Рекс Стаут - Черная гора (сборник)

Этот пункт плана вызвал у Тейера сомнения. Он начал возражать, но я мало что понял, поскольку Пол продолжал аккомпанировать себе на фортепьяно. Поэтому я попросил его перебраться обратно на кровать, что он и сделал.

Поговорив с ним еще немного, я пришел к выводу, что напрасно трачу время. Пол не мог внятно ответить ни на один из интересующих меня вопросов. Оставив его в одиночестве, я медленно, нога за ногу, спустился вниз.

На лестничной площадке этажом ниже мне повстречалась горничная в фартучке и наколке. Слой помады на ее губах был в дюйм толщиной. Она бросила на меня косой взгляд, вызвав желание затащить ее силком в швейную и хорошенько допросить, но я решил отложить крайние меры на будущее.

Я спустился на этаж ниже, и там меня обуяло искушение. Справа виднелась дверь в комнату Льювента, а прямо передо мной маячила другая, проем которой специально расширили, чтобы в него проходило инвалидное кресло. Со слов Льювента я знал, что она ведет в комнату Хака.

Может, подойти к ней и постучаться? Если Хак там, зайду и задам ему пару вопросов. Если в комнате никого нет, попробую осмотреться. Опытный и сметливый глаз многое может углядеть за пять минут. Ключом способна послужить любая мелочь вроде фотографии или записки, спрятанной в ящике между рубашек. Однако, решив и это отложить на потом, я спустился еще на один этаж.

Там располагался кабинет Хака, однако сейчас от хозяина особняка толку не было бы никакого. Поскольку в тот момент ни зрение, ни слух не обнаруживали признаков человеческого присутствия, я двинулся дальше вниз по лестнице на первый этаж.

И здесь я не застал никого, но из-за полуоткрытой двери доносился шум. Туда-то я и направился. У меня уже вошло в привычку ходить тихо. Неслышно переступив порог, я увидел работающий телевизор. Мужчина и женщина на экране неотрывно смотрели друг на друга, причем женщина тяжело дышала, а мужчина что-то говорил. В кресле спиной ко мне сидела миссис О’Ши. Она потягивала что-то из бокала и смотрела телевизор.

Я подошел к стоявшему поблизости стулу, сел и сосредоточился на экране. Миссис О’Ши, разумеется, прекрасно знала, что я рядом, но виду не подавала. Минут двадцать мы молча следили за развитием сюжета. Когда фильм закончился и началась реклама, она подошла к телевизору и выключила его.

– Хороший у вас телек. Прекрасно ловит сигнал, – одобрительно промолвил я.

– А вы, похоже, нахал каких мало, – смерила она меня взглядом. – Вы желали меня видеть?

– Я надеялся, мы сможем поговорить с глазу на глаз.

– Не сейчас. У меня дела на кухне. Освобожусь где-то через полчаса.

– Тогда потолкуем позже. Кстати, мистер Льювент предложил мне остаться на ужин. Однако, принимая во внимание обстоятельства, хотел бы вас спросить, не стеснит ли кого-нибудь мое присутствие за столом.

– Мистер Льювент – гость мистера Хака, и коли он вас пригласил… Разумеется, оставайтесь. Но знайте: мистер Хак ест у себя в комнате.

Я сознался, что в курсе, и она ушла, а следом из комнаты убрался и я. Мне пришла в голову здравая мысль предупредить Льювента о том, что он предложил мне задержаться и поужинать в особняке. Так что я поднялся наверх и постучался к нему. Никто не ответил. Я постучал громче. Результат тот же.

Пока я стоял и размышлял, чт́о делать дальше, в конце коридора, в десяти шагах, отворилась дверь лифта и оттуда показался мистер Хак. Увидев меня, он остановил инвалидное кресло и крикнул мне через коридор:

– Вы что, все еще здесь?

– Да, сэр. Если вы, конечно, не возражаете.

– А с чего мне возражать?

Он нажал на кнопку и, сорвавшись с места, стремительно пронесся к дверям своей комнаты. Открыв их, он заехал внутрь и затворил двери за собой.

Я поглядел на часы. Из-за полумрака мне пришлось поднести их поближе к глазам. Две минуты шестого.

Решив, что Льювент решил прилечь подремать, я на всякий случай еще раз постучал, но мне опять никто не ответил.

Махнув на все рукой, я спустился на первый этаж, вышел из дома, прошагал до Мэдисон-авеню, а потом отмахал еще квартал до аптеки. Там я зашел в телефонную будку и набрал номер.

Трубку снял Вульф.

– Прогресс нулевой, – доложил я. – Вообще ничего. Разве что теперь я могу раздобыть для вас чудо-сиделку, если вы заболеете. Она станет ворковать над вами, пока не выздоровеете. Боже помоги мне! Домой на ужин можете меня не ждать. Собственно, из-за этого я вам и звоню. Ну и еще мне нужен ваш совет.

