– Еще один вопрос. Насколько я понял, ваш отец работает в одном из нью-йоркских ресторанов. Известно ли вам, не замешан ли он в ту историю со взятками, о которой поведал нам мистер Корби?
– Дьявольщина! У вас уже совсем крыша поехала!
Веттер резко повернулся и зашагал к двери, увлекая за собой Флору. Я встал, проследовал за ними в прихожую, выпустил парочку наружу и закрыл за ней входную дверь, накинув цепочку. Когда я вернулся в кабинет, Вульф говорил:
– …и я уверяю вас, мистер Раго, что мы все здесь союзники, кроме одного. Ни вы, ни я не заинтересованы, чтобы в это дело вмешалась полиция.
Соусмейстер выпрямился в кресле. Мне показалось, что концы его тараканьих усов тоже вздернулись кверху.
– Фтучки! – фыркнул он.
– Нет, сэр, – возразил Вульф. – Я порой и впрямь не прочь прибегнуть к «штучкам», если от них есть толк, но сейчас мы просто обсуждаем прискорбное положение, в котором очутились. Так вы не хотите рассказать нам о своих отношениях с Филипом Холтом?
– Вы меня пораваете, – провозгласил Раго. – Я, конефно, знаю, что на вызнь вы зарабатываете тем, что раскрываете преступления. Все это знают. Но для меня вы превде всего крупный кулинар. Соус «прентан», устрифный пирог, маринованные артифоки – это подлинные федевры кулинарного искусства. Сам Пьер Мондор рекомендовал вас. Поэтому меня и поравает, что в обфестве такого маэстро приходится говорить о каком-то убийстве.
– Я тоже не испытываю от этого радости, мистер Раго. И я признателен Пьеру Мондору за высокую оценку. И все-таки насчет Филипа Холта…
– Фто в, раз вы настаиваете. Но фто я могу сказать? Повалуй, нифего.
– Разве вы не были с ним знакомы?
Раго развел руками и поднял брови:
– Нет, мы встрефались. Как и со многими другими. Насколько я его знал? Трудно сказать. Насколько, например, я знаю вас?
– Меня вы впервые увидели две недели назад. Мистера Холта вы наверняка встречали и прежде. Он занимал ответственный пост в профсоюзе, где и вы играете не последнюю роль.
– Я никогда не занимался делами профсоюза.
– Но вчера вы выступали.
Раго кивнул и улыбнулся:
– Да, верно. Но это потому, фто я играю не последнюю роль на кухне, а не в профсоюзе. В приготовлении соусов мне и впрямь равных нет – скаву без ловной скромности. Поэтому меня и пригласили выступить. – Он повернул голову к президенту: – Не правда ли, мистер Корби?
Тот кивнул.
– Это так, – подтвердил Корби. – Мы решили, что следует предоставить слово знаменитым кулинарам, и остановили выбор на Раго. Насколько мне известно, на профсоюзных собраниях он никогда не присутствовал. Хотя нам бы этого очень хотелось.
– Мое место на кухне, – провозгласил Раго. – Я свободный худовник. Делами пусть занимаются другие.
Вульф посмотрел на Корби.
– А имя мистера Раго не упоминалось в связи с делом о взятках? – спросил он.
– Нет. Я уже говорил, что не имею права отвечать на подобные вопросы, но в данном случае отвечу: нет.
– Но вы не сказали «нет», когда я спросил вас про мистера Гриффина. – Вульф повернулся к поставщику: – Вы не хотите что-нибудь добавить, сэр?
Я так и не понял, что́ у Гриффина с левым глазом. Следов повреждений вроде бы не наблюдалось, но двигался глаз как-то странно. Впрочем, с того места, где я сидел, глаз казался вполне нормальным.
Гриффин выдвинул вперед костлявый подбородок.
– А как вы сами думаете? – сварливо спросил он.
– Это не имеет значения. Я просто поинтересовался, не желаете ли вы что-нибудь добавить в связи со сказанным.
– Нет, не желаю. Мне никто никаких обвинений не предъявлял. И вообще, я хотел бы только одного: потолковать с этой дамочкой.
Вульф потряс головой:
– Нет. Пока мы обойдемся без свидетеля. Или вы до сих пор сомневаетесь?
– Я всегда сомневаюсь. – Голоса Гриффина, густого и звучного, хватило бы на двух таких, как он. – Я хочу своими глазами посмотреть на эту свидетельницу и расспросить ее. Я согласен: выдумывать, что она существует, вам вроде бы ни к чему, но на слово не поверю, пока не поговорю с ней сам. А уж тогда посмотрим. Может, я вам и отвечу.
– Хорошо. И все-таки какие у вас были отношения с Филипом Холтом? Насколько долго и близко вы его знали?
– Идите вы к черту со своей болтовней!
Гриффин вскочил и выпрямился во весь свой невеликий рост, что не добавило внушительности его фигуре.
– Если у меня и была причина убивать его, неужели я вам так и скажу?
