— Простите?
— Потолок. Из-за него некоторых гостей выворачивает наизнанку. Как в качку на корабле.
— Думаю, мы выдержим, — улыбнулся Генри. — Мы не страдаем морской болезнью.
— Ну, что ж, инспектор, — неожиданно заявила Долли. — Как говорится в книгах, очень рада вас видеть. — И посмотрела ему прямо в лицо. — О, я полагаю, Крис сказала вам, что я не знаю, кто вы такой. Какая же она все-таки дура! Она объяснила, зачем вы здесь?
— В двух словах. И вы как раз вошли в гостиную.
— Ну, да. У Крис появилась сумасшедшая идея — что одна из девочек хочет ее убить.
— Сумасшедшая?
— Конечно.
— Деньги — сильный мотив.
— Вздор! У Даффи муж — миллионер. Вайолет нравится скромная простая жизнь с Питом. Прим и Эдуард тоже прекрасно живут, кроме того, Примроуз просто обожает свою мать.
— Тогда откуда у леди Балаклавы появилась такая странная мысль?
Долли прорычала:
— Вот пусть сама и скажет вам! Смешно!
— Если это смешно, то почему вы сказали, что рады меня видеть?
— Да только потому, что Крис будет чувствовать себя спокойней. Вы слышали о сюрпризах? Так вот, Крис убеждена, что один из них отравлен.
— Не представляю, что кого-то можно отравить букетом роз, — заметила Эмми.
— Значит, вы не читали все эти детективные романы, которыми зачитывается Крис, — продолжала Долли. — По мнению одного из авторов, можно обрызгать цветы таким составом, что любой дурак, понюхав, тут же окочурится. Ну, торт, естественно, с цианистым калием. И шампанское…
— А вот тут возникает проблема, — перебил ее Генри. — Бутылку обычного вина можно открыть и подсыпать туда яд. Что касается шампанского…
— Вы правы, конечно, — согласилась Долли, — и, честно говоря, вся эта идея не кажется Крис действительно серьезной. У Даффи и Чака нет ни малейшей причины убивать Кристал. Но все же, ради интереса, она решила и эту проблему. Крис уверяет, что яд можно впрыснуть шприцем через пробку. Ну, и, конечно, существует старый испытанный способ — подсыпать яд в бокал.
— Если предположить, что или шампанское, или торт, или цветы отравлены, то что может сделать Генри? — спросила Эмми.
Долли рассмеялась хриплым смехом.
— Ценный вопросик! И я вам открою секрет. Крис хочет, чтобы Генри все предварительно понюхал и попробовал — прежде, чем это сделает она.
— Ничего себе! — воскликнул Генри.
— Она считает, что вы сразу заметите, если что-нибудь не так.
— Конечно, мы все заметим, — возмущенно проговорила Эмми. — Когда он умрет, это сразу все заметят.
— Не воспринимайте так трагически. Генри — профессионал, и он должен унюхать преступление в зародыше.
— Но я так понимаю… — начал Генри.
— Никто не должен знать, кто вы такой! — Долли снова рассмеялась. — Все в порядке! Девочки будут думать, что вы друг сэра Бэзила.
— А вы сами что думаете о подозрениях леди Балаклавы? — спросил Генри.
— На первый взгляд, все это смешно. С другой стороны, я слишком давно знаю Крис и научилась понимать ее. Что-то может случиться. Держите ухо востро, инспектор! — И, загасив свою сигару в пепельнице у постели, Долли вышла из комнаты.
Генри и Эмми распаковали вещи, переоделись и через некоторое время тоже спустились вниз.
Кристал сидела на софе, пила коктейль и курила сигарету, вставив ее в длинный мундштук. Спиной к двери сидели двое мужчин. Они повернулись, и Генри не удивился, обнаружив, что один из них — это Долли, одетая в черный вечерний костюм, опять же брючный.
Кристал воскликнула:
— Ах, это вы, мои дорогие! С Долли вы уже знакомы. А это — доктор Гриффитс. Тони, познакомься, это — Генри и Эмми Тиббет, старые друзья Бэзила, из Лондона. Ты помнишь Бэзила? Долли, дай что-нибудь выпить! Генри умирает от жажды. И, наверное, от голода. У нас есть в доме еда?
— Конечно, есть, — проворчала Долли.
— Долли — просто чудо, — заметила леди Балаклава. — Она делает еду прямо из воздуха. Не знаю, как ей это удается!
— Не знаешь, да? — снова буркнула Долли. — Бокальчик для тебя, Тони? Что касается еды, то креветки готовы.
Кристал заулыбалась.
— Вы видите? Чудеса! Что бы я делала без тебя, Долли, дорогая!
Долли неожиданно покраснела и пробормотала:
— Стараюсь, как могу. И всегда очень старалась.
В это время зазвонил телефон, и она быстро вышла в холл.
Доктор Гриффитс взял свой коктейль и застенчиво обратился к Генри:
— Значит, вы друг сэра Бэзила?
