Ее манера вести беседу впечатляла ничуть не больше костюма, по крайней мере поначалу. Примостившись на краешке красного кожаного кресла возле стола Вульфа, она обеими руками вцепилась в серую кожаную сумочку, которую держала на коленях, и извиняющимся голосом, с едва уловимым иностранным акцентом залопотала, что ей крайне неловко беспокоить столь важную персону, как Ниро Вульф, и докучать просьбами уделить капельку драгоценного времени ее неприятностям.
Малообещающее начало, подумал я. Похоже, она пытается выторговать для себя более сходную цену.
По мере того как она говорила, Вульф все больше хмурился. Наконец он не выдержал и прервал ее, сказав, что потратит меньше своего драгоценного времени, если она сразу перейдет к сути дела и расскажет о неприятностях.
Флора Галлан кивнула:
– Знаю. Мне просто хочется, чтобы вы поняли: я вовсе не считаю, что вы обязаны мне помочь. Я человек маленький, но вот мой брат… Вы знаете, кто он? Мой брат Алек?
– Да. Мистер Гудвин рассказывал мне. Прославленный модельер.
– Он не просто модельер. Он художник, причем гениальный художник. – Флора Галлан не убеждала, она излагала очевидные факты. – Неприятности возникли у него, почему я и пыталась быть осторожной. Именно поэтому я и обратилась к вам, а также… – Она быстро посмотрела на меня, потом снова перевела взгляд на Вульфа. – А также к мистеру Арчи Гудвину. Ведь вы не просто частные сыщики, но настоящие джентльмены. Я знаю, что вам можно довериться.
Она примолкла, словно ожидая подтверждения. Вульф пришел ей на выручку.
– Угу, – буркнул он.
– Значит, я могу на вас положиться?
– Да. Можете.
Она посмотрела на меня:
– А на вас, мистер Гудвин?
– Разумеется. Поскольку так сказал мистер Вульф. Я ведь служу у него.
Она чуть замялась, раздумывая над тем, устраивает ли ее такой ответ, потом, видимо решив, что устраивает, обратилась к Вульфу:
– Хорошо. Тогда я расскажу. Прежде всего, я должна признаться, что во Франции, где мы с братом родились и выросли, наша фамилия была не Галлан. Как она звучала на самом деле, не имеет значения. Я приехала в Соединенные Штаты в тридцать седьмом году, когда мне было двадцать пять. Алек эмигрировал после войны, в сорок пятом. Он еще во Франции сменил фамилию, так что сюда приехал как Галлан. Уже через семь лет он стал ведущим американским модельером, а затем… Может быть, вы помните, какой успех имела его осенняя коллекция в пятьдесят третьем году?
Вульф проворчал, что не помнит. Флора Галлан, оторвав правую руку от сумочки, сделала пренебрежительный жест:
– Конечно, о чем я говорю? Ведь вы не женаты. Да и возлюбленной у вас, разумеется, нет – при вашем-то отношении к женщинам. Так вот, благодаря этой коллекции все поняли, что мой брат – замечательный модельер, настоящий творец. Его тут же засыпали выгодными предложениями, деньги потекли рекой. Он открыл собственный модный дом на Пятьдесят четвертой улице. Четыре года назад, оставив работу гувернантки, я перешла к нему, чтобы помогать. Я также сменила фамилию – взяла ту, что теперь носил брат. Начиная с пятьдесят третьего года дела брата резко пошли в гору, один триумф следовал за другим. Не скажу, что в этом есть и моя заслуга, но кое в чем я ему, конечно, помогла. Громкий успех он заслужил только благодаря своему таланту, но славу его делят с ним все те, кто ему помогает, я в том числе. Теперь, к сожалению, случилась беда.
Ее руки опять вцепились в сумочку.
– Беда нагрянула в лице женщины, – продолжала Флора Галлан. – Некой Бьянки Фосс.
Вульф поморщился. Флора Галлан заметила его гримасу и отрицательно покачала головой:
– Нет, дело не в affaire d’amour[7], можете мне поверить. Пусть мой брат никогда не был женат, он отнюдь не чурается женщин, хотя и сердцеедом его не назовешь. Он понимает толк в женщинах и умеет находить правильный тон в общении с ними. Поскольку вам можно доверять, я вам скажу: у него есть amie intime[8]. Молодая женщина, которая занимает ответственный пост в его фирме. Поэтому невозможно, чтобы Бьянка Фосс привлекала его как женщина. Она впервые появилась у нас чуть больше года назад. Брат предупредил, чтобы мы ждали ее прихода, так что он познакомился с ней раньше. Он сам создал эскизы костюма и платья для Бьянки, которые сшили у нас, но счет ей не посылал. Брат выделил ей кабинет из служебных помещений на третьем этаже, и она стала приходить каждый день. А потом начались неприятности. Брат никогда не говорил никому из нас, что у нее есть право распоряжаться, но она почти сразу стала распоряжаться и командовать – с его молчаливого согласия. Иногда она приказывает сама, а иногда действует через моего брата. Сует нос во все наши дела. Заставила Алека уволить одну закройщицу, хорошую работницу, которая верой и правдой служила ему долгие годы. Бьянке установили персональный телефон – никто из нас не пользуется такой привилегией. Месяца два назад наши портнихи уговорили меня попытаться выяснить у брата, что это за особа. Я пристала к нему с расспросами, но он отказался отвечать. Он оставался глух ко всем моим доводам и мольбам.
– Похоже, – произнес Вульф, – она владеет его делом. Может быть, она выкупила модный дом?
Флора Галлан помотала головой:
– Нет, ничего подобного. Это совершенно исключено. Она не входит в число лиц, которые финансировали нашу фирму в пятьдесят третьем году. А с тех пор дело постоянно приносило крупные прибыли. К тому же контрольный пакет принадлежит Алеку. Но теперь она собирается пустить его по миру, а Алек по непонятным причинам позволяет ей это. Она хочет, чтобы брат открыл фабричную линию и сбывал продукцию через сеть универмагов под своим фирменным знаком. Требует, чтобы мы вложили деньги в производство фирменной косметики «Алек Галлан» с постепенным возвратом вложенных средств в виде отчислений от прибыли. И много еще чего. Мы все против этих безумных проектов. В том числе – мой брат. Но мы убеждены, что он уступит, и тогда всем нам конец.
Флора Галлан еще крепче вцепилась в сумочку, так что костяшки ее пальцев побелели.
– Мистер Вульф, – порывисто проговорила она, – я хочу, чтобы вы с ней разделались.
– Погрозив ей пальцем? – ворчливо спросил Вульф.
– Нет, но вы найдете способ. Я уверена, что придумаете. Я также уверена, что у нее есть какая-то власть над моим братом, но только не знаю – какая. Я даже не знаю ее подлинного имени. Говорит она с акцентом, но не французским. Не могу распознать, с каким именно. Я не знаю также, когда она приехала в Америку. Не исключено, что она проживает здесь нелегально. Возможно, она познакомилась с моим братом еще во Франции, во время войны. Это вы сами выясните. Если у нее есть власть над Алеком, я хочу, чтобы вы установили причину. Ведь если она его шантажирует, это противозаконно, не правда ли? Может быть, тогда с ней удастся покончить?
– Может быть. Но есть риск, что это обернется и против вашего брата.
– Только в том случае, если вы его предадите! – Она тут же поперхнулась и поспешно добавила: – Я не то хотела сказать. Я имею в виду, что полностью вам доверяю, как уже сказала, а вы способны пресечь ее деятельность. Это все, чего я от вас хочу. Не могли бы вы это сделать?
– Не исключено, – произнес Вульф без особого рвения. – Боюсь, мадам, что кусок может оказаться вам не по зубам. Операция, которую вы предлагаете, продолжительная, трудоемкая и чрезвычайно дорогостоящая. Возможно, для ее выполнения потребуется провести изыскания за границей. Помимо моего гонорара, который составит круглую сумму, издержки будут огромны, а за исход я не поручусь. Вы в состоянии позволить себе такую роскошь?
– Сама я не богата, мистер Вульф. У меня имеются лишь скромные сбережения. А вот мой брат – в том случае, если вы избавите нас от этой особы, поможете от нее отделаться, – он по-настоящему généreux, – прошу прощения, он по-настоящему щедрый человек. Он не станет скупердяйничать.
– Но ведь не он нанимает меня. Ваше предположение о том, что эта женщина на него давит, может оказаться безосновательным. – Вульф потряс головой. – Нет. В данном случае риск не оправдан. Если ваш брат сам обратится ко мне с просьбой, тогда другое дело. Вы можете привести его ко мне? Или направить?
– Нет, не могу! – Она всплеснула руками. – Вы должны понять, что это совершенно невозможно! Я же говорила вам, что, когда спросила его про Бьянку Фосс, он ничего мне не ответил. Он даже разозлился. Алек всегда был со мной вежлив, но в тот раз просто пришел в ярость. Уверяю вас, мистер Вульф, она настоящая злодейка. Вы же такой sagace… извините меня, вы же такой проницательный, что сразу ее раскусите, с первого взгляда, с полуслова.
– Возможно. – В голосе Вульфа прозвучало нетерпение. – Но даже в таком случае пользы от того, что я распознаю в ней злодейку, не будет ни на грош. Нет, мадам.
