– Вы могли бы описать этого человека?
– На нем был серый костюм. Ворот рубашки мятый. Он лет на пять-шесть постарше меня, а мне… постойте-ка… стукнуло уже пятьдесят три… На нашего клиента не похож.
– Рабочий?
– Да вроде нет. У него, может, какое-то свое мелкое дело. Он выглядел, как вам сказать… не больно презентабельным, но, видимо, малый не промах. У него, может, и деньжата водятся, но он не станет тратить их на шмотки или на машину, швырять их на ветер или…
– На ночные клубы? – добавила Делла Стрит.
Швейцар снова усмехнулся.
Мейсон извлек еще один банкнот в десять долларов.
– Попытайтесь вспомнить что-нибудь еще, – сказал он. – И не жалейте о чаевых, которые вы упустили, покинув свой пост у дверей. Вы свое наверстаете. Это мой секретарь, Делла Стрит. Вы можете звонить ко мне в контору в любое время, попросить ее к телефону и сообщить ей все, что припомните.
Отношение швейцара к купюре в корне отличалось от манипуляций Пьера. Взяв бумажку, он сперва пристально поглядел на нее, затем просиял.
– Не беспокойтесь о моих чаевых, сэр. А если вам что-либо нужно…
– Вы просто попытайтесь как следует вспомнить все еще раз, – сказал Мейсон. – А теперь вызовите мою машину. Она…
– Я помню вашу машину, – сказал швейцар. – И я не спутаю вас ни с кем другим в следующий раз, мистер Мейсон. А ежели вам что надо…
– Вот и хорошо, – перебил его Мейсон. – В настоящий момент мне требуется как можно больше знать о человеке, который принес для меня этот конверт.
– Я постараюсь припомнить все подробности. Если что-то придет мне на ум, я позвоню вам днем. Я дежурю до двух ночи, так что раньше двенадцати вряд ли поднимусь. Может, и вспомню что.
Мейсон повернулся к Делле Стрит:
– А теперь, Делла, мы позвоним Карлину.
– Если он уже лег, то вряд ли нам обрадуется, – предостерегла она.
– Я знаю. Но нам следует попытаться.
– Вы полагаете, что до утра нельзя подождать?
– Ты не слышала голос этой женщины по телефону, Делла. Мне неизвестно, что у нее стряслось, но медлить нельзя. Нужно действовать. По крайней мере, я попытаюсь.
Мейсон повел Деллу к телефону. Она опустила монетку, набрала номер и вопросительно глянула на Мейсона:
– Вы будете говорить?
– Нет, – усмехнулся Мейсон. – Прибегни к своим самым соблазнительным уловкам. Очаруй его своим нежным голоском.
– Сказать ему, кто мы такие и что нам нужно?
– Скажи – кто, но не говори, зачем мы звоним. Ты можешь…
Делла крепче сжала трубку и произнесла:
– Алло? Это мистер Карлин?
Она немного подождала, потом не без некоторого кокетства заговорила:
– Мистер Карлин, я надеюсь, вы простите нас за столь поздний звонок. С вами говорит мисс Стрит. Я доверенный секретарь мистера Мейсона. Нам крайне необходимо увидеться с вами как можно быстрее. Надеюсь, вы еще не ложились… О, замечательно… Да, если можно… Да, конечно… простите… Передаю трубку мистеру Мейсону. – Прикрыв микрофон рукой, она сказала: – Он еще не ложился. Отвечает вежливо. Я думаю, все обойдется.
Мейсон кивнул и, взяв у нее трубку, произнес:
– Алло? Говорит Перри Мейсон, мистер Карлин. Мне крайне жаль, что пришлось разбудить вас в столь поздний час.
– Ваша секретарша уже извинилась, – ответил мужской голос. – Не беспокойтесь. Я редко ложусь раньше двух часов ночи. Люблю почитать, одним словом, настоящая сова.
– Мне необходимо встретиться с вами по крайне важному делу.
– Сегодня?
– Да.
– Сколько времени вам потребуется на дорогу?
– Я звоню из «Золотого гуся». Кроме того, мне необходимо уладить еще одно небольшое дельце, и… в общем, я буду у вас минут через тридцать-сорок.
– Буду ждать вас, мистер Мейсон. Позвольте уточнить, вы тот самый Перри Мейсон, адвокат?
– Совершенно верно.
– Наслышан о вас, мистер Мейсон. Буду рад познакомиться. Я приготовлю кофе…
– Прекрасно, – отозвался Мейсон. – Боюсь, это выглядит слишком назойливо. Просто не знаю, как вас благодарить…
– Не стоит благодарности. Я одинокий холостяк и люблю компанию. Это пустяки. Буду рад встретиться с вами. Вы прихватите с собой вашу секретаршу?
– Да, она приедет со мной.
– Вот и замечательно, – обрадовался Карлин. – Так я вас жду, мистер Мейсон. Где-то через полчаса.
– Да, – ответил Мейсон, – благодарю вас, – и повесил трубку.
– Он очень вежлив, – заметила Делла Стрит.
– Да, согласен.
– Что в газетной вырезке, шеф?
