– А потом?
– Никогда не видел ничего подобного, – признался Нельсон. – Эта девушка стояла с выражением полного непонимания на лице, оглядываясь по сторонам и определенно пытаясь разобраться, что случилось. Один из полицейских приблизился к ней и схватил за руку. Она сперва испугалась, потом пришла в негодование и потребовала объяснений. Снова собралась толпа, и все стали говорить одновременно.
– А что с револьвером? – поинтересовался Мейсон.
– Он остался в туалете. Одна женщина вынесла его и вручила полицейским. Женщина увидела его на полу и испугалась до смерти. Полицейские спросили нашу девушку, нельзя ли им обыскать ее сумочку. Она согласилась. Естественно, они не имели права обыскивать ее саму, но сумочку посмотрели. Затем один из полицейских открыл револьвер и пришел в еще большее недоумение, сказал что-то своему напарнику, и тот тоже заглянул внутрь. Не думаю, что кто-либо в толпе слышал слова полицейского, кроме меня: «Холостые».
– Сколько прозвучало выстрелов? – уточнил Мейсон.
– Три.
– Что дальше?
– Внезапно девушка улыбнулась полицейским и заявила: «Ладно, давайте кончать с этим. Мне хотелось разнообразия. Решила посмотреть, какая последует реакция».
– Она призналась в том, что стреляла? – удивился адвокат.
– Да, – кивнул Нельсон. – На этом все и закончилось. Ее отвезли в управление в полицейской машине, правда, без решеток и тому подобного. Вы сами знаете, как ведут себя полицейские при аресте женщины.
– Что вы имеете в виду? – не понял Мейсон.
– Стараются себя обезопасить, – объяснил Нельсон. – Женщина всегда в дальнейшем может утверждать, что полицейские пытались к ней приставать и все в таком роде. Так что при аресте женщины они всегда связываются по радиотелефону с управлением, называют точное время и свое местонахождение и сообщают, что выезжают вместе с арестованной женщиной. Диспетчер регистрирует время и пункт отправления, а по прибытии в управление снова записывается время. Смысл всего этого в том, что в случае возникновения проблем они без труда докажут, что времени на сексуальные притязания совсем не оставалось. К тому же они стараются гнать на максимальной скорости. В нашем случае они не включали ни мигалки, ни сирены, но так маневрировали в потоке движения, что нам было не удержаться за ними. Мы сидели в машине моего напарника и следовали сзади… мили три или четыре, а потом они не остановились на красный свет, и мы потеряли их из виду.
– И что вы сделали?
– Я позвонил Полу Дрейку и в общем и целом описал, что произошло. Дрейк велел немедленно ехать в контору и отчитаться лично.
Мейсон встретился взглядом с главой детективного агентства.
Дрейк пожал плечами. Мейсон посмотрел на часы.
– При сложившихся обстоятельствах, как я предполагаю, наша клиентка в самое ближайшее время потребует адвоката, – заметил Мейсон. – Через несколько минут, наверное, позвонит.
– Она, очевидно, все тщательно спланировала, Перри, – сказал Дрейк, – и решила нанять тебя заранее. Как хорошо, что ты дал мне задание посадить кого-то ей на «хвост».
– Да, Пол, – кивнул Мейсон.
– Наверное, это все, Джерри, – повернулся Дрейк к своему оперативнику.
– Дело в том, мистер Мейсон, что я оказываюсь в неудобном положении, – обратился Нельсон к адвокату.
– Что вы имеете в виду? – не понял Мейсон.
– Полицейские записали мою фамилию и адрес. Мне пришлось дать им свою визитку. Мой напарник вовремя скрылся, а я пытался услышать, что говорит ваша клиентка. Затем один человек из толпы показал на меня пальцем и заявил полицейскому: «Вот этот мужчина стоял рядом со мной и тоже все видел». Полицейский спросил мою фамилию. Я не осмелился врать или идти на какие-то уловки, потому что, если бы они каким-то образом выяснили, что я частный сыщик и почему-то отказался предоставить им интересующую их информацию, они быстро разобрались бы, что к чему, и поняли, что я тоже как-то связан с делом. Так что я вел себя как самый обычный гражданин в подобной ситуации и назвал полицейскому свои данные.
– Он их проверял?
– Да. Попросил показать ему водительское удостоверение.
– Значит, у него записаны ваши настоящие фамилия и адрес?
– Совершенно верно.
– А если вас пригласят в качестве свидетеля, вам придется открыть то, что вы только что рассказали мне?
– Да.
– Если окажетесь на месте дачи показаний, конечно, нужно говорить правду. Однако вы должны помнить: она сказала, что это не налет.
– Не могу ее понять, – признался Нельсон. – Она бросилась к газетному киоску, открыла сумочку, встретилась взглядом с девушкой, торгующей газетами, вытащила револьвер, закричала: «Это не налет!» и – бах! бах! бах! – повернулась и побежала в женский туалет.
