Старая хозяйка дома по своему обыкновению сидела у камина всё в том же плетёном кресле, на сиденье и на спинке всё те же выцветшие подушки. Алиса как будто ничуть не изменилась, но, как только они приехали, Кэт сразу подметила, что вид у неё непривычно усталый и угрюмый. При встрече она только кивнула и улыбнулась им, предоставив всю дальнейшую церемонию Бетси. Это было совсем на неё не похоже.
Кэт вздохнула. Да, всё-таки годы берут своё. Может, гости теперь слишком утомляют Алису, или просто ей стало трудно сосредоточиться. Она немного поговорила с Зоей, пока Бетси устраивала Криса и Сонси, но даже разговор с ребёнком, казалось, давался ей с трудом. Когда Кэт, разложив вещи, вновь вышла в гостиную, она увидела, как они, склонившись, рассматривают гравюры в старом издании «Пути паломника» (Роман английского писателя Джона Баньяна (1628–1688)). Зоя как зачарованная водила пальчиком по нарисованному блюду, на котором во всех отвратительных деталях были изображены грехи юных правдоискателей.
— «Эльфов и фей» мы не нашли, зато тётя Алиса разрешила мне посмотреть вот эту, она даже лучше. И ещё тётя Алиса обещала поискать свой старый игрушечный поезд и Ноев ковчег. Видишь, мам, а ты не верила, что у детей тоже бывают грехи. Так мистер Блейк говорил, а вот здесь как раз всё нарисовано, — торжествующе выпалила Зоя.
— Ну почему не верила… просто на вещи можно смотреть по-разному, — запинаясь, проговорила Кэт.
Она чувствовала, что слова её совсем не убедительны: не объяснять же дочери на ночь глядя сложные проблемы жизни, смерти, бесконечности, тем более что девочка явно предпочитает простые решения своего учителя, мистера Блейка (он умеет обыкновение поощрять учеников леденцами за правильные ответы) и безвестного иллюстратора книги «Путь паломника».
— Спорим, что самый большой грешник в нашем классе — это Джейми Нетсби, — очень серьёзно сказала Зоя. — Правда-правда, мама, ведь он бьёт девочек!
— Кто знает, может, и не самый, — возразила Кэт; её одновременно и смущал и забавлял религиозный характер этой неожиданной дискуссии.
— Смотря что считать грехом, — проговорила Алиса, снова повернувшись к огню. — Бывает, самые мерзкие грехи совершает тот, на кого никогда и не подумаешь. С виду не яблоко, а загляденье, а сердцевина вся чёрная, прогнившая. Как тут угадаешь?
С каким-то недобрым предчувствием Кэт поспешила отвлечь дочку от столь заинтересовавшего её разговора. Алиса, безусловно, личность незаурядная, но, пожалуй, её фантазия чересчур богата для семилетнего ребёнка.
К счастью, у Зои уже слипались глаза, и никакие рассуждения о скрытых грехах и прогнивших яблоках не могли развеять этой сонливости. Поэтому Кэт, надев на неё пижаму и уложив, осталась наедине со своими мыслями о странной женщине, которая так неподвижно сидит у огня. Как разительно отличается от всех своих гостей эта старуха с окаменелым, изрезанным морщинами лицом и длинной седой косой, одетая в бесформенный, видавший виды балахон.
А вот и Бетси: безукоризненно уложенные блестящие волосы, искусная, почти незаметная косметика, ясные и проницательные карие глаза, цвет лица и фигура всё ещё великолепны. На ней прекрасного покроя бежевые брюки, явно очень дорогой свитер из ангорской шерсти и коротенькие замшевые сапожки. Немолодая, но весьма привлекательная мать семейства на отдыхе. Она оживлённо заговорили с Крисом и Джереми, вспомнила их студенческие годы, выразила надежду, что и для Родни, когда он станет студентом, это время станет самой чудесной порой в жизни.
Чуть позади Бетси, как бы в её тени, сидел Уилфрид Тендер — пессимист в той же степени, в какой Бетси была оптимисткой. Если сравнить их с птицами, то Бетси, пожалуй, синица — вечно занятая, яркая, постоянно выискивающая какого-нибудь жирненького червячка, чтобы вонзить в него свой острый клюв; а Уилф, седой, взъерошенный и мрачный, напоминал филина. Он невысок, полноват, бледно-голубые глаза, редкие волосёнки; и голос всегда такой неуверенный. Какие они непохожие, в который раз подумала Кэт, однако как будто неплохо уживаются вместе.
Все дети, бесспорно, пошли в мать. Красавица Анна, подогнув под себя длинные ноги, обтянутые застиранными джинсами, сидела в дальнем углу комнаты под неуклюжим торшером. Открытый джемпер цвета густого красного вина бросал розоватый отблеск на нежное, очаровательное лицо. Этот джемпер подарила ей мать. Счастливая — он, наверно, стоит кучу денег. Но Кэт про себя отметила, что при всей своей неотразимости Анна сегодня как-то напряжена и растеряна. Ничего не замечая вокруг, она машинально вертит тонкими пальцами ножку пустого бокала.
