— Отлично.
Он прочно уселся на единственный стул, будто намеревался провести здесь остаток ночи. Толстячок из их компании заюлил. Деде повернулся к нему
— Ты чего?
— Не очень-то я доверяю этому парню внизу. Еще прохлопает ушами.
— Ладно, иди посмотри, чтобы все было в порядке.
Толстяк вышел, и Деде с интересом взглянул на Марго.
— Ну давай, Гита, выкладывай.
— Что? — удивилась она.
— Ну-у, чем вы тут занимались?
Она рассмеялась:
— Деде! Ты меня удивляешь!
— Подожди. Он задавал тебе вопросы?
— Да! Но...
— Какие?
— О Боже... Какие там вопросы! Просто болтали о всякой чепухе. Ты же сам знаешь, Деде, что говорят в таких случаях. Этот умник сказал, что из меня вышла бы хорошая модель. А я ответила, что уже позировала, и не раз. Тогда он спросил, не возражаешь ли ты.
— И что?
— Я сказала, что это не его собачье дело.
— Послушайте.— перебил ее я. — Может быть, вы всех клиентов так обрабатываете, но мне это не по вкусу. История звучит следующим образом. Сегодня я зашел к моему другу Фреду и там увидел вашу Марго. Она мне понравилась, и Багет сказал, где я смогу ее найти вечерком.
Деде вопросительно глянул на Марго.
— Минуточку,— произнесла та.— Я вас не видела.
— Но я там был. Могу описать, как вы были одеты Я видел вас сверху, из ателье.
— Это возможно? — спросил Деде.
— Да, — кивнула Марго.
— Понимаете, мсье, а давно дружу с Фредом. Он настоящий художник. Талант. Гений. Его дядя, товарищ моего отца, умолял меня на смертном одре присмотреть за племянником. Когда я узнал, что Фред и Марго... Честно скажу, я испугался, Вы понимаете, всегда есть опасность...
— Никакой опасности,— перебил меня Деде.— Если это вам мешает спать, то будьте спокойны. А я со своей стороны позволяю Гите делать все, что ей заблагорассудится. Этот мазилка рисует ее портрет. Пусть. Ей приятно. Отдыхает девочка. Да и вроде реклама.
— Еще какая!
— Я пошутил, мсье Бурма.
— И напрасно Ведь я же здесь. Значит, действует!
— Это верно.— Деде сделал знак Марго: — Иди, Гита.
Она поднялась. Глаза широко открыты от ужаса.
— Я надеюсь... О Боже! Скажи, Деде... Ты... Я...
— Иди,— повторил он мягче.
Слегка успокоенная, она приблизилась к Деде. Тот рассеянно-дружелюбно похлопал ее по царственной заднице, и Марго вышла, умиротворенно вздохнув.
Я остался сидеть, гадая над своей судьбой. Мой пистолет был у Деле.
Минуту стояла напряженная тишина. Деде сверлил меня взглядом, оценивал, изучал. Наконец, пробормотав что-то непонятное себе под нос, встал со стула и, держа правую руку в кармане, сказал со значением:
— А теперь поговорим серьезно, мсье Бурма. Но только не здесь. Мы и так тут долго торчим, а это рискованно. Так что, если не возражаете, пройдемся вместе.
— Пожалуй, на этот раз у меня нет выбора.— Я показал на его оттопыренный карман.— Хотя я ничего не понимаю.
— Объясним в другом месте.
Мы вышли эдаким бутербродом: я и мои «телохранители». Внизу маленький отряд был доукомплектован толстяком. Дружно двинулись по улице Риволи. Проститутки перед нами понимающе расступались. Смешно, но мне казалось, что я могу легко смыться. Если захочу. Слава Богу, мне этого не хотелось. Надо идти. Сказали же: все объяснят!
На площади ждала машина, в которую мы сели, и я произнес:
— Если это киднеппинг, то вам не удастся найти человека, который согласится дать за меня выкуп.
— Вы начитались детективов, мсье Бурма,— захохотал Деде.
Водитель не задавал лишних вопросов, видимо, хорошо зная, куда нужно ехать. Сжатый по бокам двумя охранниками, я не имел возможности любоваться пейзажем. К тому же мне казалось, что машина бесцельно кружила по одному месту. Так они хотели сбить меня с толку. Очень интересно. Потом замелькали невероятно узкие улочки. Колеса скрипели то по левому тротуару, то по правому. Наконец мы остановились и вышли из машины. Сплошь глухие дворы. Но я неплохо знаю Париж. Мои горе-похитители этого не учли, считая, что запутали меня. Ошиблись, ребята. Если мне не изменяет память. мы очутились позади улицы Прево, в переулке, соединяющем улицы Шарлеман и Сант-Антуан.
Деде постучал в дверь. Нам открыл волосатый верзила и проводил в освещенную комнату. Увидев меня, чудовище зарычало:
— Это еще кто такой?
— Легавый, — ответил Деде.
— Дьявол! Ты рехнулся?
