— А когда я спросил отца, нуждаются ли они с матерью в деньгах, он ответил, что они никогда в жизни не были так хорошо обеспечены, и тоже выглядел удивленным моим вопросом. Но я сказал Гею чистую правду. Бедная бабушка едва сводила концы с концами. Мой покойный дед был чокнутым и спустил все деньги на какие-то безумные инвестиции.
— Никогда не называйте вашего дедушку… э-э… чокнутым, — с почтением произнес адвокат. — Он был настоящим финансовым гением. Давным-давно, когда все над ним потешались, он вложил крупную сумму в британские нефтеперерабатывающие предприятия. Нужно ли говорить, как высоко котируются эти акции? Его состояние перешло к вашему отцу, а от него перейдет к вам.
— Боюсь, Билл, — сказала Марджори, — что в один прекрасный день ты станешь богачом.
— Очень рад, — кивнул Билл. — Премного вам благодарен. — Бросив взгляд на часы, он крикнул: — Поторапливайтесь!
Схватив обоих за руки, Билл устремился вперед. Эмберли наконец потерял терпение.
— Господи! — воскликнул он. — Парень лишился рассудка!
— Неужели тебе это безразлично, дорогой? — спросила запыхавшаяся Марджори.
— Откровенно говоря, да, — отозвался Билл, не замедляя шага. — Даже если бы Ага-хан[63] оставил мне все до последнего пенни, какой мне был бы от этого толк в тюрьме по обвинению в убийстве?
— В убийстве? — Возглас Эмберли сопровождался громким звяканьем.
В этот момент они вышли из парка, и Билл потащил своих спутников к входу в метро.
Из четырех телефонных будок у стены только одна была занята. Часы показывали четверть одиннадцатого. По расчетам Билла, приказ о розыске должен был вступить в силу через пятнадцать минут.
— Мне нужны пенни! — воскликнул он, вывернув карманы и обнаружив там только серебро. — Все, которые у вас имеются. Телефонный звонок стоит сейчас три пенса.
По его бледному и напряженному лицу адвокат и Марджори поняли, что неприятности не за горами. Марджори порылась в сумочке и извлекла оттуда три пенни.
— А вы, мистер Эмберли? У вас должна быть мелочь. Вы звените так, словно ограбили игрушечный банк.
— В вашей стране я чувствую себя как дома, молодой человек, если не считать валюты. Только подумайте, сколько это будет в американских деньгах, и вы сойдете с ума! Самая безопасная процедура — разменять банкнот на мелочь. Держите вашу шляпу.
Билл повиновался. Адвокат обеими руками высыпал в шляпу кучу серебряных и медных монет. Билл отобрал пятнадцать пенсов.
— Хватит на четыре звонка, — сказал он. — Три пенса лишних на случай, если телефон забарахлит.
Впоследствии Билл и Марджори толком не могли вспомнить, каким образом им удалось избавиться от адвоката. Мистер Эмберли нуждался только в словах, благодарности за приятное сообщение. Получив эти слова в избытке вместе с обещанием позвонить утром, он с довольным видом отправился назад в «Кларидж».
Марджори и Билл посмотрели друг на друга. Лицо девушки раскраснелось от пробежки. Глядя на темные брови, влажные ресницы, вздрагивающие над блестящими серыми глазами, короткий нос и полуоткрытый рот, Билл потерял самообладание и привлек Марджори к себе.
Какой смысл в этой беготне? Они могли бы поехать в деревенский коттедж, принадлежащий его другу, который оставляет ключ под циновкой. Билл видел, что его мысли отражаются в глазах Марджори. Но оба понимали, что сейчас это невозможно.
— Я сделаю четыре звонка, — сказал Билл. — Если я проговорю до половины одиннадцатого, постучи в стекло, и мы оба помчимся, как зайцы.
Чтобы Марджори ничего не слышала, он закрыл дверь будки.
Эта выходка привела девушку в ярость. Она начала проклинать Билла, используя настолько выразительные эпитеты, что пожилая леди, рассматривающая журнал в киоске, испуганно обернулась.
Хотя Марджори следила за диском, первый звонок по риджентскому номеру она не смогла определить. По окончании длительного разговора Билл облегченно вздохнул и, к удивлению Марджори, начал листать справочник.
Марджори отошла и посмотрела на часы. Двадцать шесть минут одиннадцатого.
