– Вы должны отдавать себе отчет в том, – пробурчал он, – что, приступив по вашей просьбе к расследованию, никаких попыток связывать мне руки я не допущу. Я считаю мистера Обри невиновным. Но если выяснится иное, я не стану ни скрывать его вину, ни смягчать ее. Ясно?
– Да, я не… Я на все согласна.
– В качестве защитника я рекомендую пригласить Натаниэля Паркера. Если хотите, можете навести о нем справки, и мы договоримся о встрече. Но если мистер Обри не убивал Карноу, то кто это сделал?
Кэролайн молчала.
– Ну? – требовательно повторил Вульф.
Она поставила на стол чашку и подняла на него удивленные глаза:
– Вы меня спрашиваете?
– Да.
– Я не знаю.
– В таком случае вернемся назад. Вы сказали, что мистера Обри арестовали за убийство. Ему предъявлено обвинение или же он задержан в качестве важного свидетеля?
– Его обвинили в убийстве. Мне не разрешили внести за него залог.
– В таком случае они должны располагать неоспоримыми доказательствами его вины, помимо довольно убедительного мотива… Разумеется, он давал показания?
– Конечно.
– И рассказал, что вчера днем подходил к дверям номера Карноу?
– Да. Он ничего не скрывал.
– Вот как… Знаете ли вы, в котором часу это было?
– Примерно в половине четвертого.
– Значит, установлено, что помимо мотива у него была возможность совершить преступление. Что касается орудия убийства, то, если верить газетам, револьвер принадлежал Карноу. Было ли это опровергнуто?
– Не имею понятия.
– В таком случае основные элементы формулы обвинения налицо. Однако человека нельзя признать виновным и осудить на одном только их основании. Имеются ли у полиции улики? Что вы знаете об этом?
– Мне известно одно. – Она хмурилась, о чем-то сосредоточенно думая. – В полиции Полу сказали, что его визитная карточка найдена в кармане Сидни. Ну, знаете, с названием и адресом агентства и именем Пола. Ему предложили объяснить, как такое могло случиться. Пол сказал, что он сам и его сотрудники ежедневно раздают сотни таких карточек. Сидни мог раздобыть ее где угодно. Тогда ему заявили, что на карточке имеются отпечатки его пальцев, совершенно свежие и четкие, и потребовали объяснений.
– Ну и как же он это объяснил?
– Им он ничего не ответил, но позднее, когда нам разрешили свидание, кое-что рассказал мне.
– И что именно?
Она колебалась.
– Мне это не по душе, но деваться некуда. Пол вспомнил, что в прошлую пятницу днем оставил свою визитку у адвоката, Джима Биба, когда присутствовал на встрече в его офисе.
– Кто еще там был?
– Кроме Пола и Джима еще тетка Сидни, Маргарет, миссис Севидж, а также Дик Севидж, Энн и ее муж Норман Хорн.
– И вы тоже?
– Нет. Я… Мне не хотелось идти. Я сыта по горло всеми этими разговорами.
– Вы говорите, что мистер Обри оставил визитную карточку на столе у мистера Биба. Визитка находилась на столе адвоката до того момента, когда мистер Обри покинул офис?
– Да, Пол в этом твердо уверен. Он ушел от Биба первым, все остальные еще оставались там.
– Мистер Обри рассказал об этом полиции?
– Вряд ли. Во всяком случае, не собирался. Пол считает, в полиции могут подумать, что он пытается свалить вину на кого-то из родственников Сидни. А это Полу больше повредило бы, нежели помогло. Вот почему мне тоже не хотелось говорить об этом. Даже вам. Но я считаю, что обязана ничего не скрывать.
Вульф хмыкнул:
– Несомненно, мадам. В вашем положении не до щепетильности и вежливых умолчаний. Вашего мужа почти наверняка убил тот, кого совершенно не устраивало его неожиданное «воскресение из мертвых». При этом вас и мистера Обри мы исключаем. Значит, нам следует обратить самое пристальное внимание на остальных наследников. Как вы мне вчера сообщили, их трое: миссис Севидж, ее сын и дочь… А кстати, что с мистером Севиджем?
– Он умер много лет назад. Миссис Севидж – родная сестра матери Сидни.
– Итак, она сама, так же как ее дочь и сын, получили примерно по триста тысяч долларов. Что для нее значили эти деньги? Каково было раньше ее финансовое положение?
– Насколько мне известно, они значили многое. Она не располагала собственным состоянием.
– На что же она жила?
– Ну, ей помогал Сидни.
Вульф поджал губы и воздел руку ладонью вверх:
– Дорогая мадам, вы можете быть предельно деликатны в своих выводах, но меня интересуют голые факты. Неужели я должен их из вас вытягивать? Вот вам простой вопрос: находилась ли миссис Севидж на иждивении Карноу?
