— Откуда самозванец в таком дворце?[65] — произнес Харли Лонгстрит звучным голосом мистера Друри Лейна.
Сцена 12
ПРИГОРОДНЫЙ ПОЕЗД «УИХОКЕН-НЬЮБОРО»
Среда, 14 октября, 0.18
Странное путешествие… История, не обремененная воображением ведьма, повторяла себя. Тот же пригородный поезд, такая же темная ночь, то же время, такой же стук колес…
Восемнадцать минут первого застали группу полицейских, которую мистер Друри Лейн усадил в один из задних вагонов поезда «Уихокен-Ньюборо», на полпути между уихокенским терминалом и Норт-Бергеном. Помимо Лейна, Тамма, Бруно и сопровождающих лиц, в вагоне было мало народу.
Лейн сидел рядом с инспектором Таммом, повернувшись к окну и кутаясь в пальто; широкополая шляпа была надвинута на лицо, скрывая черты. Он ни с кем не разговаривал и не то спал, не то был поглощен какой-то проблемой. Ни окружной прокурор, сидящий напротив, ни инспектор не произносили ни слова — оба явно нервничали. Напряжение передавалось детективам — они тоже говорили мало и сидели неподвижно, словно ожидая кульминации, природа которой была им неведома.
Тамм посмотрел на затылок Лейна, вздохнул, поднялся и тяжелой походкой вышел из вагона. Почти сразу же он вернулся и, наклонившись, прошептал на ухо Бруно:
— Происходит что-то странное… В переднем вагоне я видел Эйхерна и Эмпериаля. Думаете, я должен сообщить Лейну?
Бруно посмотрел на затылок актера и пожал плечами:
— Лучше позволить ему действовать по-своему. Кажется, он знает, что делает.
Поезд остановился. Бруно посмотрел в окно — они прибыли на станцию Норт-Берген. Тамм взглянул на часы — было двадцать минут первого. В туманном свете фонарей виднелись пассажиры, выходящие из вагонов. Двери захлопнулись, и поезд тронулся.
Вскоре в переднем конце вагона появился контролер и начал компостировать и собирать билеты. Подойдя к группе полицейских, он усмехнулся, узнав знакомых. Тамм мрачно кивнул и уплатил наличными за всю группу. Контролер достал из нагрудного кармана несколько стандартных двойных билетов, аккуратно сложил их вместе, прокомпостировал в двух местах и разорвал надвое, вручив один комплект половинок Тамму, а еще один сунув в другой карман…
Мистер Друри Лейн выбрал этот момент, чтобы проснуться или оторваться от размышлений. Он встал, сбросил пальто и шляпу и резко повернулся лицом к контролеру. Тот недоуменно уставился на него. Лейн сунул руку в один из накладных карманов пальто, достал серебряный футляр, открыл его и извлек очки, но не стал их надевать. Массивное, красное, одутловатое лицо с мешками под глазами, казалось, заворожило проводника. Рука с компостером застыла в воздухе. Он с ужасом уставился на стоящую перед ним мрачную фигуру, открыв рот, смертельно побледнев и с трудом произнеся одно слово: «Лонгстрит…» Пока контролер стоял неподвижно, лишившись способности к активным действиям, фальшивые губы Харли Лонгстрита раздвинулись в улыбке, а правая рука, бросив серебряный футляр и очки, снова опустилась в карман и достала тускло поблескивающий металлический предмет. Раздался щелчок, и контролер, оторвав взгляд от улыбающегося лица, тупо уставился на пару наручников на своих запястьях.
Мистер Друри Лейн улыбнулся снова, на сей раз ошарашенным Тамму и Бруно, которые наблюдали за краткой сценой, будучи не в силах шевельнуться. Они переводили взгляд с Лейна на контролера, который облизывал губы едва повинующимся языком, прислонившись к спинке сиденья и все еще глядя на наручники, не веря своим глазам.
— Вы захватили штемпельную подушечку, как я просил, инспектор? — спокойно обратился Друри Лейн к Тамму.
Инспектор молча достал из кармана покрытую фольгой подушечку и маленький блокнот.
— Пожалуйста, возьмите у этого человека отпечатки пальцев.
Тамм с трудом встал и повиновался. Покуда он прижимал к подушечке вялые пальцы контролера, Лейн подобрал брошенное на сиденье пальто, порылся в одном из карманов и вынул конверт, который получил в понедельник. Когда Тамм начал прикладывать пальцы контролера к бумаге, Лейн достал из конверта присланные из Уругвая фотографии отпечатков.
— Вы закончили, инспектор?
Тамм протянул Лейну влажные отпечатки пальцев контролера. Лейн приложил бумагу к фотографии, склонив голову набок и критически глядя на кожные узоры, потом вернул инспектору влажные отпечатки вместе с фотографией.
— Что скажете, инспектор? Несомненно, вам приходилось сравнивать тысячи отпечатков.
Тамм внимательно изучил обе серии.
— Мне они кажутся одинаковыми, — пробормотал он.
— Разумеется, они идентичны.
Бруно наконец встал.
