— Открытый вердикт?
Молодой человек кивнул.
— Да. «Покойная умерла от отравления кониумом, но в деле недостаточно улик, чтобы однозначно утверждать, было ли это добровольным самоубийством или убийством». Присяжные некоторое время совещались. Я думаю, большинство проголосовало за то, чтобы считать это самоубийством. Энн, вы просто героиня, что участвуете во всем этом вместе с нами.
— Присядьте, — сказала хозяйка дома. — Я приготовлю чай. А вы, Джойс, постарайтесь расслабиться.
Все обрадовались наступившей паузе, во время которой на подставке в камине закипел небольшой латунный чайник, и был заварен чай. Джойс сняла шляпу и пригладила волосы.
— Как приятно оказаться здесь после этого ужасного места, — сказала она. — Я не ожидала, что на дознании будет присутствовать столько людей, а от тех, кто пришел в качестве зрителей, меня просто тошнит. Какое все это имеет к ним отношение? Я так обрадовалась, когда мне сказали, что завтра я не понадоблюсь. Не знаю, Энн, что бы я делала без вас.
Мисс Хелд улыбнулась ей, расставляя чашки для чая.
— Мистер Кемпион сказал, что нам повезет, если все так быстро закончится, — заметила она.
— И правда, повезло, — сказал Маркус. — Действительно, коронер был выше всяческих похвал. Он прекрасно знает свое дело. — Он помолчал, вспоминая процедуру дознания. — Дядя Вильям держался на удивление хорошо, — заметил он. — Я надеюсь, что и завтра, на повторном заседании по делу Эндрю, он будет вести себя так же.
— Удивительно, насколько другим бывает дядя Вильям на публике. Похоже, что он в состоянии произвести на людей именно то впечатление, которое безуспешно пытается произвести у себя дома.
Маркус язвительно улыбнулся.
— Он должен благодарить Кемпиона, если завтра, на дознании по делу Эндрю, сможет произвести благоприятное впечатление, — сказал он. — Но я думаю, что алиби, добытое Кемпионом, полностью его оправдает. Кстати, сегодня утром я получил письмо от сэра Гордона Вудторпа. С учетом всех обстоятельств, он оказался очень приличным человеком. Дядя Вильям действительно серьезно болен. Тем не менее, добытое Кемпионом алиби очень важно. Странно, что полиция, сфокусировав свое внимание на точном времени убийства Сили, допустила такой просчет в отношении Вильяма. Почему вы дожидаетесь завтрашнего дня, чтобы рассказать инспектору об этом алиби, Кемпион?
— Именно это и злит Станислауса, — с сожалением ответил Кемпион. — Он был просто груб со мной. Но я же ему намекал на это алиби, насколько было возможно. Видите ли, я хотел, чтобы он уделил как можно больше внимания дяде Вильяму, потому что, — медленно проговорил он, — я считаю, что в руках у дяди Вильяма находится разгадка всей этой таинственной истории. Если только он сам это в состоянии понять.
Молодые люди посмотрели на него вопросительно, но он не стал больше ничего объяснять, и что-то помешало им задавать дальнейшие вопросы. Джойс вздрогнула.
— После того, как эксперт рассказал о том, что в чашке тети Джулии были обнаружены следы кониума, я ожидала вердикта об убийстве, — сказала она. — За этим последовали, конечно, длинные рассуждения о патентованном средстве, которое мы с Кемпионом нашли. Это, конечно, отвело подозрения от тети Китти. Но они не упомянули о том, что какие-либо следы кониума были обнаружены на бумажной обертке.
— Да, следов не оказалось, — сказал Маркус. — Именно поэтому и не был вынесен вердикт об убийстве. Однако нетрудно понять, как все это было проделано. Пилюлю пропитали ядом, а потом придали ей прежний вид. Она, должно быть, внешне ничем не отличалась от остальных.
Джойс кивнула. Выражение ее карих глаз было отсутствующим.
— Альберт, — сказала она, — мы все вели себя неразумно, и слава Богу, больше ничего не случилось. Вы узнали, как обстоят дела с веревками?
Он кивнул.