Кэролайн судорожно сглотнула:
– Да.
– Как она распорядилась наследством? Оставила в неприкосновенности?
– Нет. – Кэролайн слегка вздернула подбородок. – Вы совершенно правы. В моем положении глупо миндальничать. Тем более что это известно множеству людей. Она купила дом в Нью-Йорке, а прошлой зимой – еще и виллу на юге Франции. Маргарет заказывает самые дорогие туалеты и устраивает большие приемы. Конечно, я не знаю в точности, сколько она растратила, но много. Дик прежде работал в брокерской конторе в Нижнем Манхэттене, но уволился, как только получил наследство, и до сих пор якобы подыскивает себе занятие по душе. Он… большой любитель женщин. Что касается Энн, тут мало хорошего можно сказать. Она умна и красива, ей всего двадцать шесть, но она сама себе испортила жизнь, выйдя замуж за этого Нормана Хорна.
– Чем занимается мистер Хорн?
– Рассказывает всем, как двадцать лет назад, выступая в матче Йеля против Принстона, принес своей команде четыре очка.
– Прибыльное занятие?
Кэролайн засмеялась:
– Нет, конечно. Он уверяет, что не создан для меркантильного общества. Лично я его не выношу и не представляю, как его терпит Энн. У них шикарные апартаменты на Парк-авеню, которые оплачивает, естественно, Энн. Насколько мне известно, она платит за все. Вынуждена платить.
Вульф шумно вздохнул:
– Что ж, подведем итог. Хотя мотив мистера Обри, которому грозила потеря не только состояния, но и жены, представляется более веским, остальных наследников Карноу никак нельзя причислить к незаинтересованным лицам. Скажите, насколько вы были близки с ними в последние два года?
– Я бы не сказала, что была с ними близка. С тетей Маргарет и Диком мы почти не встречались. С Энн раньше виделись очень часто, но после того, как она вышла замуж, наше общение сошло на нет.
– Когда состоялась ее свадьба?
– Два года назад. Вскоре после получения наследства. – Кэролайн было замолчала, но потом, видимо, решила продолжить: – Это одна из непредсказуемых выходок Энн. Ведь она собиралась выйти за Джима Биба. Их помолвка была официально объявлена, даже назначен день свадьбы, а затем, не соизволив расторгнуть помолвку, Энн выскочила за Нормана Хорна.
– Был ли мистер Хорн приятелем вашего первого мужа?
– Нет, что вы. Они никогда не встречались. Даже не знаю, где Энн подцепила Нормана. Вряд ли Хорн мог подружиться с Сидни, даже если бы они встретились. Норман бы ему не понравился… Впрочем, Сидни вообще было трудно угодить.
– А своих родственников он любил?
– Нет. По правде говоря, терпеть не мог. Он очень редко с ними виделся.
– Так-так, понятно.
Вульф откинулся назад и закрыл глаза. Губы его задвигались, то вытягиваясь в трубочку, то расправляясь. Такое случалось с ним, только когда требовалось хорошенько пошевелить мозгами, переварить нечто существенное. Не рановато ли на этот раз, подумал я, ведь он еще не видел ни одного фигуранта, кроме четы Обри.
Кэролайн открыла рот, желая что-то спросить, но я покачал головой, и она послушалась.
Наконец Вульф открыл глаза и заговорил:
– Понимаете, мадам, обстоятельства, особенно эта визитная карточка мистера Обри с его отпечатками, обнаруженная в кармане убитого, подводят к предположению, что Карноу был убит одним из шести человек, присутствовавших в офисе мистера Биба днем в пятницу. Если же мы исключим мистера Обри, останется пятеро. Вы знаете их всех, пусть и не досконально. Вот я вас и спрашиваю: не кажется ли вам – пусть даже без всяких на то оснований, чисто интуитивно, – что кто-то из них больше всех прочих способен на такое дело?
Она покачала головой:
– Я не знаю. Может, нам лучше… Или это единственная возможность?
– Да. Мы будем придерживаться этой версии, пока она не опровергнута. Я жду вашего ответа.
– Но я действительно не знаю, – настаивала она.
Я решил внести свою лепту:
– Сомневаюсь, сэр, чтобы способен предложить вам нечто стоящее внимания, но сегодня утром в офисе окружного прокурора я встретился со всей компанией. Немного поболтал с миссис Хорн, которой вроде бы по вкусу болваны, каковым она меня постаралась выставить, когда появились другие. Она им меня представила и заявила, будто я намереваюсь применить к ней третью степень воздействия. А она будто бы боится расколоться и «во всем признаться». При этих словах мистер Хорн зажал ей ладонью рот и обвинил супругу в том, что она слишком много говорит лишнего. Миссис же Севидж объяснила, что у Энн такое чувство юмора.
