Эллери Квин - Трагедия Игрек

Вечер

В полицейском управлении было тихо. Рабочий день закончился, и, за исключением ночных дежурных, в коридорах никого не было. Окружной прокурор Бруно вошел в комнату, к двери которой была прикреплена табличка с именем инспектора Тамма. Инспектор сидел за столом, разглядывая при свете настольной лампы фотографии преступников, доставленные из архива.

— Ну, Тамм? — осведомился Бруно.

Инспектор даже не поднял взгляд.

— Что «ну»?

— У вас есть известия от Лейна?

— Ни единого слова.

— Меня это беспокоит. — Бруно нахмурился. — С вашей стороны, Тамм, было чистым безумием позволять такое. Это может привести к трагическим последствиям. Убрать из дома охрану…

— Отстаньте от меня с вашим habeas corpus,[56] — проворчал Тамм. — Что нам терять? Лейн, похоже, знает, что делает, а у нас нет ни одной идеи. — Он отодвинул фотографии в сторону и зевнул. — Лейн, как всегда, будет держать язык за зубами, пока не уверится полностью. Оставьте его в покое.

Бруно покачал головой:

— Все же мне это кажется неразумным. Если что-то пойдет не так…

Маленькие глазки Тамма свирепо блеснули.

— Неужели мне мало хлопот и без стариковской болтовни?.. — Внезапно он закусил губу. Один из телефонов на столе зазвонил. Бруно весь напрягся, а Тамм схватил трубку.

— Алло! — хрипло сказал он.

Слушая собеседника, инспектор мрачнел все сильнее. Его лицо наливалось кровью. Потом он молча швырнул трубку на рычаг и устремился к двери. Бруно последовал за ним.

Воскресенье, 19 июня, 19.00

Во второй половине дня мистер Друри Лейн ходил по дому, слегка улыбаясь и вовлекая в беседу его обитателей. Гормли пришел рано, и актер какое-то время болтал с ним о пустяках. Капитан Триветт был в саду с Луизой Кэмпион и мисс Смит. Остальные бродили туда-сюда, словно не могли ни на чем сосредоточиться и все еще побаивались друг друга.

Лейн ни разу не присел. Он постоянно двигался, наблюдая за происходящим…

Вечером, без четверти семь, ему удалось незаметно подать сигнал своему шоферу. Дромио тут же подошел к нему, после краткого разговора шепотом вышел из дома и вернулся через пять минут, ухмыляясь.

Ровно в семь Лейн сидел в углу столовой с благодушной улыбкой на лице. Стол накрыли к обеду, и обитатели дома один за другим входили все тем же боязливым шагом. В этот момент в дом ворвался инспектор Тамм, сопровождаемый окружным прокурором Бруно и группой детективов.

Улыбка исчезла с лица Лейна, когда он поднялся поздороваться с Таммом и Бруно. Несколько секунд никто не двигался: Луиза и мисс Смит уже сидели за столом, Марта Хэттер и дети как раз садились, Барбара входила в столовую одновременно с Таммом через другую дверь, а Конрад был в библиотеке, где, как увидел инспектор, предавался обычному занятию — то есть выпивке. Джилл отсутствовала, но капитан Триветт и Джон Гормли были в столовой, стоя позади стула Луизы.

Когда Лейн пробормотал «А, инспектор…», все расслабились и продолжили рассаживаться вокруг стола.

Тамм проворчал приветствие и вместе с Бруно шагнул к Лейну, после чего трое мужчин удалились в угол.

Никто не обращал на них внимания — сидящие за столом разворачивали салфетки, в комнате появились миссис Арбакл и служанка Вирджиния с нагруженным подносом…

— Ваш человек позвонил мне, — обратился инспектор к Лейну, — и сказал, что вы потерпели неудачу.

— Это так? — спросил Бруно.

— Да, — ответил Лейн. — Я сдаюсь, джентльмены. Эксперимент… не увенчался успехом.

Тамм и Бруно молча смотрели на него.

— Больше я ничего не могу сделать, — продолжал Лейн, устремив мучительный взгляд на что-то позади плеча Тамма. — Я возвращаюсь в «Гамлет», но не хотел уходить, пока вы снова не поместите в доме ваших людей для охраны Хэттеров…

— Значит, вы проиграли? — осведомился Тамм.

— Боюсь, что да. Сегодня у меня еще оставалась надежда, но сейчас… — Лейн пожал плечами и криво усмехнулся. — Начинаю думать, инспектор, что я переоценил свои таланты. Очевидно, в деле Лонгстрита в прошлом году мне просто повезло.

Бруно вздохнул:

— Бесполезно плакать над пролитым молоком, мистер Лейн. В конце концов, мы тоже ничего не добились. У вас нет причин так расстраиваться.