Он оперся ладонями о стол Вульфа:
– Предъя́вите вы нам эту свидетельницу? Нет?
Коротышка круто развернулся.
– С меня хватит! А вам не надоело, Джим? Раго?
Похоже, угощение Вульфа пришлось гостям не по вкусу. Вульф мог бы попросить Корби и Раго задержаться, чтобы попотчевать новой порцией болтовни, но, судя по всему, и сам решил, что подобная тактика никуда не приведет.
Это, правда, не избавило его от вопросов: что он собирается делать дальше, что предпримет свидетельница, почему они не могут с ней встретиться, почему Вульф ей поверил, собирается ли он расспросить ее подробнее. Но, разумеется, ничего путного посетители не выведали. Словом, расставание не было сердечным.
Выпроводив компанию, я вернулся в кабинет и остановился перед столом Вульфа. Он откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.
– Обед через двадцать минут, – весело доложил я.
– Гр-р-р!
– Вы правы, сэр. Указания есть?
– Пф! Нам понадобилась бы целая армия, а у меня ее нет. Сесть каждому на хвост, проследить все возможные связи с человеком, которого один из них убил… – Вульф разнял руки и опустил кулаки на стол. – Я не могу даже сузить рамки поиска, поскольку желание или необходимость убить Холта могли возникнуть не неделю, не месяц и даже не год назад. Просто вчера в палатке убийце подвернулся удобный случай. И любой из них: Раго, Корби, Гриффин или Веттер – мог этим случаем воспользоваться. Жертва была беспомощна, нож лежал под рукой. Был и удобный предлог, чтобы зайти в палатку. Убийце оставалось только развязать полог, и круг подозреваемых сразу расширялся до бесконечности. – Вульф хрюкнул. – Нет. Проклятье! На поиски мотива у нас времени не хватит. Причина может уходить во время оно. Нужно придумать что-то более эффективное.
– Пожалуйста. Я к вашим услугам.
– Боюсь, что и ты мне не поможешь. Вот дьявольщина! Свяжись с Солом, Фредом и Орри – пусть будут готовы. Я еще сам не знаю, для какой цели, но они мне понадобятся. И оставь меня одного.
Я подсел к своему столу и подтянул к себе телефон.
За все годы работы на Вульфа я могу припомнить лишь пять случаев, когда он сокращал время своего дневного (с четырех до шести часов) свидания с орхидеями. В тот день это случилось в пятый раз.
Если Вульфу и удалось что-то придумать, мне он об этом не сказал. Я не услышал ничего, кроме указания связаться с Солом, Фредом и Орри, нашими палочками-выручалочками в тех случаях, когда требовалась подмога.
Вернувшись за письменный стол после обеда, Вульф порылся в бумагах, посчитал количество пивных пробок, скопившихся за неделю в ящике, позвонил Фрицу, чтобы тот принес пива, но пить не стал. Взял очередную книгу, «Падение» Альбера Камю, три-четыре раза откладывал ее в сторону, а потом брал снова. В промежутках смахивал со стола соринки кончиком пальца. Когда я включил радио, чтобы прослушать четырехчасовые новости, Вульф дождался конца сводки и лишь потом протопал к лифту, чтобы подняться в оранжерею.
Позже, почти час спустя, я поймал себя на том, что сам смахиваю со стола соринки, отпустил в свой адрес словечко, которое не хочу повторять, и отправился на кухню выпить стакан молока.
Когда в четверть шестого кто-то позвонил в дверь, я взвился с кресла и сломя голову ринулся в прихожую, но по дороге спохватился, что веду себя неприлично, и подошел к двери уже нормальным шагом.
Выглянув в прозрачное с нашей стороны стекло, я увидел на крыльце долговязого субъекта, тощего, как древко флага, в давно не глаженном коричневом костюме и коричневой же шляпе. Я отпер дверь и приоткрыл ее, насколько позволяла цепочка. Внешность, для шпика малоподходящая, подумал я, но кто знает, возможно, у окружного прокурора Дилэни и у начальника уголовного розыска Бакстера в последнее время возникли сложности с кадрами?
– Что вам угодно, сэр? – проговорил я в щель.
– Я бы хотел видеть мистера Ниро Вульфа. Меня зовут Банау. Александр Банау.
– Хорошо, сэр.
Я снял цепочку и широко распахнул дверь, приглашая его войти.
– Вашу шляпу, сэр.
Он отдал мне шляпу, и я положил ее на полку.
– Сюда, пожалуйста.
Я провел его в кабинет, усадил в красное кожаное кресло и только тогда пояснил:
– Мистер Вульф сейчас занят. Я скажу ему, что вы пришли.
Я вышел в прихожую, поспешил на кухню, тщательно закрывая за собой двери, позвонил по домашнему телефону в оранжерею, и уже через три секунды – обычно на это требовалось секунд пятнадцать – двадцать – в мое ухо ворвался рык:
