– Возможно, – сказал я. – Хотя с полицией трудно что-нибудь знать наперед. Там работают чертовски смышленые ребята.
– Верно, – согласилась Берта. – А ты знаешь имя этого таксиста – Никерсона?
– У него необычное имя.
– Какое?
Я вынул записную книжку.
– Друд – Друд Никерсон.
Уголки рта Берты скривились в улыбке.
– Когда-нибудь ты признаешь, Дональд, – сказала она, – что если у тебя хватает мозгов для распутывания дел, то у Берты их хватает для того, чтобы загребать денежки.
– О чем ты? – спросил я.
Берта открыла ящик стола и вынула пять новеньких стодолларовых банкнотов.
– Что это?
– Предварительный гонорар, – ответила она.
– За что?
– За информацию, которую мы уже раздобыли.
– Что ты имеешь в виду?
– Как ты получил информацию об этом убийстве?
– Когда я узнал, что мы можем угодить в неприятную историю, то просмотрел газеты, чтобы выяснить, с чем мы можем столкнуться.
– Ну, ты добыл информацию, – кивнула Берта. – А теперь взгляни на это. – Она протянула мне газетную вырезку из колонки с некрологами.
Я прочитал ее:
«Друд Никерсон, горячо любимый супруг Марии Никерсон, погиб в автомобильной катастрофе под Сузанвиллом, штат Калифорния. Семейные похороны, Сузанвиллское похоронное бюро. Цветов не присылать».
– Очень интересно, – заметил я. – Ну и как же это связано с предварительным гонораром в пятьсот долларов?
– Мы должны выяснить, тот ли это Никерсон, который подвозил пассажира к дому Эндикотта. По окончании расследования мы получим еще полсотни, а кроме того, нам выделена достаточная сумма на расходы. Так что займись этим, Дональд!
– Тебе не следовало браться за это, Берта.
– То есть как это не следовало? – завопила Берта. – Мы уже получили пять сотен баксов, притом вполне законных, которые можем пустить на уплату подоходного налога. По-твоему, нам не нужны деньги?
– Нет, если они заряжены динамитом.
– Да хоть чем угодно! Человек просто хочет получить ответ на один простой вопрос: был ли этот Друд Никерсон тем самым шофером такси.
Я посмотрел на часы.
– Будем надеяться, что у нас еще есть время.
– На что? – осведомилась Берта.
– На то, чтобы расследовать убийство Уильяма Дезмонда Тейлора, – ответил я. – Возможно, ты помнишь эту историю. Она произошла в 1921 году. Одно из самых знаменитых нераскрытых убийств в Голливуде.
На сей раз я окончательно доконал Берту.
– Один из нас наверняка спятил! – взвизгнула она.
Я открыл дверь.
– Куда ты? – Голос Берты становился все пронзительнее. – Немедленно вернись, паршивый недоносок, не то…
Крик заглушило хлопанье двери. Я отправился в библиотеку и начал копаться в архивах в поисках сведений об убийстве Уильяма Дезмонда Тейлора.
Смерть Уильяма Дезмонда Тейлора принадлежала к голливудской классике. Тейлор был знаменитым режиссером периода немого кино.
Когда однажды утром в 1921 году дворецкий Тейлора открыл дверь бунгало, где он проживал, и обнаружил его мертвым на полу, это послужило началом цепи событий, имевших неожиданные последствия.
Выяснилось, что Уильям Дезмонд Тейлор в действительности был Уильямом Дином Тэннером, который таинственно исчез из Нью-Йорка несколько лет назад. Биография знаменитого кинорежиссера оказалась таким же вымыслом, как сюжеты созданных им фильмов.
Из Голливуда в газеты просочилась история о женской шелковой ночной рубашке, которую дворецкий находил аккуратно лежащей в ящике комода наверху. Дворецкий специально складывал рубашку по-новому и через определенные промежутки обнаруживал, что она сложена совсем по-другому.
Имена известных киноактрис того времени появлялись в деле и исчезали из него, сопровождаясь причудливыми заявлениями, комментариями и слухами в полном соответствии с преувеличенными страстями немых фильмов.
Следует помнить, что в те дни актер, преследуя кого-то, находившегося в двух прыжках от него, обязательно должен был упираться в угол съемочной площадки, смотреть в неправильном направлении, прикрывая глаза ладонью, потом поворачиваться, смотреть в противоположную сторону, тыкать пальцем, дабы всем стало ясно, что его жертва находится там, бежать в другой угол и повторять всю пантомиму заново.
Расследование убийства Уильяма Дезмонда Тейлора протекало именно по такому образцу.
Я сделал много выписок и, когда библиотека закрылась, вышел с двумя полностью исписанными блокнотами.
В среду утром я снова побывал в справочном отделе газеты.
Когда я пришел в офис, Берта Кул как раз отправлялась на ленч.
