— Конечно — ответил Мейсон.
— И я, — продолжал Гидеон, — намерен приходить в ваш офис по крайней мере один раз в день до тех пор, пока я не найду пути освободиться от наружного наблюдения.
— И сколько это будет стоить?
— Как я уже объяснял вам, господин Мейсон, — сказал Гидеон, — в основе любой эффективной тактики лежит инициатива и неожиданные действия. Если, скажем, у меня было бы 500 долларов, я бы освободился от наблюдения и исчез из вашего поля зрения. Но не думайте, что я буду обсуждать с вами свои дела по телефону. Ваше желание вести со мной беседу свидетельствует о том, что разговор записывается, и то, что я продолжаю говорить с вами, означает, что мне нечего скрывать. Я хочу, чтобы «вы предприняли определенные действия. Я приду в ваш офис в надежде, что вы примете меня.
— Где вы сейчас? — спросил Мейсон.
— Вы знаете, — ответил Гидеон. — Сотрудники из вашего частного детективного бюро вчера взяли меня при выходе из вашего офиса и провели до гостиницы. Я пришел в отель, где я живу. Он называется «Эксмен». У меня там комната. Небольшая, но сейчас я не в таком положении, чтобы претендовать на роскошь. Через несколько месяцев я буду жить лучше. Дайте мне возможность проявить свою изобретательность. Я найду средство, которое выведет меня наверх, господин Мейсон. Я верю в свои способности.
— Понятно, — сказал Мейсон. — Вы заметили много сотрудников наружного наблюдения вчера вечером?
— О, господин Мейсон, — сказал Гидеон укоризненно. — Они вчера просто навалились на меня. Конечно, ваши ребята далеко не глупые. Они вели себя не грубо. Я ожидал их и поэтому легко обнаружил. Я даже увидел людей из правительственной службы. Насколько мне известно, вчера за мной ходило пять человек.
— Сейчас они расположились вокруг вашей гостиницы? — спросил Мейсон.
— Ваших двоих я не видел. Не обнаружил также квалифицированное наружное наблюдение. Грубое наблюдение на месте.
— Вчера вечером я обдумывал сложившееся положение, — заметил Мейсон.
— Я очень на это надеялся.
— И, — сказал Мейсон, — я хочу вам дать возможность исправиться. Нарочным я посылаю вам в гостиницу 500 долларов.
— Наличными?
— Да.
— Я ожидаю, что вы больше никогда не появитесь в моем офисе, — сказал Мейсон. — И не хочу больше о вас ничего слышать.
— Очень хорошо, господин Мейсон. Дам вам свое слово. Честное слово.
— Спасибо, — ответил Мейсон. — Ждите, в течение часа деньги вам доставят.
Мейсон повесил трубку.
— Делла, возьмите из сейфа деньги, которые мы держим на чрезвычайный случай. Возьмите 500 долларов, положите их в конверт и отправьте с нарочным в гостиницу «Эксмен» Гидеону.
Дрейк вздохнул.
— Надеюсь, вы понимаете, что делаете? — спросил он.
— Что вы имеете в виду?
— Если вы передадите деньги этому человеку и он будет знать, что у вас их можно выпрашивать, если он чем-то располагает, чего вы очень боитесь, он повиснет на вас до конца жизни. Шантажист никогда не отстанет от человека, пока его до конца не высосет.
Мейсон ухмыльнулся и сказал:
— Я знаю, но эти 500 долларов идут не из моего кармана. Я припишу эту сумму к расходам по делу. Кроме того, это как раз то, что я называю наживкой. Рыбу нельзя поймать на голый крючок. Вы должны насадить на него наживку, именно такую, которая рыбам нравится. И насадить наживку необходимо артистично и профессионально, чтобы крючок был полностью закрыт. Пол, когда вы начнете глубже изучать этот вопрос, то обнаружите целую науку о том, как насаживать наживку на крючок.
— Продолжайте, — попросил Дрейк.
— Когда наживка на крючке, нужно ждать, пока рыба не начнет водить поплавок. Вы делаете резкую подсечку, и она на крючке. Если сделаете подсечку рано, то вытащите крючок изо рта рыбы, а если слишком поздно, рыба съест наживку, оголит крючок и уйдет. В таких случаях необходимо уметь ждать, определенное умение насаживать наживку на крючок и подсекать рыбу.
— Но я думаю, что это вы попадаетесь на крючок, — сказал Дрейк. — Предупреждаю вас, что 500 долларов — это только начальная ставка в игре Гидеона.
— Он обещал мне больше не приходить, не звонить и не связываться со мной каким-либо другим образом, если я пошлю ему 500 долларов, — сказал Мейсон.
Дрейк воспринял это скептически.
— Он дал мне, — заметил Мейсон, — честное слово.
Дрейк застонал, встал и сказал:
— Дурачьте себя, если хотите, но не пытайтесь делать это со мной.
