спросила:
– Сэр Фредерик искал меня? Не может быть. Я ничего об этом не знаю. Понятия не имею.
– Тогда я вам вот что скажу, моя милая. Хочу, чтобы вы знали: вы являетесь очень важным свидетелем по делу гибели сэра Фредерика, и я не выпущу вас из рук.
Женщина улыбнулась.
– Я уже поняла это, мистер. Последние дни за мной очень тщательно следили.
– С сегодняшнего дня за вами станут следить еще тщательнее! – рявкнул капитан. – Один неверный шаг – и вы окажетесь за решеткой. Понятно?
– Разумеется, я все прекрасно поняла.
– Вот и хорошо. А сейчас возвращайтесь на свое рабочее место, я вас вызову, когда вы снова понадобитесь.
– Благодарю вас, – улыбнулась Мари Лантельм и вышла из комнаты.
Капитан Флэннери обратился к мисс Гарленд:
– Вы узнали ее уже вчера вечером, правда?
– Да нет же! – вскричала актриса. – Вот только сегодня утром в ярком солнечном свете я узнала Мари…
– И этого вполне достаточно, – закончил за нее Чарли Чан. – Мы вам очень благодарны за помощь следствию. А теперь вы тоже можете быть свободны.
– Да, пока можете быть свободны, – важно подтвердил и капитан. – Спуститесь на другом лифте. И пока длится следствие, вам запрещено общаться со своей бывшей приятельницей. Понятно?
– Понятно, я так и сделаю, – послушно заверила представителя власти Глория Гарленд. – Кажется, она очень жалеет, что я ее опознала. Надеюсь, из-за меня у нее не будет неприятностей.
– Посмотрим, – пробормотал суровый капитан, а Барри Кирк проводил гостью до двери.
Чарли Чан сиял.
– Как видите, чутье меня не подвело, – рассмеялся он.
– Хорошо, а что теперь? – обернулся к нему капитан. – Сначала оказывается, что лифтерша – это Дженни Джером, а потом вдруг выясняется – вовсе нет. Именно она Мари Лантельм. Что все это означает?
– Это может означать только одно, – тихо произнесла мисс Морроу.
– Капитан только делает вид, что ничего не понимает, – добавил Чарли Чан. – Не может же он и впрямь быть таким тупым.
– Ну-ну, потише! – напыжился капитан. – О чем это вы?
– Да о моем предчувствии, которое так точнехонько оправдалось, – пояснил сержант. – Оказалось, что эта лифтерша – Дженни Джером. Затем она же оказывается Мари Лантельм. И вы еще спрашиваете, что это значит? Это значит, что она может оказаться и Эвой Дюран.
– Разрази меня бог! – вырвалось у капитана. А Чарли Чан спокойно продолжал:
– Обратите внимание, как начинает проясняться мутная вода. Однажды темным вечером, где-то в Индии исчезает Эва Дюран. Пятнадцать лет назад. Спустя четыре года она всплывает в Ницце, уже в роли актрисы. Что-то происходит, не исключено, что ее кто-то узнал, и она исчезает вновь. Проходят еще четыре года, и вот мы обнаруживаем ее в Нью-Йорке, в роли манекенщицы крупного салона моделей. И опять что-то происходит, и опять бегство. Женщина исчезает вновь, и где же теперь мы ее встречаем? Здесь, в Сан-Франциско. Похоже, обстоятельства изменились к худшему, и она устраивается на более скромную работу. И тут появляется сэр Фредерик, который все еще ищет Эву Дюран.
– Все это так, ясно как солнце, – кивнула помощник прокурора.
– Или как озеро в тихий вечер, – поддержал девушку Чарли Чан. – И хотя сэр Фредерик много лет разыскивает эту девушку, ее он никогда в глаза не видел. Здесь не нашлось никого, кто бы знал ее в лицо и мог бы подтвердить личность Эвы Дюран. Он вспоминает, что некогда она выступала под именем Мари Лантельм, а затем Дженни Джером. Узнает, что в вашем большом городе находятся как минимум две особы, знавшие некогда женщину под этими именами. По его просьбе их обеих приглашают на один обед, надеясь, что хотя бы одна из них опознает разыскиваемую им Эву Дюран.
Капитан Флэннери внимательно слушал китайца, расхаживая по комнате.
– Как знать, как знать… Могло быть и так, но все это слишком хорошо, чтобы быть правдивым. Однако некоторые доводы убеждают, рассуждаете вы логично, и, если эта женщина и в самом деле Эва Дюран, я не имею права оставлять ее на свободе. Надо сразу же взять ее под стражу. Еще сегодня. Я просто обязан это сделать! Вот только если бы я в этом полностью был уверен…
– Так я же толкую вам! – чуть не вышел из себя Чарли Чан, но сдержался.
– А я внимательно слушаю, и все же вы меня не во всем убедили. Это все ваши домыслы, а где доказательства? Ведь что вы нам сейчас доказали? Лишь то, что вот эта женщина скрывалась в свое время под теми двумя фамилиями, но это же не доказывает автоматически, что она – Эва Дюран.
Зазвонил телефон. Трубку поднял Барри Кирк и тотчас передал ее капитану.
– Вас.
– Да, Флэннери. Слушаю вас, шеф. Что?! Вы не шутите? Прекрасно! Очень признателен вам, шеф. Разумеется, я сделаю это.
Положив трубку, он с широкой улыбкой повернулся к собравшимся.
– Очень скоро мы убедимся, действительно ли вы такой догадливый, сержант. Я велю удвоить наблюдение за этой женщиной, приставлю к ней еще двух моих парней. Но до утра больше ничего не буду предпринимать по отношению к подозреваемой. Да, да, мои милые, только это. А завтра вечером уже буду точно знать, является ли она Эвой Дюран. Или нет.
– Какой-то вы слишком загадочный, капитан, – обронил Барри Кирк.
– Да, да, ваши слова исполнены таинственности, – поддержал его гавайский детектив.
Капитан Флэннери снизошел до объяснений.
– Начальник полиции получил телеграмму, что сегодня в четырнадцать тридцать в Сан-Франциско приезжает инспектор Дуфф из Скотленд-Ярда. А вместе с ним прибудет единственный человек на свете, который, без всяких сомнений, с первого же взгляда узнает Эву Дюран.
И в ответ не немой вопрос присутствующих с торжеством выпалил:
– Инспектор привезет с собой не кого иного, как ее мужа… Эрика Дюрана!
Чан и Кирк остались вдвоем. Чарли сидел неподвижно, напряженно глядя в пространство перед собой. Он заговорил первым.
– Итак, похоже, вторник будет великим днем. Интересно, что он нам преподнесет? Очень надеюсь – многое, ведь мне пора уже как можно скорее покинуть континент.