— Не волнуйся. Я знаю, что делаю.
— Надеюсь.
— Где бы с ним побеседовать?
— У меня гость, Кухня вас устроит?
— Вполне.
— Ох, ты и рисковый. Все тебе пока удается. Но если загремишь, то надолго.
— Не каркай,— лениво бросил Деде.
Мы прошли на кухню. Сели вокруг стола, закурили, и Деде «открыл мне свое сердце».
Мы беседовали недолго. Когда я вышел, в голове был полный сумбур. Может, я сумасшедший? Попадались разные клиенты, но чтобы такое? Впрочем, все с чего-то начинается.
На той же машине меня отвезли к набережной Анжу, и здесь Деде вернул мне пистолет.
— Как договорились,— сказал он.— Полицейским ни слова.
— Как договорились, — ответил я.
Он пожал мне руку.
— Я тебе верю. Чао, малыш.
— Чао, Деде.
Я отыскал свою машину. Час ночи. Неплохо бы и поспать. Но нервы мои расшатались. Включил мотор и поехал по ночному Парижу куда глаза глядят. А на глаза мне вновь попался знакомый отель, и я вспомнил про журналиста. Ну и денек! Ночка — и того хлеще. Жак Дитрай... Ребекка Флор... Фред Багет.. Марго... Деде...
А теперь еще и Симон.
Нет, надо остановиться. Лучше пройдись пешком, Нестор Бурма, и хорошо все обдумай. Я припарковал машину, вылез и постоял у реки. Накрапывал мелкий дождик. Как обещание скорой весны. А там мой день рождения не за горами. И подарочек подоспел что надо. Увесистый. Эх, Нестор Бурма, ну и везет же тебе!
Говорил, конечно, Деде. Когда мы сели, он серьезно посмотрел на меня и начал:
— Думаю, мы можем вам довериться, мсье Бурма. Я хочу сделать вам одно предложение. Весьма нескромное, как говорится.
— Вы шутите? Я все-таки не проститутка за два су. Есть некоторый риск...
— Не бойтесь. Я плачу.
И он сунул мне под нос пухлый кошелек.
— Минуточку. Не все так просто.
— Чем мои деньги хуже ваших? Ведь вас интересует только гонорар.
— Не совсем. Обычно мои клиенты чтут уголовный кодекс, Да и моральный тоже. Вас же трудно отнести к какому-то определенному классу общества. Мне плевать на ярлыки. Жулья везде навалом. Но для публики главное — фасад. Я бы не хотел оказаться в ситуации. когда каждый осел может походя лягнуть меня. Соглашаясь работать на гангстеров, я ставлю себя вне закона.
Деде спокойно взвесил мои слова и, казалось, поверил в их искренность.
— Да ведь я ничего незаконного и не прошу.
— Допустим. А последствия?
— Никаких последствий! Клянусь. Ну что, согласны?
— Может быть, перейдем ближе к делу, а там посмотрим? Я ничего пока не обещаю.
— Мы ищем одного человека. К сожалению, он обретается на чужой территории. Наше место — это площадь Пигаль и все, что вокруг. Стоит только сунуть нос подальше, сразу прищемят. Я не люблю ссориться из-за пустяков. Что мое — то мое, на чужое не заримся. Но мне нужен этот человек.
— Чтобы пустить его в расход?
— Нет. Я же говорю — вы начитались романов про убийства и разные ужасы. Устроить разборку и рассчитаться с предателем для нас — раз плюнуть. Но это просто фраер. Он не имеет к нам ни малейшего отношения. Решайтесь, Бурма! Помогите разочек, а?
Я еще поотнекивался для проформы, затем дал свое согласие. Мы ударили по рукам.
— Вы его только разыщите.— повторил Деде.— С ним ничего не случится. Клянусь.
Он отсчитал названную сумму и сунул мне в карман.
— Кого искать-то?
— Не записывайте. Запомните так: Симон Фонтана, около тридцати лет. Ни разу в жизни его не видел. Поспрашивайте на улице Роз. Там есть маленькое ателье, где он вроде бы работал.
— Боюсь, что не смогу выполнить ваше поручение, обладая такими скудными данными.
— Постарайтесь. Буду звонить вам каждый день и узнавать, как продвигается дело.
— Договорились.
— И никому ни слова! Обещаете?
— Разумеется, Деде.
Перебирая в памяти детали этого странного рандеву, я шагал по набережной, окидывая взглядом мрачноватое здание. Все окна были погашены. Кроме одного, на третьем этаже. Мне вдруг страшно захотелось зайти к журналисту «на огонек».
Несмотря на поздний час, дверь отеля гостеприимно распахнулась, когда я нажал на нее. Стараясь не шуметь, поднялся на третий этаж. Из комнаты напротив раздавались приглушенные звуки музыки. Я постучался. Сначала слегка. Потом сильнее. Ничего и никого. Но не зря существуют замочные скважины. Я наклонился и проговорил достаточно громко:
— Эй, Дитрай. Это я, Нестор Бурма. Откройте!
