Лорд Питер Уимзи на обложке журнала «Стрэнд». Художник Гилберт Уилкинсон
Питер также озаботился проблемой послевоенного поколения «лишних женщин», создал женское сыскное агентство (более известное как «Кошачий приют») и поставил во главу этого учреждения несравненную мисс Климпсон. В отличие от своей создательницы, он не обрел никаких определенных религиозных взглядов, предпочитая руководствоваться вместо этого кодексом чести. «Он настоящий Делагарди, — гордо утверждает дядюшка Поль, — от Уимзи он взял совсем немного, разве что (справедливости ради) то глубокое чувство социальной ответственности, которое одно делает английскую аристократию не вполне никчемной с духовной точки зрения. <…> Даже в роли сыщика он остается ученым и джентльменом».
Что касается женщин в его жизни, то Дороти Сэйерс упоминала однажды в переписке свое намерение восстановить всю его любовную историю, чтобы все безымянные возлюбленные вышли из небытия и приняли участие в новых расследованиях. Однако этот план так и не был осуществлен, поэтому достоверно нам известно лишь о платонических отношениях с Марджори Фелпс и о страстном романе с певицей венской оперы Аурелией Зильберштраум (тоже ничего себе имечко, куда уж Морису Рою Ридли), о которой Питер вспоминает с удовольствием, но без сожалений.
Недавно, по словам дяди, Питер выкинул очередную эксцентричную выходку — влюбился в девушку, которую обвиняли в убийстве любовника. Ему удалось снять с нее подозрения, но она отказалась выйти за него замуж. «Мальчик мой, сказал я ему, то, что было ошибкой двадцать лет назад, теперь — именно то, что надо. В бережном обращении нуждаются не невинные создания, а те, кто страдал и напуган. Начни сначала — но предупреждаю, тебе понадобится все твое самообладание. У девушки есть и мозги, и характер, и честность, но нужно научить ее брать, а это куда трудней, чем научить давать».
Читателю предстоит самому судить, насколько успешно последовал лорд Питер этому замечательному совету.
Александра Борисенко
Литература
STEPHAN Р. Clarke (ED.) The Lord, Peter Wimsey Companion. Hurstpierpoint: Dorothy L. Sayers Society, 2002.
Christopher Dean & P. D. James. Encounters with Lord Peter. Hurstpierpoint: Dorothy L. Sayers Society, 1991.
BERNARD Palmer. Blue Blood on the Trail: Lord Peter Wimsey and His Circle. Shelburne, Ontario: Battered Silicon Dispatch Box, 2003.
DOROTHY L. Sayers. Biographical Note, Communicated by Paul Austin Delagardie // D. L. SAYERS. Clouds of Witness. London: Gollancz, 1935. P 5–9.
Charles Wilfrid Scott-Giles. The Wimsey Family: A Fragmentary History Compiled from Correspondence with Dorothy L. Sayers. London: Gollancz, 1977.
От переводчика: О заглавии романа
Дороти Сэйерс обожала цитаты и наводняла ими свои книги. Заглавие романа Have His Carcase (буквально — «иметь его труп») — тоже цитата, причем сложно сказать, откуда именно. Несомненно, здесь обыграно латинское выражение habeas corpus — название судебного приказа о доставлении арестованного в суд. Именно в таком смысле произносит эти слова герой Сэйерс лорд Питер Уимзи, и именно так расслышал латинский термин Сэм Уэллер из диккенсовских «Посмертных записок Пиквикского клуба»:
— Ну, Сэм, — сказал мистер Пиквик, — надеюсь, habeas corpus для меня уже получен?
— Он-то получен, — отозвался Сэм, — но я хотел бы, чтобы они вынесли сюда этот корпус. Очень невежливо заставлять нас ждать. За это время я бы приготовил и упаковал полдюжины таких корпусов.
Каким громоздким и неудобным сооружением Сэм Уэллер представлял себе приказ habeas corpus, не выяснено, ибо в этот момент подошел Перкер и увел мистера Пиквика[12].
В сказке Чарльза Кингсли «Дети воды», опубликованной через 30 лет после «Пиквикского клуба», have-his-carcase act упомянут как закон, позволяющий родным забрать тело казненного.
Кроме того, слова have his carcase встречаются во второй песни «Илиады» Гомера (английский перевод У. Купера), и там они относятся к трупу предателя, который достанется псам и стервятникам. В русском переводе Н. Гнедича эти строки выглядят так:
Если ж кого я увижу, хотящего вне ратоборства
Возле судов крутоносых остаться, нигде уже после
В стане ахейском ему не укрыться от псов
и пернатых!
Переводчик счел разумным не распутывать такой интертекстуальный клубок, пытаясь точно перевести заглавие, а разрубить его, озаглавив русскую версию романа другой цитатой, которая встречается в соседнем абзаце. Это цитата из Библии: «Где будет труп, там соберутся орлы».