— Замечу, кстати, — сказал Мейсон, — что наш друг Гидеон как орехи щелкает ваших ребят. Он без особого труда обнаружил двоих, что вы поставили за ним вчера вечером, когда он ушел из моего офиса.
На лице Дрейка появилось выражение явного раздражения.
— Это были довольно опытные сотрудники, — сказал Дрейк. — Поскольку за ним шло открытое наружное наблюдение, я не думал, что Гидеон их обнаружит.
— Он раскрыл их.
Спустя некоторое время Дрейк сказал:
— Я говорил вам, что такие люди, как Гидеон, очень сообразительны, особенно когда вы раздразните их.
— Я знаю, — сказал Мейсон, — Гидеон особенно. Как бы он не перехитрил себя.
— Вы действительно намереваетесь послать ему деньги? — спросил Дрейк.
— Да, собираюсь. Думаю, что Делла уже запаковывает их.
Дрейк сказал что-то о дураках, которые бессмысленно транжирят деньги, и вышел.
Мейсон успокаивающе посмотрел на Деллу, когда она возвратилась с пакетом в руках.
— Все в порядке, Делла?
— Да. Посыльный идет сюда.
— Скажите ему доставить этот пакет Гидеону в гостиницу «Эксмен» и не беспокоиться о расписке, — сказал Мейсон.
— Без расписки? — спросила Делла. — Не брать расписки даже за пакет?
— Не брать, — сказал Мейсон ухмыляясь. — Мы джентльмены в отношениях друг с другом. В конце концов, Гидеон дал мне честное слово.
В четверг утром Мейсон вошел в свой кабинет и спросил с надеждой:
— Что-нибудь слышно от Гидеона, Делла?
— Ничего.
— Ни записки, ни звонка?
— Ничего.
— Возможно, анонимное письмо?
— Нет, сегодня утром ничего не было.
Мейсон вышел из-за стола, подошел к окну и сосредоточенно стал рассматривать внизу движение транспорта.
— А мы должны были что-нибудь услышать? — спросила Делла.
— Да, должны, — ответил Мейсон. — Я боюсь, что наш друг Гидеон сосредоточил свое внимание на госпоже Уоррен.
Адвокат мерил шагами комнату. Наконец он сказал:
— Трудно понять, как у него хватило смелости пойти туда. Во всяком случае, Делла, позвоните Дрейку, пусть он поставит к дому Уорренов еще двух человек, — сказал Мейсон. — Мне необходимы номера всех машин, которые будут приезжать туда, и описание каждого человека, который будет заходить в дом. Детективы должны использовать бинокли, чтобы вести слежку на расстоянии.
— Что-нибудь еще? — спросила Делла.
— Все, — сказал Мейсон, — пока все.
К середине дня Мейсона охватило беспокойство, он шагал из угла в угол кабинета, хмурясь, нервно реагируя на каждый телефонный звонок.
В три часа зазвонил телефон Мейсона. Ответила Делла:
— Да, слушаю вас.
Затем кивнула Перри Мейсону.
— Гидеон? — спросил он.
— Нет, Пол Дрейк.
Мейсон снял трубку:
— Да, Пол, что нового?
— Мое лицо горит от стыда, — сказал Дрейк.
— Что случилось, Пол? — участливо спросил Мейсон.
— Этот проклятый Гидеон! Я говорил вам, что такие люди становятся слишком сообразительными, когда их потревожат.
— Вы имеете в виду, что он оказался слишком сообразительным для вас? — спросил Мейсон.
— Слишком сообразительным для моих людей, — ответил Дрейк. — Да, нет вы правы, Перри. Слишком сообразительным и для меня.
— Что же случилось? — спросил Мейсон.
— Гидеон пошел к дилеру, который торгует подержанными машинами. Осмотрел несколько машин и одну купил за триста долларов.
— Наличными? — спросил Мейсон.
— Конечно, наличными. Как раз из тех денег, что вы передали ему.
— Я рад, что он использовал их для покупки полезной вещи, — сказал Мейсон. — В наше время человеку трудно обходиться без автомобиля.
— Подождите, подождите! — воскликнул Дрейк. — Это более чем серьезно. Он выкинул совершенно новый для меня трюк.
— Продолжайте, — сказал Мейсон. — Подождите, почему бы вам не прийти ко мне и здесь обо всем рассказать. Делла приготовит вам чашечку кофе…
— Потому что мне стыдно видеть вас, — ответил Дрейк. — Кроме того, я сижу здесь на четырех телефонах, пытаясь помочь моим парням вновь выйти на его след.
— А что случилось с детективами из правительственной службы? Они работали? — спросил Мейсон.
— Конечно, — ответил Дрейк. — Три человека вели скрытное наблюдение, один — грубое. Работали и два молодых сотрудника. То есть шесть человек сидели у него на хвосте.