— Бруно прав, — кивнул Тамм. — Не принимайте неудачу так близко к сердцу. Можете удовлетворяться тем, что вы в хорошей компании…

Внезапно он умолк и круто повернулся. В глазах Лейна, смотревшего на что-то за спиной Тамма, появился ужас. Все произошло так быстро, что они едва успели выдохнуть. Это походило на молниеносный, парализующий укус змеи.

Хэттеры и их гости окаменели. Юный Джеки, стучавший по столу, требуя дополнительную порцию хлеба, поднял стакан молока — их было три: один стоял перед Джеки, второй перед Билли, а третий перед Луизой — и залпом выпил половину. Стакан выпал у него из пальцев, а в горле послышалось бульканье. Конвульсивно дернувшись, Джеки сполз со стула и со стуком рухнул на пол.

Тамм, Лейн и Бруно устремились к нему. Остальные застыли, подняв вилки и протянув руки за солью. Марта Хэттер с пронзительным криком упала на колени перед неподвижной маленькой фигуркой:

— Его отравили! Господи, Джеки, поговори с мамой!..

Грубо отодвинув ее в сторону, Тамм разжал челюсти мальчика и просунул палец ему в горло. Послышался слабый тарахтящий звук.

— Не двигайтесь! — крикнул Тамм. — Вызовите врача, Мошер! Он…

Приказ замер на его губах. Маленькое тело в его руках снова дернулось и обмякло, как тюк мокрого белья. Даже для обезумевших глаз матери было очевидно, что мальчик мертв.

20.00

Наверху, в детской, доктор Мерриэм мерил шагами пол — он вернулся в город всего за час до трагедии. Марта Хэттер истерически рыдала, прижимая к себе дрожащего Билли, который тоже плакал. Мрачные и молчаливые Хэттеры собрались вокруг лежащего на кровати тела Джеки, не глядя друг на друга. В дверях стояли детективы.

Внизу, в столовой, остались двое — инспектор Тамм и Друри Лейн, в чьих глазах застыла боль. Он выглядел больным, что не могло замаскировать даже его актерское мастерство. Оба молчали. Лейн сидел за столом, уставясь на опрокинутый стакан с молоком, из которого Джеки выпил свою последнюю сократовскую порцию.[57] Почерневший от гнева Тамм ходил взад-вперед, бормоча себе под нос.

Дверь открылась, впустив окружного прокурора.

— Ничего не понимаю, — твердил он.

Тамм метнул свирепый взгляд на Лейна, который даже не обернулся.

— Этого нам никогда не искупить, Тамм, — простонал Бруно.

— К черту! — рявкнул инспектор. — Меня бесит, что он опустил руки. Вы не можете бросить это теперь, Лейн!

— Я должен, инспектор. — Актер поднялся. — Больше я не имею права вмешиваться. Смерть мальчика… — Он облизнул сухие губы. — Мне вообще не следовало в этом участвовать. Пожалуйста, позвольте мне уйти.

— Но, мистер Лейн… — начал Бруно.

— Теперь я ничего не могу сказать в свое оправдание. Я только все испортил. Смерть мальчика — только моя вина…

— Ладно, — буркнул Тамм, чей гнев выдохся. — Вы вправе удалиться, мистер Лейн. Если кого-то и будут обвинять в случившемся, так это меня. А если вы хотите улизнуть, даже не намекнув, в каком направлении вы работали…

— Но я же сказал вам, — устало произнес Лейн. — Я был не прав — вот и все.

— Нет, — возразил Бруно. — Вам не удастся так легко отделаться, мистер Лейн. Все не так просто, Когда вы попросили Тамма убрать отсюда его людей и обеспечить вам свободу действий, вы имели в виду нечто конкретное…

— Да, имел. — Вокруг глаз актера заалели круги. — Я думал, что способен предотвратить следующее покушение, но не смог этого сделать.

— Вздор! — проворчал Тамм. — Вы были уверены, что попытки отравления — всего лишь уловка, что они не были настоящими покушениями! — Он со стоном закрыл лицо руками. — А теперь я вижу, что это просто бойня. Их всех должны уничтожить…

Лейн печально покачал головой, начал что-то говорить, но передумал и направился к двери, даже не взяв шляпу. Снаружи он задержался, словно намереваясь вернуться, потом расправил плечи и вышел из дома. Дромио ждал его у обочины. В полумраке к Лейну устремилась группа репортеров, но он отмахнулся от них и сел в машину, которая сразу тронулась с места.

Прошло два месяца. Уход мистера Друри Лейна из дома Хэттеров завершил его связь с делом. Из «Гамлета» не поступало никаких известий. Ни инспектор Тамм, ни окружной прокурор Бруно не делали дальнейших попыток связаться с Лейном.