Вулф кивнул.
— Да, так и случилось. Письмо или письма были показаны жертве каким-нибудь другом. Вами, мистер Стронг. И перед ней встала необходимость не только платить несущественную дань, но и ужасная угроза раскрытия того, что не должно было увидеть свет, поскольку она, конечно, не знала, что письмо сфабриковано и его совпадение с реальностью было чистой случайностью. Итак, она начала действовать. И ещё как! Она убила мистера Орчарда. Затем она узнала из телефонного звонка незнакомой женщины, что мистер Орчард был не единственным владельцем информации, которой, по её ошибочному мнению, он мог располагать, и ей снова пришлось действовать. Она убила мисс Пул.
— Боже мой! — прервал его Андерсон. — Вы, безусловно, сильно играете, не имея на руках хорошей карты.
— Да, сэр, — согласился Вулф. — Пора пересдать карты, не кажется ли вам? Наверняка я достоин хотя бы одной хорошей карты. Её можете дать вы или мистер Стронг. Господи, что вам ещё нужно? Достать кролика из шляпы?
Андерсон встал, подошёл к секретарю совета спонсоров и встал напротив него.
— Чёрт возьми, не будьте дураком, Талли, — властно сказал он. — Вы слышали, он всё знает. Давайте покончим с этим!
— Я думаю, что это поможет делу, — твёрдо сказал Талли.
— Это помогло бы мисс Коппел, — резко сказал Вулф, — если бы вы заговорили двадцать часов назад. Сколько писем вы получили?
— Два.
— Когда?
— В феврале. Где-то в середине февраля.
— Вы показывали их кому-нибудь, кроме мисс Фрейзер?
— Нет, только ей. Но мисс Коппел была там и тоже их видела.
— Где они сейчас?
— Не знаю, я отдал их мисс Фрейзер.
— О чём в них шла речь?
Талли открыл рот, на мгновение застыл и снова закрыл его.
— Не будьте ослом! — резко сказал Вулф. — Здесь ведь мистер Андерсон. О чём в них шла речь?
— О том, что мисс Фрейзер повезло: когда умер её муж, никто не удосужился подвергнуть экспертизе почерк его прощальных писем.
— Что ещё?
— Всё. Второе о том же самом, только написано другими словами.
Взгляд Вулфа устремился на Андерсона:
— Это он вам и сказал, сэр?
Президент, который уже вернулся на кушетку, кивнул:
— Да, именно это. Этого достаточно?
— Более чем достаточно в данных обстоятельствах.
Вулф повернулся, чтобы посмотреть на женщину рядом со мной.
— Мисс Фрейзер, я слышал только об одном «прощальном» письме, которое ваш муж написал своему другу, местному адвокату. Кому было адресовано второе? Возможно, вам?
— Не думаю, — сказала она, — что мне так уж необходимо помогать вам.
Я не смог заметить никакого изменения в её голосе. Когда Вулф сказал, что она очень опасная женщина, он не преувеличивал.
— Зачем мне помогать вам, — продолжала она, — в то время как вы верите этой лжи. Если мистер Стронг когда-нибудь получал анонимные письма, он никогда не показывал их ни мне, ни мисс Коппел. Я в этом уверена.
— Чёрт возьми! — вскричал Талли Стронг так, что у него упали очки.
Это было великолепно и, безусловно, показывало, как Мадлен Фрейзер умеет обращаться с людьми. Талли был в состоянии признать, что она убила двух человек, но, когда он услышал, что она явно лжёт, он поразился.
Вулф кивнул ей.
— Предполагаю, — признал он, — что бессмысленно ждать от вас опрометчивых поступков. Вы знаете, что до сих пор нет никаких доказательств. И против ваших показаний есть только показания мистера Стронга. Конечно, наилучший шанс — это письмо, которое ваш муж написал своему другу, поскольку угроза, породившая вашу жестокость, касалась именно этого.
Вулф повернулся направо:
— Мистер Кремер, вы не знаете, это письмо ещё существует?
Кремер понял его мысль. Он уже подошёл к телефону на моём столе и набирал номер. Через секунду он заговорил:
— Диксон на месте? Позови его. Диксон? Я в кабинете Вулфа. Да, он уже ухватил дичь, но только за самый кончик хвоста. Сделай две вещи, и быстро. Найди Дорста и заставь его позвонить в Флитвилл, штат Мичиган. Он там был и знает тамошних ребят. Лоуренс Коппел перед смертью написал письмо другу. Нам нужно знать, существует ли ещё это письмо и где оно находится. Они должны его найти, но, ради Бога, не перепугайте друга настолько, чтобы он его сжёг или съел. Скажи Дорсту, что от этого будет зависеть раскрытие всего дела. Потом получи ордер на обыск в квартире Фрейзер. Нам нужно найти цианид, и эта работа на весь день, поскольку он может оказаться где угодно, например в каблуке туфли. Ты знаешь, кого послать — самых лучших. Вулф ухватил её за хвост, совершив один из своих безумных прыжков в бассейн глубиной два фута. И теперь нам надо всем уцепиться за этот хвост. Что? Да, чёрт возьми, конечно, она! Поторапливайся!
