— Но почему он не только закрыл замок, но и забаррикадировал дверь?
— Человек не привык путешествовать. Может быть, впервые за многие годы пастор оказался так далеко от дома.
Но Дуг настаивал на своем:
— А как тогда объяснить брюки, прижатые ящиком комода? Это старый трюк опытных коммивояжеров. Ни один человек, который редко покидает родной очаг, не сделал бы этого.
Шериф лишь рассмеялся в ответ:
— Только для того, чтобы продемонстрировать, насколько ты далек от истины, сообщаю: жена пастора позвонила коронеру ближе к вечеру. Она вылетает к нам. Женщина сказала, что Чарльз Брауер был застрахован на пять тысяч, которые она намерена получить. Должна прибыть утром. Похоже, это его вторая жена, пастор уже был вдовцом. В общем, она сказала, что ее муж в последнее время неважно себя чувствовал и доктор рекомендовал ему полный отдых. Пастор сел в свою телегу и укатил, чтобы пожить в палатке на природе. Он искал спонсоров для строительства новой церкви и, кажется, наскреб достаточно средств, чтобы начать закладку фундамента. Однако напряжение оказалось чрезмерным, и нервишки не выдержали. Она полагает, что ее муженек слегка свихнулся, приехав к нам. Пастор все время пребывал дома и лишь раз в год ненадолго уезжал в Рино. Жена утверждает, что он боялся этого города. Кстати, эти поездки объясняют твою теорию с брюками. Селби сказал извиняющимся тоном:
— А ведь все, наверное, потому, что мы видели его в гостинице живым и спускались вместе в лифте. Я не могу избавиться от чувства, что если бы мы… Ну, в общем, ты понимаешь, Рекс… Ладно, забудь. Извини, что побеспокоил.
Шериф рассмеялся:
— Поехал бы ты сам порыбачить на пару-тройку деньков, Дуг. Избирательная кампания слишком тяжела для зеленой молодежи вроде тебя.
Селби тоже засмеялся, сказал, что, может быть, он поступит именно так, и повесил трубку. Потом вдруг схватил ее опять.
— Так сколько, она говорит, муж собрал на церковь? Однако длинный гудок возвестил о том, что связь прервана.
Селби беспомощно улыбнулся, окончательно бросил трубку на место и еще целый час ворочался, призывая сон. Когда наконец он задремал, ему пригрезился кошмар. Маленький пастор с потемневшим, неживым лицом вызвал на дуэль детектива из романа. В качестве оружия были выбраны пишущая машинка и снотворные пилюли. Наконец Селби заснул мертвым сном, из которого его вывел телефонный звонок. Прокурор, не открывая глаз, потянулся к трубке.
Утро наступило уже давно. Птицы вовсю распевали на ветвях деревьев. Солнце лилось через окна, раздражая опухшие от сна глаза Селби. Он прижал трубку к уху и сказал:
— Хэлло!
Звонил Рекс Брэндон, голос его звучал как-то напряженно.
— Дуг, — начал он, — дела пошли не так, как надо. Не можешь ли ты немедленно прибыть к себе в офис?
Селби бросил взгляд на электрические часы в спальне. Они показывали восемь тридцать. Прокурору с трудом удалось изгнать из своего голоса сонную хрипоту.
— Ну конечно, — сказал он энергично. — Буду примерно через полчаса.
— Ждем, — бросил Брэндон и закончил разговор. Окончательно Селби пробудился лишь минуты через две, когда иглы холодной воды укололи его тело. Только после этого он понял, что больше всего на свете ему хочется знать, что же пошло не так, как надо. Но спрашивать было уже поздно. Очевидно, это было нечто такое, по поводу чего Брэндон не хотел начинать дискуссию по телефону. Селби быстро побрился, выпил стакан томатного сока, сел в машину и вошел в свой офис, когда часы начали бить девять.
Аморетт Стэндиш, его секретарь, сообщила:
— Шериф и женщина в вашем кабинете.
Селби молча кивнул в ответ. Когда он вошел в кабинет, то сразу обратил внимание на матрону лет пятидесяти, обладательницу широчайших бедер и необъятного бюста. Ее руки, затянутые в перчатки, покоились на коленях, глаза изучающе смотрели на вошедшего. Во взгляде женщины ощущалась спокойная уверенность, а во всем облике — холодная решительность.
— Это Мэри Брауер из Миллбэнка, Невада. Она прилетела рано утром в Лос-Анджелес и прибыла сюда на автобусе, — сказал Рекс.
Селби поклонился и произнес:
— Очень печально, миссис Брауер, то, что случилось с вашим мужем. Боюсь, для вас это огромное потрясение. Мне жаль, что мы не имели возможности подготовить вас к такому печальному известию…
— Это вовсе не мой муж, — прервала женщина речь прокурора. Она произнесла это так, как будто констатировала нечто само собой разумеющееся и не подлежащее обсуждению.