– Но, если потребуется, вы поклянетесь, что она кричала: «Это не налет»?
– Конечно. Однако я, скорее всего, буду единственным. Все остальные, стоявшие вокруг, станут утверждать, что она говорила: «Это налет».
– «Не» может оказаться крайне важным, – заметил Мейсон. – В дополнение к холостым патронам… Вы четко слышали, как один полицейский сказал, что они холостые?
– Да.
– Наверное, это все. Спасибо, мистер Нельсон.
Оперативник встал и пожал руку адвокату.
– Рад познакомиться с вами, мистер Мейсон. Мне страшно не хочется выступать свидетелем против вас, вернее, против той стороны, которую вы представляете.
– Что вы имеете в виду – против? Скорее всего, вы окажетесь одним из лучших моих свидетелей! – воскликнул Мейсон.
Пол Дрейк открыл дверь, пропуская вперед Джерри Нельсона.
– У тебя, Перри, самые странные дела. Ни у кого из адвокатов таких нет, – заметил глава детективного агентства уже с порога.
– И самые ненормальные клиенты, – добавил Мейсон.
Джерри Нельсон покачал головой перед тем, как уйти.
– Не могу понять, – признался он. – Когда она вышла из туалета, она показалась мне самой собранной женщиной, которую я когда-либо видел. Вела себя абсолютно естественно. Создавалось впечатление, что она даже не знает, что такое револьвер, не говоря уже о том, что она перепугала весь аэропорт.
– Женщины часто остаются загадкой, – заметил Дрейк.
– Они всегда остаются загадкой, – улыбнулся Мейсон.
И Мейсон, и Делла Стрит находились в напряжении до конца рабочего дня. Без пяти пять адвокат обратился к секретарше:
– Наверное, наша клиентка решила, что адвокат ей не требуется. Только, черт побери, я не могу понять – почему?
– А ты исключаешь вариант, что они до сих допрашивают ее и не позволяют добраться до телефона?
– Понятия не имею. Готов предложить массу объяснений, однако ни одно из них нельзя считать логичным. Надо выкинуть все это из головы. Пора закрывать контору и расходиться по домам. Наверное, следовало это сделать в четыре тридцать. Хотя нет, Делла. Сейчас должно пробить пять часов. Давай послушаем пятичасовые новости по радио. Не исключено, что они сообщат о происшествии в аэропорту. Следует выяснить, какое обвинение предъявляют моей клиентке – стрельба в общественном месте холостыми патронами или что-то еще?
– Тогда вердикт о невиновности можно получить только в том случае, если ее признают сумасшедшей, – заметила Делла Стрит.
Мейсон улыбнулся.
Делла Стрит принесла приемник в кабинет и настроила на нужную волну. Практически сразу же прозвучали сигналы точного времени.
Вначале диктор говорил о событиях в мире, о рынке ценных бумаг, а потом перешел к местным новостям:
«Сегодня в нашем аэропорту возникла чрезвычайная ситуация, повлекшая за собой панику. Симпатичная молодая женщина выхватила револьвер, закричала: „Это налет!“ – нажала на курок и скрылась в женском туалете. Пока полиция разрабатывала план операции, девушка как ни в чем не бывало вышла из туалета. Ее тут же опознали случайные свидетели происшествия. Полиция немедленно взяла ее под стражу. Виновница событий вначале изображала удивление, а потом наконец улыбнулась и призналась, что хотела позабавиться. Вначале полиция скептически подошла к ее заявлению, но вскоре выяснила два факта в его подтверждение: револьвер оказался заряжен только холостыми патронами, и, очевидно, три произведенных выстрела тоже были сделаны холостыми. После того как полицейские проверили водительское удостоверение виновницы событий, оказалось, что это Минерва Минден, которую по меньшей мере одна газета уже характеризовала как „чокнутую наследницу из Монтроза“. Мисс Минден уже неоднократно оказывалась в управлении полиции: один раз за то, что специально разбила посуду в ресторане, чтобы привлечь внимание официанта; второй раз за нарушение правил дорожного движения и отказ остановиться по требованию полицейского; в третий раз за вождение в нетрезвом состоянии, в дополнение к чему она имеет несколько штрафов за превышение скорости. Молодая наследница рассматривает происшествие в аэропорту как шалость, однако муниципальный судья Карл Болдвин совсем по-другому отнесся к этому делу. Когда обвиняемая предстала перед ним в связи с нарушением спокойствия и стрельбой из огнестрельного оружия в общественном месте, судья Болдвин назначил залог в размере двух тысяч долларов по каждому пункту обвинения. Мисс Минден согласилась признать себя виновной по обоим пунктам, заплатила залог наличными и покинула зал суда. Завтра она должна явиться в суд на слушание дела, назначенное на девять тридцать, где ей будет вынесен приговор».
