Эти двое пошли вдоль набережной Анжу. Я тихонько следовал за ними и... ругался от досады. Они быстро сели в машину, но я успел в призрачном свете фонаря заметить номер. То ли 2175, то ли 2173 ВВ 76. Если он только мне когда-нибудь пригодится!
Я вошел в первое попавшееся бистро и позвонил комиссару Фару, но его не было на месте, как и инспектора Грегуара. Должно быть, они методично проверяли список. Я вернулся к своей машине. Было без десяти восемь. Можно еще успеть в книжный магазин.
Наклевывалась симпатичная идейка. Багет говорил. что Дитрай выпустил несколько книжек. Мне захотелось взглянуть на одну из них. Не зря говорится, что автор раскрывается в своих произведениях.
Когда я вошел, Андре был занят с покупательницей. Блондинка. Из тех, что в моем вкусе. Шпильки, короткая облегающая юбка, пышная грудь.
— Кого я вижу! — воскликнул Андре.— Нестор Бурма собственной персоной! Вы здесь по делу?
— Вечерний моцион.
Он подал сдачу белокурой красавице. Девушка вышла, скромно улыбнувшись нам.
Андре выбрал среди дюжины трубок, украшавших его стол, одну, самую вычурную, набил ее, раскурил и недоверчиво хмыкнул:
— Действительно, просто гуляете?
— Честно говоря, ищу одну вещицу. Автор — некий Дитрай.
Он выпустил облако дыма и задумался. Я уточнил:
— Жак Дитрай, журналист, издающий свои репортажи отдельными книгами.
Андре взял лесенку и полез копаться на самых верхних полках. Перебирая книги, он спросил:
— А вы не в курсе, что происходит?
— Где?
— В нашем квартале.
— А в самом деле происходит?
— Непонятно. Иногда чувствуешь шкурой. Полицейские ведут себя необычно.
— С каких пор?
— Вот уже несколько дней.
— Может, собираются устроить грандиозную охоту на проституток?
— Боюсь, что это связано с недавним нападением на жандармерию. А вот и ваш Дитрай.
Он спустился и подал мне книгу. Мы поболтали еще немного и любезно распрощались.
Чувство голода загнало меня в уютный ресторанчик, где, удобно расположившись, я раскрыл брошюру. Призраки Аль Капоне. Именно об этой книге упоминал Фред.
Автор гвоздил этих самых призраков, отыскивая их по всему миру — в Чикаго, в Лондоне, в Италии... Все было сработано достойно, профессионально и где-то даже виртуозно. Фраза начиналась, закругляясь, плавно перетекала с одного предмета на другой, в двух или трех местах тонула в совершенно немыслимых оборотах и в конце противоречила тому, о чем говорилось в начале. Но разве это столь важно? Главное — профессионально. Короче, у нашего публициста были все шансы на гонкуровскую премию, если бы он задумал в том же стиле накропать какой-нибудь романчик. На данный момент — единственный вывод. И я спросил себя, стоит ли он пятидесяти франков.
Засунув руки в карманы, с трубкой в зубах, я храбро зашагал в направлении самой темной части улицы Ломбарди. Ночью здесь так же людно, как и днем. Но совсем другая публика. Некоторые девицы прохаживались, другие стояли. Молча. Их тут было множество. На любой вкус или, правильнее сказать, на любой кошелек.
Я долго ходил туда-сюда, заглянул в бистро. Уже, наверное, в пятый раз задел впечатляющие «верхние габариты» одной и той же особы, стоящей на углу улицы рядом с отелем. Когда в очередной раз наткнулся на ее аппетитную грудь, то узнал наконец, несмотря на темноту. Блондинка из книжного магазина! Та, что так скромно улыбнулась нам с Андре всего час назад.
— О! Привет.
— Привет.
— Тут есть одна классная девчонка. Может, вы знаете, где она расположилась?
Достал тысячу из кармана и зашуршал ею в воздухе. Незаметно для глаза, но различимо для уха. Блондинка оказалась смекалистой.
— О ком это вы?
— Ее зовут Марго.
— Марго?
— Да. Марго.
— Толстая или худая?
Я рассмеялся:
— Их, что, полный комплект?
Она нахмурилась:
— А ты всегда такой умный?
— Нет. Только по понедельникам.
— Оно и видно. Толстухи Марго сегодня не будет. Она заболела.
— Если хорошенько поразмыслить, то скорее всего мне нужна другая.
— Другая?
— Да. Другая.
— Твоя Марго, наверное, в отеле. Это здесь, за углом.
Она взяла деньги чуть ли не с презрением. Через несколько шагов я обернулся и увидел, что блондинка смотрит мне вслед. Неожиданно она резко повернулась и вошла в кафе.