— т Выходит, вы прилетели сюда в результате ошибки? — спросил Селби. — Это же… — Он замер посередине фразы. — Великий Боже! — выдавил прокурор и уселся на вращающееся кресло у своего стола, переведя изумленный взгляд на шерифа.
Тот смотрел на прокурора с мрачным сочувствием.
— Понимаете, — начал объяснять Брэндон, — у него в бумажнике оказались визитные карточки и водительское удостоверение, он писал вам письмо, поэтому у нас не было сомнений, что это Чарльз Брауер.
— Это не мой муж, — произнесла дама тем же не терпящим возражений тоном. — Я никогда не видела человека, который умер здесь, у вас.
— Но послушайте, — сказал Селби, его мозг лихорадочно пытался прорваться через лабиринт противоречивых фактов, — почему он вам писал, если… Кстати, Рекс, как он зарегистрировался в гостинице?
— Под именем преподобного Чарльза Брауера, проживающего на Сентрал-стрит, 613, Миллбэнк, Невада.
Селби потянулся за шляпой:
— Пойдем, Рекс, нам предстоит раскопать это дело до дна.
Женщина, облаченная в потертый коричневый костюм, — ее руки в коричневых перчатках все еще покоились на коленях, — сказала с упрямой решимостью:
— Это не мой муж. Кто оплатит мои дорожные расходы из Невады и обратно? Не думайте, что я уеду домой, не получив положенной компенсации. Я способна доставить вам крупные неприятности, джентльмены. Известие о смерти мужа явилось для меня огромным потрясением.
Когда Селби вышел из кабинета, в приемной его встретила спортивного вида энергичная молодая женщина, одетая в практичный, сшитый у хорошего портного деловой костюм.
— Привет, Сильвия, — сказал прокурор. — Хочешь со мной побеседовать?
— Да.
— Сейчас я ужасно занят. Может быть, встретимся во второй половине дня?
— Во второй половине не выйдет, — ответила она.
— Но почему?
Девушка рассмеялась, ее светло-карие глаза весело и открыто смотрели на Селби, однако поднятый подбородок демонстрировал отчаянную решимость.
— Не забывай, что в данный момент ты имеешь честь беседовать с репортером газеты «Кларион» мисс Сильвией Мартин, получившей задание взять интервью. Если она не сумеет сделать это, то потеряет работу.
— Но разве нельзя немного подождать? — взмолился Селби.
— Абсолютно невозможно.
— Отложим, я просто обязан ехать. Она неохотно повернулась к двери:
— Хорошо, раз ты так считаешь. Я не руковожу газетой. Это босс послал меня взять интервью, подчеркнув его исключительную важность для нашего издания. Если ты не хочешь сотрудничать с нами… и желаешь поссориться, ну что же, в таком случае я умываю руки.
Шериф нахмурился и сказал:
— Вообще-то, Дуг, я и один мог бы начать расследование, а ты…
Селби вздохнул, повернулся к двери кабинета и произнес:
— Что поделаешь, входи, Сильвия.
Когда за ними захлопнулась дверь кабинета, она весело рассмеялась.
— Прости меня за ложь, Дуг, — взмолилась она.
— Какую ложь?
— Да о том, что босс приказал мне взять интервью.
— Значит, редактор ничего не требовал?
— Нет, я просто тебя купила.
Тень раздражения промелькнула на его лице.
— Ну не надо сердиться, Дуг, — сказала девушка, — это невежливо. И вообще тебе не стоит так серьезно воспринимать обязанности окружного прокурора.
— Давай, Сильвия, выкладывай побыстрей, что тебе надо. У меня очень важное дело, а ты сбиваешь меня с толку.
Девушка села, закинула ногу на ногу, огладила юбку, извлекла карандаш и блокнот и принялась рисовать крошечные сложные орнаменты в левом верхнем углу листка.
— Ты знаешь, Дуг, что «Кларион» поддерживала тебя во время предвыборной кампании. «Блейд» боролась против. Теперь мы хотим использовать свой шанс.
— Вы получите информацию, как только я сам что-нибудь узнаю.
— А как насчет пасторской жены? — поинтересовалась девушка. — Я слышала, она не смогла опознать тело?
— Откуда тебе это известно?
— Маленькая птичка в клювике принесла.
— Ну и что из этого вытекает?
Сильвия серьезно посмотрела ему прямо в глаза.
— Дуг, — медленно произнесла она, — ты знаешь, к каким ужасным последствиям может привести то, что с самого начала ты провалишь важное расследование?
Он кивнул.
— Что заставляет тебя думать, будто я провалю расследование, Сильвия?
