— Как вы насчет вечерней рюмки, Холмс? — спросил он и тут же отправил боя за еще одним бокалом. — И как продвигается ваше расследование?
— Как нельзя лучше.
Я поведал ему о билетах, которые приобрел работник с этой самой плантации.
— Значит, дело раскрыто! — вскричал Тревор. — Братья уплыли на корабле, который шел в Калькутту!
— Не думаю, — возразил я. — Видите ли, в течение двух недель после их исчезновения люди сержанта Мортимера проверяли все суда, отплывавшие от острова.
— Тогда что же за чертовщина с ними приключилась?
Несколько минут мы просидели в молчании, а потом Тревор вспомнил, что у него тоже есть новость, которой он может со мной поделиться.
— Кстати, Холмс, вам наверняка приятно будет узнать, что Анья сегодня в полдень родила. Мать и ребенок чувствуют себя хорошо. Мне сказали — мальчик.
Я опустил рюмку и произнес:
— Хотелось бы нанести им визит.
Тревор воззрился на меня.
— Вот уж не думал, что вы так сентиментальны, Холмс! — засмеялся он.
— Уверяю вас, мой интерес — сугубо профессиональный, — ответил я. — И лучше бы нам поторопиться.
Тревор взглянул на меня с сомнением:
— Ну что ж, Холмс, если вы настаиваете…
Он кликнул боя, чтобы тот приготовил коляску, и пять минут спустя мы уже катили вниз по склону холма по направлению к больничной хижине.
Воспользовавшись случаем, я затронул довольно щекотливую тему.
— Тревор, — сказал я, когда мой друг натянул вожжи на крутом повороте, — сегодня я выяснил, что у братьев имелись долги. И более того, что они не чуждались азартных игр.
Я припомнил, как он воспринял накануне мое замечание насчет того, что братья играли в карты на деньги.
— Полагаю, вы делали не самые грошовые ставки.
Тревор окаменел. Он даже не смотрел на меня.
— Вы правы, Холмс. Мне следовало бы понять — надеяться не на что, рано или поздно вы узнаете…
— Много ли вам удалось выиграть у братьев за время ваших посиделок?
Покряхтев, Тревор наконец пробормотал:
— В общей сложности, думаю, фунтов пятьсот.
— Отлично. Это все, что я хотел выяснить. Очевидно, вы заключили между собой некое соглашение. И потом, ведь играли джентльмены.
Дальнейший путь мы проделали в неловком молчании. В конце концов мы подъехали к больнице и поспешили внутрь. Престарелый врач провел нас к койке Аньи, рядом с которой стояла колыбель с новорожденным.
Одного взгляда на ребенка оказалось довольно, чтобы подтвердить мои подозрения. Стоявший рядом со мной Тревор вскрикнул:
— Бог ты мой! Вот уж не думал, что…
Кожа спящего мальчика была немного светлее материнской, однако не это решило дело: голову ребенка покрывали светлые кудряшки.
Со своего ложа Анья смотрела на нас, и из ее огромных глаз текли слезы.
— Брюс или Уильям? — спросил я у нее.
Лишь через несколько минут она справилась со своими чувствами и заставила себя ответить.
— Молодой хозяин Уильям, — произнесла она. — Мы любили друг друга. Он обещал, что, когда родится наш ребенок, мы уедем далеко-далеко и вместе начнем новую жизнь.
Она снова разрыдалась, и я перевел взгляд на Тревора.
— Но при чем тут их местонахождение? — спросил он.
— Полагаю, очень даже при чем. — Я повернулся к девушке: — Как я понимаю, Анья, ваши романтические свидания с Уильямом происходили вне дома?
Всхлипывая, она кивнула и, помолчав, призналась:
— Мы встречались каждый второй день, в шесть, на холме Макферсона.
— Немедленно на холм Макферсона! — повернулся я к Тревору.
Анья схватила меня за руку.
— Уильям, мистер Холмс! Думаете, он…
Я опасался худшего, но конечно же не стал ей об этом говорить.
— Нам остается только надеяться и молиться, — ответил я ей без особой убежденности в голосе.
Не теряя времени, мы отъехали от больницы. Тревор с головокружительной скоростью провез нас через поместье. С каждой минутой мы все выше забирались на зеленые холмы.
— Вы могли бы и рассказать мне о ваших опасениях и подозрениях, Холмс! — воскликнул он. — Я вне себя от беспокойства.
— Я не до конца уверен, — ответил я, — но думаю, дело плохо.
Мы въехали на крутой склон, и Тревор указал на дощатую хибарку в сотне ярдов от нас, на самой вершине холма. Он принялся еще сильнее настегивать лошадь, и спустя несколько секунд мы остановились у хижины, спрыгнули на землю и вошли внутрь.
