— Я хочу вывести Боба Лоули из дела. В этом потребуется ваша помощь.
— Что ж, постараюсь помочь. Если я буду на месте минут в пять-десять второго, это устроит?
— Очень хорошо, а я пошлю вам несколько букетиков орхидей, которые делались на заказ.
— О, не беспокойтесь.
— Мне это нетрудно, уже есть несколько готовых букетиков, которые очень украсят ваше платье.
Эстер наклонилась поближе к Милдред:
— Очень вас прошу, когда встретитесь с Линком, будьте осторожны и не упоминайте меня. Клянусь, что никогда не была предательницей, но вы пришли в очень трудный для меня момент и предложили работу… До сих пор никто так со мной не разговаривал. Интересно, а как же вам удалось узнать обо мне и о том, что Лоули должен отдать деньги?
— Очень просто. Я пыталась заставить его принести акции. Теперь это неважно. Прошу, забудьте обо всем, Эстер, никому не говорите о том, что встречались со мной.
— Само собой. А вы не говорите Линку, что я разгадала его намерения. Пусть думает, что я сама ушла. Ему не понравится, что вы пришли ночью, будьте осторожны. Там могут быть Синдлер Колл и эта новенькая сучка. А впрочем, какое мне до всего этого дело теперь?
— Действительно, теперь не до того, да и мне уже пора. — И Милдред посмотрела на часы.
— Будьте осторожны, Линк становится очень опасен, когда ему угрожают — это страшный человек.
— Благодарю. Попробую быть тактичной, — сказала Милдред с улыбкой.
— Послушайте, хочу быть до конца честной.
— Да? — отозвалась Милдред.
— Видите ли, Линк собирается повести двойную игру, но на сей раз это у него не получится.
— Вы со мной честны, Эстер, но теперь позвольте предостеречь вас. Вы тоже будьте осторожны с Линком.
— Не беспокойтесь. Конечно, я понимаю, что Линк подозревает меня, но теперь плевать на все прошлое. Не беспокойтесь о моих бедах. Идите, а то опоздаете!
В одиннадцать тридцать Перри Мейсон отпер дверь кабинета, приглашая войти Деллу Стрит.
— Делла, можете больше не ждать, потребовалось меньше времени, чем я ожидал. А мне придется посидеть и почитать предварительное решение.
— Нет, шеф, не хочу пока уходить.
— Вам совсем нечего тут делать, я поговорю с ней и…
Мейсон повесил шляпу и пальто.
— Все-таки я думаю, что должна остаться, тем более я уже выпила чашку кофе. А это значит, не смогу уснуть по крайней мере часа полтора.
Мейсон уселся в свое вращающееся кресло. Движения его не были нескладными, как это нередко бывает у очень высоких мужчин с длинными руками и ногами. Большей частью Мейсон производил впечатление приятного в обращении человека, державшегося беззаботно и неофициально. В сочетании с его небрежными манерами это порой вводило людей в заблуждение, даже порождало сомнения в квалификации Мейсона. Человек начинал сочинять перед судом свою историю, считая, что может лгать и фальшивить безнаказанно. Но внезапно он чувствовал холодный твердый взгляд серых глаз, а затем на него обрушивалась яростная атака, и вся ложь распадалась под ударами разящих быстрых и неожиданных вопросов.
Мейсону нравилось напускать на себя беспечный, неофициальный вид. Он любил поступать не так, как поступает большинство. И эта неприязнь к шаблонам сказывалась на его манере вести дела в суде.
Делла Стрит научилась чувствовать малейшие изменения в настроении шефа. Их отношения можно было определить как тот редкий союз, что возникает только у двух преданных друг другу людей, связанных общим делом.
Мейсон откинулся назад в кресле.
— Вы должны были поговорить с мисс Фолкнер завтра днем, сегодняшний день и так был трудным.
Мейсон отклонил ее замечание жестом.
— Здесь особый случай. Она говорила так, будто действительно что-то произошло.
— Откуда вам знать? Вы даже не слышали телефонного разговора.
— Достаточно было видеть ваше лицо, — сказал Мейсон.
— Да, она произвела на меня впечатление, но все равно не понимаю, почему нельзя перенести встречу на завтра.
— Адвокат очень напоминает врача. Тот облегчает телесные страдания, а адвокат — душевные. Машина правосудия — хрупкий механизм, быстро выходящий из строя, если не смазать маслом. Адвокаты — инженеры этой машины.
Мейсон взял сигарету и предложил другую Делле, они прикурили от одной спички. Перри, уставший за этот долгий и трудный день, снова устроился в кресле, отдыхая и наслаждаясь покоем.
— Один из главных законов, который открывает для себя профессиональный юрист, состоит в том, что клиент, настоятельно посягающий на личное время юриста, как правило, не собирается платить. Но не думаю все-таки, что это один из таких случаев, — произнес Мейсон задумчиво.
— Считаете, такое происходит как правило? — спросила Делла.