— Я с ним едва знаком, — быстро проговорил Генри, которому надоела эта тема.
Наступило неловкое молчание.
— Тебе так идет черное платье, Эмми, — прервала его Кристал. — Ты в нем гораздо худее.
Эмми сладко улыбнулась в ответ.
— А вам так идет оранжевое. Вы в нем гораздо толще.
К ее удивлению, Кристал осталась довольна.
— Ты должна приезжать к нам чаще, Эмми, дорогая. С тобой приятно поболтать.
В комнату снова вошла Долли.
— Звонили с почты. Телефонограмма.
— Что? — заволновалась Кристал.
— Из Лозанны. Эдуард извиняется, но его срочно вызвали на конференцию. Примроуз приедет одна.
Кристал явно успокоилась.
Ужин прошел весело. Генри и Эмми говорили мало, наслаждаясь креветками.
Затем Кристал встала и пригласила Генри в библиотеку.
— Крис, — сказала Долли, — ты же обещала…
— О, перестань! Это не то, что ты думаешь.
Библиотека была в дальнем конце дома. Небольшая комната, очень уютная. Генри заметил на полках полное собрание сочинений Диккенса, много Киплинга и ранние сочинения Пристли.
Леди Балаклава закрыла дверь и подвела Генри к столу, который, в отличие от книг, не был покрыт пылью.
— А теперь я покажу тебе игру, в которую могут играть только двое. — И она рассмеялась. — Не бойся, дорогой.
Кристал достала из ящика стола колоду карт и разложила их вокруг обычного стеклянного бокала. Но сами карты были необычные. На каждой нарисована буква.
— Я ничего не понимаю в спиритизме, — заметил Генри.
— Сейчас научу. Садись. Давай твои руки. Так, пальцы касаются моих пальцев. Кольцо должно оставаться неразорванным.
Генри сделал, как ему велели.
— Что теперь?
— Тихо!
Прошла минута. Генри подумал, что прошел целый час. Время тянулось очень медленно. Он уже начал терять терпение, когда бокал шевельнулся и стал слегка подрагивать, касаясь то одной буквы, то другой.
«Ч-А-Р-Л-И».
— Ваш покойный муж? — спросил Генри. Кристал кивнула. Затем обратилась к бокалу:
— Скажи нам, что ты сказал мне.
Бокал посомневался. Медленно, будто нехотя, он выписывал свое послание. «О-П-А-С-Н-О-С-Т-Ь». И добавил — «У-Б-И-Й-С-Т-В-О».
— Кого убьют? — спросила Кристал.
«К-Р-И-С».
— Кто убьет?
«Н-Е-С-П-Р-А-Ш-И-В-А-Й». И снова — «О-П-А-С-Н-О-С-Т-Ь».
— Не будь идиотом, Чарли! — воскликнула Кристал. — Кто собирается меня убить?
Бокал запрыгал через стол, явно направляясь к букве «Д».
В это время дверь распахнулась, и в библиотеку влетела разъяренная Долли.
— Кристал!
Что случилось затем, Генри не понял. Он разжал пальцы, и леди Балаклава — тоже. Бокал подпрыгнул до потолка и упал на стол, разбившись вдребезги.
— Тони хочет попрощаться, — сказала Долли. — Он уходит, Крис.
— Ну, и пусть уходит, — равнодушно ответила леди Балаклава.
— Попрощайся с ним, — не отступала Долли.
— Черт бы тебя побрал, — разозлилась Кристал и встала из-за стола. — Хорошо. И дай пластырь для Генри. Боюсь, что Чарли его слегка укусил.
Генри посмотрел на свою руку. Действительно, палец был в крови, и кровь стекала и капала прямо на карту с буквой «Д». Когда он поднял глаза, Кристал уже ушла.
Долли достала из ящика стола пластырь и заклеила Генри палец. Из того же ящика она достала тряпку и смахнула осколки стекла в мусорную корзину.
— Значит, вот откуда леди Балаклава берет информацию, — задумчиво протянул Генри.
— Похоже на то, — ответила Долли.
— А почему вы мне не сказали?
— Вы бы не поверили. И это не имеет ко мне никакого отношения! — неожиданно выкрикнула Долли.
— Лорд Балаклава не успел сообщить, кто хочет убить его… гм-м… вдову.
— Оно и к лучшему.
— Да? Почему же?
— Потому что он врет!
Она взяла корзинку и вышла из комнаты. Генри постоял и тоже вышел. В холле никого не было, а в гостиной сидела Эмми и держала в руках пустую чашку из-под кофе.
— Идем спать, — обратился к ней Генри.
— В эту черную комнату?
— По крайней мере, там тихо и спокойно. Мы должны отдохнуть. Завтра будет тяжелый день.
Генри и Эмми только закончили завтракать, когда услышали скрип гравия во дворе, а затем чей-то женский голос.
— Привет! Кто-нибудь есть дома?
Они были в кухне одни.
