Рекс Стаут - Черная гора (сборник)

К тому моменту, когда на лестнице показались ножки с точеными икрами, я уже стоял возле лифта и жал на кнопку.

Это была Сильвия Мэрси. Я ожидал, что на лестничной площадке она развернется и пойдет дальше вниз, но вместо этого сиделка двинулась в мою сторону. Мне подумалось, что она собирается поворковать со мной, но я опять ошибся. Сильвия не просто кинула на меня взгляд, но смотрела не отрываясь, пока шла, и даже немного вывернула голову, когда проходила мимо. При этом она не остановилась и не произнесла ни слова. Ее внимание было настолько приковано ко мне, что я мог запросто подставить ей подножку. Она бы точно ничего не заметила и непременно растянулась. Сильвия подошла к двери Хака, постучалась и, не дождавшись ответа, вошла.

К этому моменту подъехал лифт. Я открыл дверь, забрался в кабину и нажал на кнопку «П». Спустившись в подвал, я отыскал кухню и вошел внутрь. Она оказалась просторной и чистой, и здесь вкусно пахло. На кухне я увидел еще одну обитательницу особняка, с которой еще не успел свести знакомства. За столом, напротив перекладывавшей какие-то бумажки миссис О’Ши, сидела невысокая полная женщина с тройным подбородком и чистила грибы.

Я направился к ним со словами:

– Забыл предупредить вас, миссис О’Ши, что мистер Льювент вряд ли придет на ужин. Насколько я понял с его слов, когда он предложил мне остаться, в сложившихся обстоятельствах ему представляется разумным отказаться от участия в общей трапезе.

Прежде чем поднять на меня взгляд, она еще некоторое время перебирала бумаги.

– Хорошо, – наконец произнесла миссис О’Ши. – Вы вроде собирались со мной поговорить?

– Меня отвлекли. – Я посмотрел на повариху. – Желаете побеседовать здесь?

– Это место ничуть не лучше и не хуже прочих.

Я присел у стола, а миссис О’Ши вернулась к своим бумажкам, которые раскладывала в стопки – ловко, быстро, четко. Я внимательно следил за ее руками, размышляя, не они ли нанесли смертельный удар, оборвавший жизнь Льювента.

На что я трачу время? Будто мне больше думать не о чем! При должном настрое и десятилетний ребенок мог нанести такой удар, окажись у него под рукой подходящее орудие.

– На основании того, что я слышал от вас раньше, – промолвил я, – у меня сложилось впечатление, что вы в некотором роде сочувствуете мистеру Льювенту.

– Мистер Льювент – абсолютно безнравственный человек, – поджала губы миссис О’Ши. – А теперь, когда этот тип поднял такой переполох, он вообще не заслуживает сочувствия.

– Значит, мое впечатление было неверным?

– Я этого не говорила.

Она устремила на меня взгляд темно-синих глаз. Они смотрели холодно, без тени сочувствия к кому бы то ни было.

– По правде сказать, мистер Гудвин, меня вообще не интересуют ваши впечатления. Я говорю с вами исключительно потому, что об этом просил мистер Хак.

– А я говорю с вами, миссис О’Ши, исключительно потому, что меня нанял человек, отец которого построил этот особняк. Мой клиент считает, что его обманули, обокрали, и желает вывести злоумышленника на чистую воду. Это вас тоже не интересует?

– Нет.

Она снова принялась перекладывать бумаги.

Я смерил ее оценивающим взглядом. Беда с ней, как, собственно, и с двумя другими девицами, заключалась в следующем. Чтобы выбить ее из колеи, требовалось задать ряд провокационных вопросов, но я не мог пустить их в ход, пока все в доме, за исключением убийцы, пребывают в уверенности, что Льювент все еще жив.

– Слушайте, – промолвил я, – давайте зайдем с другого боку. После нашей беседы в швейной прошло больше двух часов. Вы уже успели обсудить сложившееся положение с мистером Льювентом? Если да, то где и когда? И к чему сводился ваш разговор?

Она бросила на меня неприязненный косой взгляд:

– Спросите у него.

– Именно это я и собирался сделать, но я хочу…

Договорить мне не дали. В распахнутых настежь дверях показался здоровенный ящик из нержавеющей стали на резиновых колесах, который практически бесшумно въехал на кухню. Высотой он был больше четырех футов, и его верхний край почти доставал до плеч Пола Тейера, стоявшего сзади и толкавшего это сооружение. Подкатив ящик к стулу, на котором сидела миссис О’Ши, Тейер остановился.

– Все в порядке, – сообщил он ей. – Просто колесо бракованное. Я поставил новое. Всегда к вашим услугам. Счет пришлю позже.

– Спасибо, Пол.

Она скрепила стопки листков и принялась их складывать в ящик стола.

– Я рада, что ты все починил. Мистер Гудвин останется на ужин. Надеюсь, ты проводишь его наверх? Коктейли, как обычно, подадут туда. Харриет, не забудь про каперсы. Мистер Хак не станет пить коктейли без каперсов.