Хотя Марджори понятия не имела, что происходит, она знала, что они зависят от времени. Повесив трубку после очередного разговора, Билл закурил сигарету и, будучи не в силах дышать спертым воздухом, приоткрыл дверь. Марджори тут же подбежала к будке. На этот раз он говорил с коммутатором своего дома:
— Томми? Это мистер Досон. Мистер Сомерс из квартиры С-16 сейчас дома?.. Только что пришел?.. Нет-нет, я не хочу с ним разговаривать. Где Таффри?.. В моей квартире? С ружьем?.. Соедини меня с ним. — Билл нетерпеливо барабанил пальцами по телефону. — Таффри?.. Да, это я. Не говорите ни слова, пока я вам не скажу. Рядом микрофон, который зафиксирует все, что вы произнесете. Сейчас я дам вам указания, а вы повторите их вслух, как бы для пущей уверенности. Понятно? — Он бросил сигарету и закрыл дверь.
— Скотина! Свинья! — Марджори снова отошла взглянуть на часы. Двадцать девять минут. Когда она вернулась, Билл открыл дверь и изучал страницу в справочнике.
— Прости, любимая, — сказал он, — но если кое-что не произойдет, я не хочу, чтобы ты знала, что могло произойти.
Марджори сразу же оттаяла:
— Что ты, дорогой, я вовсе не имела в виду…
— Последний звонок — Ронни Уэнтуорту, — продолжал Билл, бросая монеты в щель. — Если Ронни нет дома, мы пропали.
Стрелка часов приближалась к половине одиннадцатого. Наконец в трубке послышался знакомый голос, слышимый даже Марджори. Со вздохом облегчения Билл нажал кнопку разговора:
— Ронни?.. Это Билл Досон… Да-да, знаю! — Марджори услышала удовлетворенное бормотание в трубке. — Слушай, Ронни, ты предлагал показать мне выставку Шерлока Холмса. Не мог бы ты сделать это сейчас, когда нет посетителей?.. Ради бога, Ронни, не говори так быстро! У тебя есть ключи от дома?.. Можешь встретить меня там через пятнадцать минут?.. Договорились! Спасибо.
Билл выбежал из будки.
— Уже без двадцати пяти одиннадцать, — сказала Марджори.
Увидев, что она смотрит на дорогу, Билл покачал головой:
— Нет, дорогая, в такую погоду на такси в Вест-Энде рассчитывать нечего. Можно добраться пешком, хотя розыск, наверное, уже начат… Пожалуй, лучше воспользоваться метро.
Без лишних разговоров они спустились на перрон, сделали пересадку на станции «Пикадилли-Серкус» и вскоре поднялись в просторный кассовый зал станции «Бейкер-стрит». Схватив Марджори за руку, Билл повел ее через западный выход к северному краю Бейкер-стрит, где улица подходит к Риджент-парку, подошел к входу в квадратное современное здание из белого камня с освещенным куполом сверху и заглянул внутрь.
— Что нам здесь понадобилось? — спросила Марджори, глядя в южном направлении. — Ведь Шерлок Холмс жил в доме номер 221б, не так ли? Я всегда думала, что это одно из тех зданий с фасадом из красного кирпича. Или теперь считают, что он жил в доме номер 111?
— Это одна из ошибок в Каноне,[64] дорогая. В их числе то, что это место во времена Холмса называлось Йорк-Плейс. Но это не важно. — Билл постучал ногой по мраморной площадке. — Это здание или, по крайней мере, его часть и есть номер 221б. Территория принадлежит строительной компании «Эбби».
— Но ведь здание абсолютно современное!
— Почему бы и нет? Как бы то ни было, выставка проводится здесь. Какого черта Ронни задерживается?
Словно в ответ, такси выехало из-за угла и затормозило прямо перед ними.
Билл видел лишь смутные очертания долговязой фигуры Ронни, вылезавшего из машины. Но он отлично представлял себе его длинный подбородок под большими усами и подмигивающие глаза под старой зеленой шляпой.
Нервы Билла напряглись. На улице могли находиться полисмены, а Ронни ничего не стоило приветствовать друга криком старьевщика или сэра Лоренса Оливье[65] в роли Ричарда III.
— Привет, Джон Опеншо![66] — прогремел Ронни. — Господи, да ведь это Марджори! Хотя моя Ирен Адлер[67] еще красивее…
— Брось свои шерлокианские штучки, Ронни, — прервал его Билл. — Дело серьезное. Можем мы войти в дом незаметно?
— Конечно. Через боковую дверь. Пошли!
Когда Ронни поворачивал за угол здания, Билл увидел, что он несет в руке большую фотокамеру типа «Графлекс» со вспышкой, и у него сразу возникли малоприятные ассоциации.[68]
Подойдя к двери, Ронни начал возиться с ключами.
— У тебя есть фонарик? — спросил он.
— Да, — ответил Билл. Пошарив во внутреннем кармане, он нашел фонарик и с ужасом вспомнил, что оставил револьвер Дела Дюрана в квартире Гея.
Замок щелкнул, и Билл с Марджори последовали внутрь за Ронни, который закрыл за ними дверь. Лучи двух фонариков осветили маленькую бетонную лестницу, ведущую на второй этаж.