— Веревки оказались идентичными, — ответил он. — Это, конечно, не для разглашения, но завтра все равно об этом все узнают. Да, была использована та же веревка, это совершенно точно. Так что все следы опять ведут в дом. Мы ведь еще не знаем, что произошло с грузом от часов.
Девушка откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
— Мне стыдно в этом признаться, но когда тетя Каролина вчера настояла на том, чтобы я покинула «Сократес Клоуз», я даже обрадовалась. Я никогда не считала себя трусливой, но теперь по-настоящему боюсь. Странный след босой ноги, нападение на дядю Вильяма, ощущение чего-то темного и страшного, что происходит в доме прямо под нашим носом — все это меня доконало. Бедная тетя Китти! Она выглядит такой маленькой и беззащитной в этом доме!
— По сравнению с другими, — рассудительно сказал Кемпион, — тетя Китти, как мне кажется, находится едва ли не в самом безопасном положении. Но я рад, что вас там уже нет.
Они бросили на него еще один вопросительный взгляд, и Энн все-таки осмелилась задать вопрос.
— Когда? — сказала она. — Когда же все выяснится?
К их изумлению, он встал и начал беспокойно мерить комнату шагами. Ни Джойс, ни Маркус никогда не видели его таким взволнованным.
— Я не знаю, — ответил он. — V меня есть одно предположение. Но доказательств нет. Просто ночью мне в голову пришла одна дикая мысль. Ну, дети мои, я должен возвращаться в «Сократес Клоуз». Встретимся завтра.
Маркус проводил его до дверей.
— Разумеется, — обеспокоенно предложил он, — я не могу вам навязывать свои советы, но если вам понадобится револьвер…
Кемпион покачал головой.
— Спасибо, старик, у меня уже есть оружие, — сказал он. — Сказать по правде, только в одном случае я мог бы чувствовать себя в полной безопасности.
— В каком случае? — с готовностью отозвался Маркус.
— Если бы нас было только четверо, все мы были в рыцарских доспехах и заперты в тюремной камере, — сказал Кемпион.
18
Речь уполномоченного коронера (мистера В. Т. Томаса), возглавлявшего присяжных на заседании временно созванного коронерского суда в Кембридже по делу убийства Эндрю Сили, из «Сократес Клоуз», Трампингтон-Роуд, Кембридж, произнесенная в конце третьего дня слушания, в пятницу, 18 апреля
— Леди и джентльмены, уважаемые господа присяжные, мы находимся здесь для того, чтобы расследовать причины смерти Эндрю Сили, 61 года от роду, проживавшего в «Сократес Клоуз», Трампингтон-Роуд, Кембридж, тело которого было извлечено из реки Гранта 10 апреля сего года.
Мы заслушали показания разных свидетелей, приглашенных на это заседание, и я думаю, что нам следует согласиться с мнением инспектора Оатса из Скотланд-Ярда, который считает, что суду были представлены все возможные улики, необходимые нам для принятия решения.
Мы знаем, что Эндрю Сили отсутствовал в своем доме с воскресенья, 29 марта, после посещения утренней службы в церкви, на которой он был вместе со своей тетей, миссис Каролиной Фарадей, своей двоюродной племянницей мисс Блаунт, двумя своими кузинами, миссис Берри и мисс Фарадей, и своим кузеном, мистером Вильямом Фарадеем, проживающими по тому же адресу.
Неоконченное письмо, которое вам было зачитано, совершенно определенно свидетельствует о том, что покойный твердо намеревался вернуться из церкви и закончить это письмо. В отношении этого письма я должен отметить одну довольно странную деталь. Имя предполагаемого получателя этого письма не было установлено. Однако, вы должны помнить, что мистер Сили не относился к числу людей, которые любят распространяться по поводу своих друзей или своих личных дел, и вполне возможно, что он вел переписку с кем-то, кто не был известен остальным его домочадцам. Я должен заявить, что был удивлен и даже несколько шокирован известием, что дама, которая должна была признать себя адресатом этого письма, если только она не находится за границей, или по какой-то иной причине не могла прочесть это письмо, опубликованное во многих газетах, не явилась сюда, невзирая на настойчивое приглашение со стороны полиции. Однако, этот вопрос не настолько важен, чтобы мы отвлекались ради него от основной темы.