– О чем?

– Что мне делать с моими мозгами? Видать, они совсем прокисли. В противном случае я бы никогда не взялся за это дело.

Он фыркнул и бросил трубку. Я набрал еще один номер и, услышав голос Лили Роуэн, сказал, что наше свидание в эти выходные отменяется, уж лучше я поваляюсь дома на кровати и поломаю голову над кроссвордами. Слово за слово, и она вытянула из меня, что я веду расследование, если это можно так назвать, и крепко сел на мель. Лили пообещала ждать, затаив дыхание, моего звонка и повесила трубку.

Я вернулся к особняку. Внутрь меня впустила все та же воительница исполинских габаритов. Я спросил ее, где мисс Рифф. Она не знает. А мисс Мэрси? Тоже не знает. А мистер Льювент? Опять же она не в курсе.

Сердечно поблагодарив, я направился к лестнице. Куда же, однако, запропастился наш клиент? Неужели так крепко уснул? Эта мысль меня возмутила.

Я поднялся на третий этаж и изо всех сил забарабанил в дверь его комнаты. Подождав секунд пять, повернул дверную ручку и вошел.

Я чуть на него не наступил. Он лежал на спине почти у самого порога. Еще немного – и я задел бы его дверью. Одна нога была выпрямлена, другая чуть подогнута.

Закрыв дверь, я присел на корточки, расстегнул его жилет и сунул руку под рубашку. Сердце не билось. Голова Льювента была неестественно вывернута. Я сунул под затылок кончики пальцев. У основания черепа, вернее, там, где должно быть основание, они не ощутили никакого сопротивления – лишь чуть выпирал край проломленной кости. При этом я не нащупал ни малейшей ссадины на коже. Крови, влажной и липкой, тоже не почувствовал.

Я встал, сунул руки в карманы и, стиснув зубы, посмотрел на труп. Постоял немного и двинулся дальше по коротенькому проходу. Миновав его, я медленно обвел взглядом комнату, стараясь ничего не упустить из виду.

Затем я вернулся к трупу. Широко расставив ноги, опустился на колени у головы Льювента, схватил его за плечи и приподнял тело. Под ним ничего не было. Я внимательно осмотрел затылок нашего клиента, опустил его обратно на пол, встал и передвинулся. Теперь я приподнял ноги, ухватив их за щиколотки, и убедился, что и под ними на полу тоже нет ничего интересного.

Наконец я скользнул к двери, приник ухом к щели и стал напряженно вслушиваться. Прошло секунд десять. Ничего. Тишина. Открыв дверь, я выскользнул наружу, плотно затворил ее за собой и направился к лестнице. Я спустился на первый этаж, где никого не обнаружил, и вышел на улицу.

Добравшись до аптеки на Мэдисон-авеню, я направился к телефонной будке, но предварительно разменял полдоллара на десятицентовики.

Услышав в телефонной трубке мой голос, Вульф пришел в раздражение. Просто из принципа. Когда он работал в оранжерее, беспокоить его не полагалось. Хуже того, я звонил ему второй раз за двадцать минут. Я же чувствовал досаду, и принципы тут были ни при чем.

– Погодите, – остановил я Вульфа, – я собирался попросить вас об одолжении. Двадцать минут назад я сетовал на отсутствие прогресса. Так вот, я ошибался. Теперь можно не опасаться, что мы разочаруем нашего клиента, потому что он мертв. Убит.

– Пфуй.

– Не фыркайте. Слушайте, что вам говорят… Я звоню из телефонной будки в аптеке. И хотел бы попросить вас об одолжении.

– Мистер Льювент убит?

– Да. Но прежде чем просить об одолжении, мне надо изложить суть дела. Детальный отчет вы получите позже, а пока изложу основные моменты.

– Слушаю.

Я выложил все как было. Не стал дословно пересказывать разговоры, ограничившись описанием людей, с которыми успел пообщаться, и сопутствовавших тому обстоятельств. Поведал и о событиях, которые предшествовали тому моменту, когда я открыл дверь в комнату Льювента. На этом эпизоде я решил остановиться подробнее.

– Конечно, возникает ряд вопросов, – признал я. – Сразу за порогом начинается некое подобие коридора футов десять в длину и фута четыре в ширину. За ним располагается собственно комната. Тело я обнаружил в коридоре, оно лежало наискось, ногами к двери. Дверь открывается внутрь, и от нее до правой ноги Льювента всего десять дюймов. Коридор застелен ковровой дорожкой в восточном стиле. Она не закреплена на полу, но при этом не сбита. Тело, естественно, лежит на ней. Остальная часть комнаты и коридор в полном порядке, следов борьбы нет. Все в точности так, как было за час до того, когда я побывал там впервые.