Крис подсел к матери, положив руку на спинку дивана. Они обмениваются с Джереми воспоминаниями, смеются. Крису тридцать четыре, и Кэт находит, что с возрастом он стал более привлекателен. В ранней молодости его густые брови, нависшие над глубоко посаженными глазами, крупный нос и мягкий, безвольный рот, казалось, не умещались на этом смуглом худощавом лице, придавали ему несколько шутовское выражение. И Крис, известный остряк, всегда этим пользовался. Теперь же он раздобрел, и некогда тяжеловесные черты сделались более гармоничными. Жаль только, что одновременно он утратил и донкихотские замашки, благодаря которым всегда был душой студенческого общества. Ныне Крис воспринимает себя всерьёз, это ясно. Может, виной тому его учительская карьера: одно слово — начальник над лягушками в болоте.
Кэт невольно подвинулась и положила руку на колено Джереми. Уж он-то совсем не переменился. Всё тот же вспыльчивый, весёлый и умный человек, за которого она двенадцать лет назад вышла замуж.
Вот он смеется какой-то плоской остроте этого балбеса Родни. Джереми в приливе великодушия покровительствует ему. Лицо Родни, ещё по-детски расплывчатое, с пухлыми щеками, так и сияет. Ему приятно, что эти взрослые, умудрённые опытом люди держатся с ним на равных. Он разрумянился и пытается говорить с хрипотцой, как настоящий мужчина.
В другом углу комнаты сидит Сонси, жена Криса. Она прекрасно сознаёт, что доступ в этот волшебный и блестящий круг для неё закрыт. Кэт взглянула на Сонси с лёгким раздражением. Крис с женой приехали сразу после них, и поначалу Сонси вела себя игриво и кокетливо, но мало-помалу впала в уныние, оттого что Крисом полностью завладела Бетси. О господи! Девочка ревнует мужа к его собственной матери. Очень трогательно! Но если уж она так это переживает, то почему, вместо того чтобы бороться, покорно отодвинулась в тень?
Сонси, словно почувствовав её взгляд, подняла глаза, и Кэт была потрясена, увидев, как она несчастна. Раздражение сразу исчезло, сменившись сочувствием. Ну конечно, куда этой глупышке до закалённой в битвах Бетси, с её светской язвительностью и мастерски рассчитанными ударами в спину? Не надо было Крису так спешить с женитьбой. Поразмысли он хорошенько, понял бы, что жена не сможет вписаться в его окружение.
Голос Бетси, возвысившись почти до визга, помешал Кэт спокойно достроить свою пирамиду ярости.
— Ах, Родни, они были такие сорванцы — Кристофер, Джереми и Ник. Ужасная троица! Как вспомню ночи, проведённые в ожидании Кристофера, — прямо мороз по коже, честное слово! Я всякий раз вздрагивала, как только подъезжала машина. Помнишь, Уилф?
Уилфрид Тендер аж подскочил от неожиданности, услышав своё имя. Да и все остальные вдруг резко повернулись к нему: они совсем забыли о его существовании. Серый костюм Уилфрида совершенно сливался с выцветшими гардинами в полутёмном углу гостиной.
— Извини, я задумался.
— Я говорю, дорогой, что я безумно волновалась, когда Кристофер в студенческие годы поздно возвращался домой, — терпеливо и с улыбкой объяснила Бетси.
— А-а… да- пробормотал Уилф. — А что, собственно, могло с ним случиться? Думаю, ты напрасно волновалась.
— Иными словами, жить по принципу «будь что будет»! — вдруг резко оборвала его Бетси. — Но кто-то же должен отдавать себе отчёт в том, что происходит. — Она мгновенно взяла себя в руки и, снисходительно улыбаясь, добавила:- Впрочем, мальчики есть мальчики! А что прикажете делать бедной старой маме?
— Мама найдёт, что делать… — горько усмехнулась Анна. — По себе знаю.
— Но ведь ты не мальчик, дорогуша. Девочек приходится защищать для их же блага. Я думаю, ты, Кэт, непременно со мной согласишься, поскольку у тебя тоже растёт дочь.
— Да-да, — отозвалась Кэт, — я думаю, девочки больше нуждаются в защите, чем мальчики.
— Вот видишь, Анна, — закивала Бетси. — Кэт меня понимает.
— Впрочем, — продолжила Кэт свою мысль, — мне бы не хотелось, чтобы мы с Джереми переусердствовали и стали защищать Зою от неё самой. Я хочу сказать, что и в защите должна быть мера…
Кэт вдруг почувствовала вокруг себя какое-то напряжение. Бетси выжидала, склонив голову набок и снисходительно улыбаясь.