— Мистер Лейн, кто… что…
Лейн взял контролера за скованную руку:
— Мистер Бруно, инспектор Тамм, позвольте представить вам одного из самых злополучных детей Божьих, мистера Мартина Стоупса…
— Но…
— Он же, — продолжал Лейн, — проводник Эдуард Томпсон, работающий на западнобережной железной дороге…
— Но…
— Он же неизвестный джентльмен на пароме…
— Но я не понимаю…
— Он же, — дружелюбным тоном закончил Лейн, — кондуктор Чарлз Вуд.
— Чарлз Вуд?! — одновременно воскликнули Тамм и Бруно. Повернувшись, они уставились на съежившуюся фигуру пленника. — Но Чарлз Вуд мертв!
— Мертв для вас, мистер Бруно, и для вас, инспектор Тамм, но для меня он очень даже жив, — отпарировал мистер Друри Лейн.
За кулисами
ОБЪЯСНЕНИЕ. «ГАМЛЕТ»
Среда, 14 октября, 16.00
Как и в самом начале, далеко внизу поблескивал Гудзон, по которому скользил парус и едва заметно двигался пароход. Как и пять недель тому назад, автомобиль с инспектором Таммом и окружным прокурором Бруно поднимался по извилистой дороге к «Гамлету», возвышавшемуся над осенним облетающим лесом, как ярко раскрашенный сказочный замок. Наверху в тумане виднелись башенки, крепостные валы, зубчатые стены, шпиль церкви… Затем появились изящный мостик, крытая соломой хижина и румяный старичок, указывающий на покачивающуюся деревянную вывеску… Старые скрипучие ворота, мост, гравиевая дорога, вьющаяся кверху, дубовая роща, ставшая красно-коричневой, каменная ограда…
За подъемным мостом их встретил Фальстаф, проведя в обширный холл с балками на потолке, рыцарями в доспехах и мебелью елизаветинской Англии. Под масками и исполинским канделябром ожидал лысый горбатый Куоси…
В приятном тепле личных апартаментов мистера Друри Лейна двое мужчин расслабились, протянув ноги к огню. Актер в вельветовом пиджаке выглядел очень красивым и молодым в мерцающих отблесках пламени. Куоси что-то проскрипел в микрофон, вмонтированный в стену, и вскоре появился Фальстаф, неся поднос с бокалами и пирожными, — последние были бессовестно поглощены инспектором Таммом.
— Полагаю, джентльмены, — заметил мистер Друри Лейн, когда все уселись у камина и Фальстаф удалился в свои кулинарные пещеры, — вы ждете объяснений словесной акробатики, к которой я, боюсь неумеренно, прибегал последние недели. Не может быть, чтобы так скоро произошло еще одно загадочное убийство!
— Едва ли, — пробормотал Бруно. — Хотя можете не сомневаться, что, учитывая виденное мною за последние тридцать шесть часов, я бы без колебаний обратился к вам за консультацией. Инспектор и я бесконечно признательны вам за… Будь я проклят, если знаю, как это выразить!
— Говоря в двух словах, — усмехнулся Тамм, — вы помогли нам сохранить наши должности.
— Чепуха. — Лейн беспечно махнул рукой. — Газеты сообщают, что Стоупс признался. Но одна из них каким-то образом пронюхала о моем участии в деле, и меня весь день осаждали репортеры… В признаниях Стоупса есть что-нибудь интересное?
— Интересное для нас, — ответил Бруно, — но, полагаю — хотя будь я проклят, если знаю, каким образом, — вам уже известна суть его признания.
— Напротив, — улыбнулся Лейн. — В связи с мистером Мартином Стоупсом существует несколько пунктов, о которых я пребываю в полном неведении.
Двое мужчин покачали головой. Но Лейн не стал распространяться — он ждал, пока Бруно перескажет историю, поведанную заключенным. Когда Бруно начал с самого начала — с рассказа о полном энтузиазма молодом геологе в Уругвае в 1912 году, — Лейн воздержался от комментариев. Однако он проявлял любопытство по поводу некоторых деталей и искусно вытягивал у окружного прокурора информацию, которую не смог приобрести во время своей беседы с уругвайским консулом Хуаном Ахосом.
Лейн узнал, что именно Мартин Стоупс открыл месторождение марганца, странствуя в 1912 году по джунглям со своим партнером Крокеттом. Так как у обоих не было ни цента, а для разработки прииска требовался капитал, они приняли дополнительных партнеров, пообещав им небольшой процент, — двух других старателей, Лонгстрита и де Витта, рекомендованных молодому Стоупсу Крокеттом. В своем признании Стоупс объяснил, что преступление, в котором его обвинили в Уругвае — убийство его жены мачете, — совершил Крокетт. Однажды ночью в приступе пьяной похоти Крокетт пытался изнасиловать жену Стоупса, пока Стоупс был на прииске, а когда она стала сопротивляться, убил ее. Лонгстрит воспользовался случаем и придумал план, по которому трое партнеров должны были обвинить в убийстве Стоупса. Поскольку прииск не был зарегистрирован, и никто не знал, что юридически его владельцем является Стоупс, они могли завладеть им. Потрясенный собственным преступлением, Крокетт сразу согласился. Де Витт, по словам Стоупса, был более порядочным человеком, но находился целиком под влиянием Лонгстрита, который угрозами вынудил его присоединиться к заговору.