– Ты был в Сузанвилле? – спросила она.
– Собираюсь туда.
– Собираешься?! – рявкнула она. – Господи! Ты давным-давно должен был туда отправиться. Наш клиент звонил, и я сказала ему, что ты уже там.
– Вот и прекрасно.
– Чем, черт возьми, ты занимался? – сердито спросила Берта.
– Добывал кое-какую страховку.
– Страховку?
Я кивнул.
– Для чего?
– Чтобы уберечь нас от потери лицензии, – ответил я.
– Когда ты уезжаешь? – спросила Берта, слишком взбешенная, чтобы выяснять подробности.
– Сразу же, – отозвался я. – Доберусь самолетом до Рино, а там возьму напрокат машину и поеду в Сузанвилл.
Берта злобно уставилась на меня.
– Ну и когда ты туда доберешься?
– В зависимости от обстоятельств.
– Наш клиент рвет и мечет. Он звонил дважды – хотел узнать, выехал ли ты. Мне пришлось ответить, что да.
– Отлично. Пока он чувствует, что мы работаем, он будет доволен.
Лицо Берты помрачнело.
– На кой черт тебе страховка, если мы работаем над давно закрытым делом?
– Это как сказать.
– Что ты имеешь в виду?
– Полиция не возражала бы разобраться в убийстве Эндикотта. Их единственный свидетель – шофер такси по имени Друд Никерсон. Внезапно газеты сообщают о смерти Друда Никерсона в Сузанвилле. Похороны семейные, цветов не присылать. Естественно, думаешь, что тело отправят назад в Ситрес-Гроув и похороны состоятся там.
Берта задумалась над моими словами.
– Увидимся позже, – сказал я и двинулся к двери.
– Чтоб меня замариновали, как свеклу! – пробормотала Берта, когда я открывал дверь.
Уже во второй половине дня я добрался в Сузанвилл, зарегистрировался в мотеле под собственным именем, дав адрес агентства, и отправился в похоронное бюро.
– У вас находится тело Никерсона? – спросил я.
Мужчина за столом окинул меня взглядом, потом стал нарочито тщательно рыться в картотеке.
– Да.
– Можете назвать мне его имя?
– Друд.
– Вам что-нибудь известно о нем?
– Погиб в автокатастрофе.
– Когда похороны? – спросил я.
– Похороны семейные.
– Знаю, что семейные. Когда?
– Еще не решили.
– Могу я видеть тело?
– Оно в закрытом гробу. А кто вы такой?
– Меня зовут Лэм – Дональд Лэм. Я из Лос-Анджелеса.
– Родственник?
– Нет. Просто интересуюсь.
– Чем?
– Хочу кое-что уточнить. Никерсон жил в Ситрес-Гроув. Почему его не хоронят там?
– А я почем знаю?
– Коронер занимался этим делом?
– Да.
– Тогда я с ним свяжусь.
– Валяйте.
– А как насчет одежды этого парня? – спросил я. – Насколько я понимаю, при нем были документы. Не мог бы я взглянуть на его водительские права?
– Я должен получить разрешение.
– Сколько это займет времени?
– Не много.
Дежурный взял телефонную трубку, набрал номер и сказал:
– Здесь Дональд Лэм из Лос-Анджелеса. Он расспрашивает о Друде Никерсоне, хочет уточнить идентификацию и взглянуть на его водительские права и прочее, что нашли у него в одежде. Что мне делать? – Выслушав ответ, он кивнул. – О’кей.
Дежурный положил трубку.
– Сейчас придет представитель коронера. Он все вам покажет, если вы объясните, зачем вам это нужно.
– Хорошо, объясню.
Я ждал минуты две с половиной, пытаясь вызвать дежурного на разговор, но он упорно возился с бумагами.
Дверь открылась, и вошли трое мужчин. От них за милю пахло полицией.
Дежурный ткнул пальцем в мою сторону.
– О’кей, – заговорил один из мужчин, показывая звезду. – Я здешний шериф. Почему вы интересуетесь делом Никерсона?
– Я провожу расследование.
– С какой целью?
– Я детектив.
– Черта с два.
Я показал ему удостоверение.
Шериф посмотрел на более высокого из своих спутников и сказал:
– Вы уже вторично лезете в эту историю, Лэм. Этот джентльмен – шериф округа Ориндж.
– Рад познакомиться, – отозвался я.
Шериф округа Ориндж кивнул, не делая попыток протянуть руку.
– Зачем вы вчера просматривали газеты в Ситрес-Гроув и расспрашивали о деле Эндикотта?
– Уточнял факты.
– Ладно, – сказал местный шериф. – Пожалуй, вам лучше пойти с нами.
Они проводили меня к машине и отвезли на квартиру, очевидно принадлежавшую местному шерифу.
Шериф округа Ориндж взял инициативу на себя. Он казался славным парнем, но был чертовски зол.