Я осмотрел крошечную гостиную, а Тревор обследовал смежную с ней спальню.
— Холмс! — вдруг крикнул он.
Поспешно зайдя в соседнюю комнату, я с изумлением увидел посреди кровати, на стеганом покрывале, торопливо нацарапанную записку. Я взял ее в руки и пробежал глазами.
— Как я и предполагал, — бросил я, передавая бумажку Тревору.
Он прочел вслух:
Милая Анья, скорее доставь мастеру Тревору эту записку. Тревор, спаси нас, ради бога! Три дня назад нас захватили разбойники. Нас держат в плену и требуют, чтобы выкуп в пять тысяч фунтов оставили у колодца на холме Чаттерджи. Они грозятся убить нас, если туда нагрянет полиция. Тревор, умоляю, отнеси им выкуп, а потом мы с тобой расплатимся. Пожалуйста, позаботься об Анье, пока нас не отпустят.
Уильям и Брюс Аткинсоны
— Но, как вы понимаете, — добавил я, — в тот день, когда братья исчезли, Анья слегла и не смогла, как обычно, явиться на свидание.
— Бог ты мой, — простонал Тревор. — Какая трагедия! Видно, сейчас они где-то лежат с перерезанным горлом. Но что же дальше? Мне все-таки привезти выкуп?
— На мой взгляд, теперь это ни к чему, — заметил я.
— Похитители уже расправились с ними?
Не отвечая, я вышел из хижины и сел в коляску. Тревор поспешил за мной.
Наконец я сказал:
— Вчера вы упомянули, что полгода назад, вскоре после исчезновения братьев, вы заперли склады на восточной границе имения…
— Да, я так и поступил. Не понимаю, какая связь…
— Пусть ваши люди откроют каждый из них и тщательно обыщут. Время дорого.
Мы вернулись к дому, и Тревор приказал своим работникам исполнить мое пожелание. Он раздал им ключи, и мы, снова сев в коляску, отправились в восточную часть плантации.
Пятнадцать минут спустя ярдах в двухстах от нас послышался крик работника-туземца. Вместе с толпой других работников он стоял у раскрытых двойных дверей складского сарая. Все они вглядывались внутрь, во мрак. И по-видимому, все боялись переступить порог.
Мы торопливо приблизились к сараю. Отвратительное зловоние ударило мне в нос, подтвердив худшие мои опасения. Прикрывая рот и нос платками, мы осторожно вошли внутрь.
На полу лежали два тела в тропической одежде. Жара ускорила разложение, и трупы нелегко было опознать. Тревора чуть не вырвало, и он выбежал наружу.
— Клянусь, — наконец выговорил он, — клянусь, я передам в руки закона тех негодяев, которые это совершили!
— Вам незачем далеко ходить, — заметил я. — Они в сарае.
— Что?! — вскричал он.
— Тревор, друг мой, не было никаких похитителей, если не считать тех, которых хитроумно изобрели братья. История и вправду трагическая.
— Вы хотите сказать… — Не в силах больше ничего произнести, он повел рукой в ту сторону, где лежали трупы его былых друзей.
— Всю эту печальную историю они выдумали сами, Тревор, — произнес я. — Они погрязли в карточных долгах, поместье начинало приходить в упадок, вот они и решили избрать трусливый выход из положения и разработали этот гибельный план, чтобы выманить у вас пять тысяч фунтов. Разумеется, они бы никогда не возместили вам эти расходы, поскольку намеревались забрать деньги, оставить за спиной разоренное имение и собственные долги, под чужой личиной сесть на пароход, идущий в Калькутту, и на преступно добытые деньги начать новую жизнь. Но, как вы понимаете, их планы нарушило невезение: откуда им было знать, что Анья сляжет или что вы, сами того не ведая, запрете их в сарае? Он выстроен на совесть, и у бедняг не оставалось никакой надежды выбраться на волю.
— Господи помилуй! — воскликнул Тревор потрясенно. — Их крики! Эти жуткие вопли, о которых говорили рабочие…
— Именно эта подробность и возбудила во мне подозрение, — заметил я. — Ведь я человек науки и не вожу знакомство с привидениями, вампирами и прочей нечистью. А сопоставив все прочие детали этого дела — карточные долги братьев, разоряющееся имение, купленные кем-то билеты до Калькутты, непредвиденную болезнь Аньи, — я начал догадываться, какая трагедия могла здесь разыграться.
Оставив его размышлять над этими ужасными событиями, я побрел к двуколке. Тревор нагнал меня.
— Все-таки одного я не понимаю, — заявил он. — Вы сказали, что кто-то приобрел два билета до Калькутты, но Анья говорит, что Уильям пообещал ей — они вместе отправятся в Индию, чтобы начать там новую жизнь…