Анна Савиных
Дороти Л. Сэйерс. Где будет труп
От автора
В романе «Пять отвлекающих маневров» выдуманный сюжет разворачивается в реально существующей местности. В этой книге местность выдумана специально для сюжета. Все населенные пункты и действующие лица — плод писательской фантазии.
Эпиграфы к главам взяты из произведений Т. Л. Беддоуза[13].
Приношу благодарность мистеру Джону Роду[14], который очень помог мне в работе над трудными местами.
Дороти Л. Сэйерс
Глава I
Свидетельствует труп
Дорогу заливали струи крови.
«Родольф»[15]
Четверг, 18 июня
Лучшее лекарство от разбитого сердца — это не прильнуть к мужественной груди, как думают многие. Гораздо эффективнее честный труд, физические упражнения и нежданное богатство. После оправдания по обвинению в убийстве любовника — а лучше сказать, вследствие этого оправдания — к услугам Гарриет Вэйн оказались все три эти средства. Хотя лорд Питер Уимзи с трогательной верой в традицию изо дня в день настойчиво предлагал ей свою мужественную грудь, Гарриет не выказывала намерения к ней припадать.
Работы у нее было предостаточно. Обвинение в убийстве — неплохая реклама для автора детективов. Романы Гарриет Вэйн шли нарасхват. Она заключила неслыханно выгодные контракты с издателями по обе стороны Атлантики и в результате оказалась гораздо богаче, чем когда-либо мечтала. Она дописала «Убийство шаг за шагом», а перед тем как приступить к «Тайне вечного пера», отправилась в одиночный пеший поход: сколько угодно физической нагрузки, никаких обязанностей и никакой деловой переписки. Стоял июнь, погода была прекрасная. Если иногда ее и посещала мысль, что лорд Питер Уимзи прилежно дозванивается в пустую квартиру, эта мысль ее не тревожила и не заставляла свернуть с выбранного курса, лежавшего вдоль юго-западного побережья Англии.
Утром 18 июня она вышла из Лесстон-Хоу, намереваясь пройти шестнадцать миль вдоль утесов до Уилверкомба. Не то чтобы ей особенно хотелось туда попасть. Уилверкомб был местом сезонного наплыва пожилых дам и инвалидов и сам напоминал болезненную пожилую даму, которая пытается веселиться несмотря ни на что. Но город был удобным ориентиром, а для ночлега Гарриет всегда могла выбрать какую-нибудь деревушку. Дорога шла вдоль берега по верху невысокой скалистой гряды. Оттуда была видна длинная желтая полоса пляжа, которую там и сям прерывали отдельно стоящие скалы. Вода нехотя отступала, скалы постепенно обнажались и блестели на солнце.
Над головой громадным голубым куполом вздымалось небо, лишь кое-где подернутое робкими белыми облаками, очень высокими и прозрачными.
С запада дул тихий ветерок — впрочем, опытный синоптик заметил бы, что он собирается крепчать. Узкая разбитая дорога была почти пуста — основное движение шло по магистрали, которая пролегала дальше от берега и соединяла города, не отвлекаясь на изгибы береговой линии, где ютилось всего несколько деревушек. Изредка Гарриет обгонял гуртовщик со своим псом, и вид у обоих был неизменно безразличный и занятой. Иногда ее провожали робким и бессмысленным взглядом пасшиеся в траве лошади. Иногда приветствовали тяжелыми вздохами коровы, чесавшиеся мордами о каменные изгороди. Время от времени на морском горизонте появлялся белый парус рыбацкого судна. Если не считать случайного фургона торговца, ветхого «морриса» и возникавшего порой вдали белого паровозного дыма, пейзаж был совершенно сельский и такой же безлюдный, как двести лет назад.
Гарриет стойко шла вперед, благо легкий рюкзачок почти не мешал. Ей было двадцать восемь лет, она была темноволоса и худощава. Кожа, от природы чуть желтоватая, сейчас под солнцем и ветром приобрела приятный медовый оттенок. Люди с таким удачным цветом лица обычно не страдают от мошкары и солнечных ожогов. Гарриет была еще не в том возрасте, чтобы не заботиться о своей наружности, но уже предпочитала удобство внешним эффектам. Поэтому ее багаж не отягощали кремы от солнца, средства от комаров, шелковые платья, дорожные утюжки и прочие атрибуты, любимые авторами «Колонки путешественника». Она оделась по погоде — в недлинную юбку и тонкий свитер, а с собой несла, кроме смены белья и запасной пары обуви, карманное издание «Тристрама Шенди», миниатюрный фотоаппарат, небольшую аптечку, сэндвичи и еще кое-какие мелочи.