– Я лишь мельком взглянул на нее, – ответил Мейсон. – Там заметки из нью-йоркской газеты, где упоминается о некоей Элен Хемптон, которую обвинили в вымогательстве и приговорили к тюремному заключению на восемнадцать месяцев. Она занималась вымогательством вместе с сообщником, имя которого не упоминается, но подробности дела не разглашаются. Она признала себя виновной, и судья, выносивший приговор, заявил, что схема шантажа была придумана настолько чертовски изощренно, что он не желает придавать дело огласке из опасения ввести в искушение кого-либо еще.
– И больше ничего?
– Ничего.
– Каким числом датирована газета?
– Неизвестно, – сказал Мейсон. – Это всего лишь вырезка. Бумага слегка пожелтела, из чего следует вывод, что вырезка давнишняя или лежала на солнце.
– Ну что ж, – сказала Делла, – возможно, мы будем знать больше, когда поговорим с Карлином. О каком небольшом дельце вы упомянули, шеф?
– Я хочу взглянуть на этот телефон-автомат, – ответил Мейсон. – Надеюсь, аптека не закрывается до полуночи. Я хочу попытаться узнать что-нибудь о женщине, которая мне звонила.
– Послушайте, – сказала Делла Стрит, – наш приятель Карлин держится весьма непринужденно. Я просто сгораю от нетерпения взглянуть на него.
– Он действительно ведет себя вежливо и по-деловому, – согласился Мейсон, – и не задает лишних вопросов.
– Вот! – сказала Делла Стрит. – А я никак не могу понять, чем он меня так поразил? Он проявил редкое самообладание. Любой другой на его месте разразился бы сотней вопросов или почувствовал себя виноватым. Большинство людей удивились бы: «На кой черт я понадобился этому Перри Мейсону среди ночи? Что ему от меня надо?» А мистер Карлин и бровью не повел.
Мейсон задумался.
– Держится крайне любезно и не задает никаких вопросов, – медленно повторил он.
– Словно ожидал этого звонка, да? – сказала Делла Стрит, склонив голову набок.
– Ну что ж, – сказал Мейсон, – я не склонен забегать так далеко, но он слишком невозмутим. Пошли, Делла, поищем телефонную будку.
Перед аптекой на углу Венс-авеню и проспекта Крамера Мейсон спросил:
– Как ты думаешь, Делла, откуда эта женщина могла знать, что я находился в «Золотом гусе»?
– Такая известная личность, как вы, заметна в любом месте, – улыбнулась Делла.
– Так ты полагаешь, что перед этим она тоже побывала в «Золотом гусе»?
– Необязательно. Она… постойте… да, мне понятно, почему вы так решили. А возможно, у нее был дружок, который позвонил ей и сказал: «Послушай, мистер Мейсон в „Золотом гусе“. Не упусти свой шанс. Тебе остается лишь связаться с ним». Или же метрдотель…
– Но мне почему-то кажется, что это не так, – сказал Мейсон. – Тогда в ее голосе не было бы такого нетерпения и страха… Нет, должно быть, она сама побывала в ночном клубе, увидела нас там, сразу же ушла и позвонила из аптеки.
– Кто-нибудь мог знать, что вы там будете?
– Но ведь мы и сами этого не знали заранее, – сказал Мейсон. – Ты помнишь, мы закончили расспрашивать свидетельницу и по дороге домой ты вспомнила, как Пол Дрейк расхваливал «Золотого гуся». Говорил, что там превосходная кухня и хорошая музыка и шоу…
– Да, верно, – согласилась она. – Это мы внезапно решили, поэтому никто не мог знать, что мы туда пошли.
– Если не считать сотрудников Детективного агентства Дрейка, – заметил Мейсон. – Помнишь, мы позвонили Полу из клуба и сказали, что у нас есть показания этой свидетельницы и что мы увидимся с ним утром, и, кажется, я упомянул, что мы решили последовать его совету насчет ночного клуба.
– Ну да. Я помню, как вы это говорили.
– Но, – сказал Мейсон, – Пол Дрейк не стал бы никому рассказывать, где мы находимся. В конце концов, он детектив. Он умеет держать язык за зубами. Ладно, надеюсь, мы многое узнаем после того, как побеседуем с Карлином. Может быть, все выльется в самое заурядное дело. И окажется, что не стоило слишком беспокоиться, пороть горячку и действовать ночью. Однако я не могу отделаться от мысли, что эта женщина долго откладывала деньги на крайний случай и, когда этот случай наступил, она взяла деньги и… Ну вот мы и у аптеки. Посмотрим, что тут есть. Зайдешь со мной? – спросил он Деллу.
Делла Стрит уже приоткрыла дверь.
– Только попробуйте меня не взять, – усмехнулась она.
Сотрудники аптеки уже готовились закрывать заведение. Четверым парням незрелого возраста, оживленно болтавшим за густым коктейлем из сиропа и мороженого, вежливо, но твердо напомнили, что пора уходить. Продавщица содовой с удрученным видом окунала грязные стаканы в горячую мыльную пену, а кассирша заканчивала подсчитывать выручку.