На несколько мгновений вся эта сцена показалась мне очень странной. Но, подумав. я понял ее значение. Очевидно, блондиночка, прикинув в уме сумму, только что полученную от меня, разделила ее на человеко-часы и решила сделать в своих трудах эквивалентную паузу.
Я прищелкнул языком. Вот так, Нестор Бурма, король горячих улиц!
«Моя» Марго пользовалась спросом. Пришлось отстоять порядочную очередь, прежде чем я попал в небольшую комнатку, обставленную по-спартански. Восхищение вызывал хорошо налаженный конвейер. Марго работала четко, методично, не отвлекаясь на пустяки и не теряя ни одной минуты, экономно расходуя жесты и слова любви. Я сделал ловкий комплимент по поводу ее «анатомии». Мои слова вывели ее из автоматического режима, и, посмотрев с интересом на меня, Марго спросила:
— Э, парень, ты художник?
— В некотором смысле,— ответил я.
— Не обманывай. Я знаю художников. Одного-то точно. Ты не похож на чудика.
— Но глаза у меня есть! И я прекрасно вижу, что ты можешь стать отличной моделью.
— А кто тебе сказал, что я ею уже не стала?
— Вот видишь, я оказался прав.
Марго, конечно, добрая душа. Но она не собиралась превращать свой будуар в литературно-художественный салон. Для нее тело и дело прежде всего. В таких условиях трудно ходить вокруг да около.
— А твой сутенер в курсе?
Марго нахмурилась:
— А тебе-то какое дело, петушок?
Не знаю, стучались ли они в дверь, но я вскочил, как любовник-неудачник, захваченный врасплох. Марго даже запротестовала:
— Эй! Что такое?
— Все нормально, крошка,— рыкнул один из вошедших.
Их было пятеро: парень со шрамом, блондинка и трое крепких бородачей, от которых несло пивом, морем, русалками, тиной и самим дьяволом.
Ни пистолетов, ни леденящих кровь ножей не было в их руках, однако я не испытал восторга от неожиданного вторжения.
Что за манеры в конце концов! Я потянулся за одеждой н кое-как напялил на себя часть туалета. Но пиджак, в котором лежал мой любимый, автоматический 9,5 мм... Пиджак висел на стуле вне досягаемости.
Один тип ткнул в меня пальцем и спросил у блондинки:
— Он?
— Да.
— Хорошо.
— Что хорошего? — вмешался я.— Вы случайно не из полиции нравов? Будете утверждать, что я ее изнасиловал?
И, в свою очередь, показал пальцем на Марго, которая молча сидела на кровати, выставив перед нами свои прелести и забыв, очевидно, что здесь некому позировать.
— Нормально! — рассмеялся Длинный Шрам.— Ты всегда такой остряк или только по понедельникам?
— У вас хорошая агентура.
Тут он вспомнил про «агентку» и, повернувшись, сказал:
— Уматывай, быстро!
Блондинка испарилась.
Длинный Шрам прислонился спиной к двери и, достав спичку, поковырялся ею в зубах. Он выглядел моложе «морячков», но, очевидно, был наделен определенными полномочиями.
— Оденься, Гита,— приказал он
— Как скажешь, Деде.
Марго — она же Гита — взяла юбку и в одну секунду стала пай-девочкой. Деде посмотрел на меня, достал из кармана блокнот, полистал и вполне даже вежливо спросил:
— Вас зовут Нестор Бурма?
— Да, я Нестор Бурма.
— Частный детектив? — уточнил Деде.
— К вашим услугам,— рискнул я.
— Остряк, — осклабился тот.
Марго явно забеспокоилась.
— Может, я пойду?
— Сиди. Еще понадобишься.— И снова ко мне: — Агентство «ФиатЛюкс». Бюро на улице Пти-Шами. Домашний адрес...
— Послушайте,— перебил я его,— мне бы такого помощника. Если окажетесь вдруг без работы, загляните обязательно в мою контору.
Деде пожал плечами:
— Зная имя и фамилию, достаточно открыть телефонный справочник.
Он приподнял мой пиджак, вытащил книгу и пистолет. Взвесив оружие на ладони, Деде присвистнул.
— Простите, но это я отдам вам попозже.
И сунул пистолет в карман. Затем осмотрел книгу, постучал пальцами по обложке и сочувственно произнес:
— Вы интересуетесь такой ерундой?
— Почитываю.
— Н-да... Держите ваш пиджак.
Деде протянул мне его вместе с книгой, но, наверное, он раньше работал в цирке. Потому что у него в руках остались мой кошелек и записная книжка. Быстренько проштудировав то и другое, он вернул их мне, заметив:
— Точно. Вы Нестор Бурма. Ну а теперь поговорим. Надеюсь, вас никто не ждет?
— Дураков нет.
— Отлично.
Он прочно уселся на единственный стул, будто намеревался провести здесь остаток ночи. Толстячок из их компании заюлил. Деде повернулся к нему