Толстуха ответила, что она это знает, после чего миссис О’Ши нас оставила. Я обратил внимание, что она все так же покачивала бедрами при ходьбе, из чего заключил, что это ее обычная походка, а не особый фокус, разученный специально для Хака.

Я повернулся к Полу Тейеру:

– Льювент предложил мне остаться на ужин, но сам за столом не появится. Как думаете, с моей стороны не будет наглостью явиться на коктейль?

– Нисколько. Пить коктейли перед ужином у нас обычное дело, – со скучающим видом поведал мне Пол. – Эту традицию ввела тетя пару лет назад, когда у дяди начали отказывать ноги, и он решил сохранить обычай. Как дела? Вы ее вычислили?

– Не совсем. Пока еще рано лепить ярлыки. – Я показал пальцем на ящик: – Это что? Посудомоечная машина?

– Нет, сервировочная тележка с подогревом, почти что полевая кухня. Ее придумала и заказала тетя. Представляете, ее можно включить в любую розетку.

– Недурная идея.

Я подошел поближе.

– Такая бы пригодилась мистеру Вульфу. Он как раз любит завтракать у себя в комнате. Можно посмотреть?

– Конечно, валяйте. Мне надо руки помыть.

Он подошел к раковине и включил воду, а я открыл дверцу ящика. Внутри хватило бы места для завтрака на большую семью. В стенках имелось множество желобков, чтобы расставлять подносы с едой сообразно своему желанию. Я выдвинул несколько подносов, задвинул их обратно, постучал по стенам, после чего осмотрел термостат.

– Ловко сработано, – с восхищением промолвил я. – Не отказался бы от такого подарка на девяностолетие.

– Хорошо, я запомню и обязательно пришлю вам такую кухню, – отозвался Пол, вытирая руки бумажным полотенцем.

– Вы уж не забудьте.

Я подошел к нему поближе.

– Хотел бы кое о чем у вас спросить. Вы не помните, не отзывался ли Льювент нелицеприятно в вашем присутствии о мисс Рифф? Сегодня днем?

– Вы о чем? – Пол, прищурившись, на меня посмотрел.

– Вы не могли бы просто ответить на мой вопрос? Ну как, было такое?

– Нет. Я вообще Льювента сегодня днем не встречал. Последний раз видел его, когда он привел вас ко мне. Итак, я ответил на ваш вопрос, а теперь скажите, чем он был вызван.

– Просто я кое-что кое от кого узнал. Ладно, проехали.

– Что вы узнали? От кого?

– Давайте позже. Если вам так интересно, придется потерпеть. Скажу после ужина. Пойдемте, а то опоздаем на коктейль.

Он швырнул бумажное полотенце в мусорное ведро, промахнулся и недовольно рыкнул, потом поднял полотенце, отправил по назначению и повел меня к лифту.

Выбор напитков в просторной, роскошно обставленной комнате Хака оказался весьма впечатляющим. Бокалы и бутылки были выставлены в центре комнаты на передвижном баре, возле которого в инвалидном кресле сидел Хак. Он был гладко выбрит, аккуратно причесан и красовался в лимонного цвета рубашке, бордовом пиджаке и галстуке-бабочке под цвет. Вместо простого шерстяного пледа его ноги теперь прикрывал стеганый бордовый.

Комната была освещена неярко, но света хватало. Повсюду горели лампы. Одна из них, с круглым розовым шелковым абажуром, венчала металлическую стойку, прикрепленную к инвалидному креслу Хака.

Когда мы с Тейером подошли поближе, Хак поздоровался и спросил:

– Тебе как обычно, дайкири[20], Пол? А вы что будете пить, мистер Гудвин?

Я уже приметил бутылку ирландского «Мэнгана» – его и попросил. Хак взял ее, налил сперва себе, а потом протянул Сильвии Мэрси, которая передала бутылку мне. Она успела сменить форму сиделки на аккуратное платьице, цвет которого, насколько я мог судить при таком освещении, в точности соответствовал оттенку рубашки мистера Хака. Поменяв наряд, Сильвия осталась верна своему воркованию.

С другой стороны коляски стояла миссис О’Ши, потягивая какой-то напиток со льдом, а место за баром заняла Дороти Рифф, державшая в руках полупустой высокий бокал.

Щедро плеснув себе «Мэнгана», я чуть отошел, навострил уши и принялся наблюдать. Слух у меня от природы чуткий, а глаз острый. Кроме того, я давно работаю на Ниро Вульфа, который многому меня научил. Однако сколько я ни всматривался и не вслушивался, никто из присутствующих ни жестом, ни словом, ни интонацией не выдал, что знает о трупе с проломленной головой, лежащем всего в пятидесяти футах от нас. Собравшиеся пили, подливали себе в бокалы и смеялись над байками, которые травил Хак. Какая милая, но тихая компания! Какая чудесная атмосфера!