Он повесил трубку, подошёл ко мне, дал мне знак подняться, отодвинул кресло и встал за спиной мисс Фрейзер, смотря вниз на неё. Не спуская с неё глаз, он громко сказал:
— Можете поговорить ещё немного, Вулф.
— Я могу говорить всю ночь напролёт, — заявил Вулф. — Мисс Фрейзер этого заслуживает. Ей везло, но надо сказать, что не везёт обычно людям неумелым, а она не из их числа. Смерть её мужа была организована с большим мастерством. Я сужу об этом не только по тому, что она обманула власти — это, может быть, и не большая заслуга, — но по тому, что она обманула сестру своего мужа — мисс Коппел. Вся операция с Орчардом тоже была хорошо задумана и исполнена. При этом были учтены даже мелкие детали, например, подписка сделана на имя мисс Коппел. Не составляло труда позвонить Орчарду и объяснить, что эти деньги поступают от неё, мисс Фрейзер. Но лучше всего — завершение операции, когда отравленный кофе был подан жертве. Тут ей ещё раз повезло, поскольку мистер Трауб, который не знал о помеченной бутылке, ни о чём не подозревая, поставил её напротив мистера Орчарда, чем сильно ей помог. Они сидели за узким столом, мистер Орчард прямо напротив неё, передача была в эфире, и она могла манипулировать бутылками без труда, возможно, никто бы не заметил этих манипуляций. Уж наверняка никто бы не заподозрил её в преднамеренном убийстве ни до того, ни после.
— Ладно, — согласился Кремер. — Это меня не волнует. Что касается Пул — тоже. Но что насчёт Коппел?
Вулф кивнул.
— Это был шедевр. В пользу мисс Фрейзер, безусловно. Были годы близости, во время которых она получила полное доверие мисс Коппел, её любовь и преданность, чувства оставались прочными даже после того, как мисс Коппел увидела анонимные письма, полученные мистером Стронгом. Вполне возможно, что она сама получала подобные письма. Мы не знаем, и я думаю, никогда не узнаем, что породило в ней сомнения. Это не была статья в газете об анонимных письмах и шантаже, поскольку статья появилась вчера, в пятницу, а мисс Коппел пыталась сесть на самолёт, отправляющийся в Мичиган, в среду. Мы можем сейчас предположить, поскольку знаем, что она видела анонимные письма, что сомнение в ней породило желание изучить прощальное письмо брата, которое тот послал своему другу. Мы можем наверняка предположить, что когда мисс Фрейзер узнала о намерениях её любимой и ближайшей подруги, она поняла, почему та собиралась это сделать.
— Это понятно, — нетерпеливо сказал Кремер. — Я имел в виду…
— Я знаю. Вы имели в виду то, о чём я упомянул, когда сказал, что это был шедевр. Это была первоклассно подготовленная импровизация, и она гениально использовала возможность, которую предоставил мистер Трауб, принеся коробку «Мелтетс». Только благодаря маниакальному стоицизму она оставила это лакомство на фортепиано, где каждый мог случайно взять и съесть конфету. Возможно, расследование покажет, что случайно это произойти не могло, поскольку было общеизвестно, что коробка там лежит для того, чтобы мисс Фрейзер попробовала «Мелтетс», и поэтому никто бы её не взял. Но сам спектакль, как мне описал его мистер Гудвин, был разыгран безошибочно. Тогда уже не было опасности для постороннего человека, поскольку если кто-нибудь, кроме мисс Коппел, попробовал бы съесть конфету, мисс Фрейзер легко бы это предотвратила. Если бы коробку сразу протянули мисс Фрейзер, она могла либо отложить дегустацию, либо взять конфету не из верхнего слоя. Каков был шанс, что мисс Коппел попробует конфету? Один из пяти, один из тысячи! В любом случае мисс Фрейзер сделала ставку на этот шанс, и ей снова повезло. Но тут не следует благодарить только везение, поскольку сама она действовала прекрасно.
— Это невероятно, — сказала Мадлен Фрейзер. — Я знала, что я сильная женщина, но никогда не думала, что смогу вынести такое. Только несколько часов назад моя ближайшая подруга Деби умерла у меня на руках. Я должна быть с ней, сидеть рядом с ней всю ночь, но я нахожусь здесь и слушаю этот… ночной кошмар…
— Что-нибудь одно из двух, — грубо сказал Билл Медоуз, — или ночь, или ночной кошмар. Что-то одно надо сократить.