— Абсолютно точно. Человек, который действительно собирается заплатить адвокату за его время, старается, чтобы ему это обошлось подешевле. Поэтому он и не требует особых услуг. Зато тот, кто и не думает платить, может позвонить адвокату среди ночи, попросить его прервать субботнюю партию в гольф или приехать в контору в воскресенье. Так происходит всегда.
— Ну, если она такого поля ягода, придется послать ей счет на пятьсот долларов, — сказала Делла.
— Давайте-ка попытаемся позвонить и пригласить ее пораньше.
Телефон зазвонил сразу же, как только Мейсон кончил говорить. Делла подняла трубку.
— Алло… Да, контора мистера Мейсона… Разве нельзя говорить более членораздельно? Кто это? Как вас зовут? Секретарша повернулась к Перри и закрыла рукой микрофон:
— Женщина, должно быть, пьяна.
— Кто, мисс Фолкнер! — спросил адвокат.
— Нет, Эстер Дилмейер.
— О да, свидетельница. Дайте-ка я с ней поговорю. Делла передала ему трубку.
— В чем дело, мисс Дилмейер? — спросил Мейсон.
Голос в трубке можно было разобрать с трудом.
— Обещала прийти в вашу контору… не могу… отравлена.
— Как все это произошло? — спросил Мейсон резко.
— Отравлена, — повторил голос с трудом. — Им удалось подловить меня.
Глаза адвоката блеснули.
— Что с вами? Вас отравили?
— Да.
— А может быть, вы пьяны?
— Нет, думала их перехитрить, но они сумели первыми.
— Где вы находитесь сейчас?
Слова произносились с усилием, прерываясь приступами удушья.
— Квартира… коробка конфет… отравилась… Не могу… не могу… Помогите, ради Бога, позвоните в полицию. Помогите, помо…
Разговор прервался, послышался только стук упавшей на пол телефонной трубки.
Мейсон закричал, но ответа не было. Через некоторое время кто-то на другом конце линии положил трубку. Делла выбежала из комнаты, как только Мейсон произнес: «Отравлена». Она бросилась к коммутатору и мгновенно связалась с телефонной станцией в надежде узнать, откуда был звонок. Но оказалось слишком поздно: на другом конце трубка лежала на рычаге, и узнать номер телефона было невозможно.
— В чем дело? — спросила, вернувшись, Делла.
— Женщина говорит, что кто-то прислал коробку конфет, и когда она съела часть содержимого, то отравилась. Конечно, она больна или пьяна. Теперь вопрос в том, как найти квартиру. Посмотрите, значится ли Дилмейер в телефонной книжке.
Делла пролистала страницы.
— Номера телефона нет.
Мейсон посмотрел на часы:
— Мисс Фолкнер должна знать, где живет девушка. Попробуйте позвонить ей.
Домашний телефон и телефоны магазинов были Деллой записаны. После безуспешных попыток найти Милдред по телефонам магазинов Делла дозвонилась по домашнему телефону, и кто-то сонным, очень недовольным голосом спросил:
— В чем дело?
— Квартира мисс Фолкнер?
— Да, что дальше?
— Мне бы хот елось поговорить с хозяйкой по очень важному делу.
— Ее нет дома.
— Подскажите, как ее найти.
— Не знаю.
— Когда она вернется?
— Мисс не докладывает мне.
— Подождите минутку, не знаете ли вы случайно мисс Дилмейер, Эстер Дилмейер? — спросила Делла.
— Нет.
— Это чрезвычайно важно, нам необходим ее адрес.
— Ничего я не знаю, не звоните в такой поздний час и не задавайте глупых вопросов.
Трубка была брошена на рычаг с негодованием. Делла с чувством отчаяния посмотрела на Мейсона.
— Значит, раньше часа мы мисс Фолкнер не увидим? — заключил адвокат.
— Боюсь, что нет.
— Нужно найти, где живет Дилмейер. Звонок показался мне не поддельным.
Он сдвинул свои бумаги на один конец стола:
— Полицейское управление, Делла.
Через несколько секунд он уже говорил с дежурным:
— Говорит Перри Мейсон. Несколько минут назад мне позвонила мисс Дилмейер. Предполагаю, что звонок был из квартиры, где она живет, но адрес неизвестен. Я не имею никакого представления о девушке, кроме того, что должен был встретиться с ней в час ночи. Мисс Дилмейер собиралась прийти в контору в качестве свидетельницы по одному делу, о котором я тоже ничего пока не знаю. Теперь выслушайте несколько известных фактов. Мисс позвонила по телефону, сказав, что кто-то угостил ее отравленными конфетами. По голосу было понятно, что самочувствие ее ужасно. Говорила она с трудом, а под конец или девушка упала, или трубка выскользнула из рук — трудно понять. Потом кто-то положил трубку на место. Насколько я понял, она считает, что ее отравили, чтобы она не могла дать свидетельские показания.
