— Это цена вашей славы, — улыбнулась Делла.
— Ну слава богу, я хоть не испортил тебе настроение.
Широким жестом Делла обвела комнату, как бы охватывая все, что в ней находилось: письменный стол, заваленный бумагами, стопки справочников, в которые любил заглядывать Перри Мейсон, когда диктовал ей.
— В этом вся моя жизнь, да и ваша тоже. Факт немаловажный.
— Ну все равно, это же работа, — сказал Мейсон, не сводя глаз с ее лица. — Наверное, временами тебе все это осточертевает.
— Это интереснее любой пьесы, — возразила она. — Вы готовы?
Делла открыла блокнот и приготовила ручку.
Мейсон вздохнул и поудобнее уселся в кресле.
И тут зазвонил его личный телефон, номер которого не значился в телефонном справочнике.
Только три человека в мире знали этот номер телефона.
Сам Перри Мейсон, Делла Стрит, его личный секретарь, и Пол Дрейк, глава Детективного агентства Дрейка, располагающегося на том же этаже, что и приемная Перри Мейсона.
— Интересно, как Пол узнал, что мы сегодня здесь? — удивился Мейсон.
— Он видел, как я поднималась по лестнице, — объяснила Делла. — Он сказал мне, что у него есть кое-что для нас. Правда, я предупредила его, что вы согласитесь прервать работу, только если произойдет убийство.
Мейсон поднял трубку:
— Привет, Пол. В чем дело?
Голос Дрейка был хорошо слышен:
— Делла предупредила меня, что сегодня вы собираетесь заниматься подготовкой какого-то важного документа и не хотите, чтобы вас беспокоили. Перри, извини, но я все равно решил побеспокоить тебя. У меня сейчас молодая женщина, которая говорит, что ей просто необходимо видеть тебя. Она совсем без сил, почти в истерике и…
Мейсон замялся:
— Я действительно буду занят все утро, Пол. Может быть, лучше во второй половине дня… А как она нашла тебя?
— По телефонному справочнику, — объяснил Дрейк. — Твой телефон там значится с пометкой «Звонить днем», а мой — «Звонить ночью и по субботам». Она позвонила, и У нее был такой испуганный голос, что я решил поговорить с ней. Я вообще-то не собирался сплавлять ее тебе, но мне кажется, Перри, что тебе самому было бы интересно с ней поговорить.
— Как ее имя?
— Норда Эллисон.
— А что с ней случилось?
— Это целая история. Тебя она наверняка заинтересует.
Проблема вот в чем. Хорошенькая, порядочная и неиспорченная девочка почувствовала, что ей угрожает опасность, и обратилась за помощью в полицию, а теперь не знает, что ей делать.
Мейсон заколебался на мгновение, затем сказал:
— Хорошо, Пол, пошли ее к нам. Скажи, чтобы она постучала, и я впущу ее.
— Молодая женщина, как я поняла, — промолвила Делла Стрит. — Если не ошибаюсь, Пол Дрейк сказал, что она хорошенькая.
Мейсон удивленно приподнял вверх брови:
— Откуда ты знаешь? Ты что, слышала все, что он говорил?
Делла Стрит рассмеялась:
— Ах, эти впечатлительные мужчины. Она окрутила Дрейка, а сейчас то же произойдет и с вами.
— Это не займет много времени, — пообещал Мейсон. — На ее рассказ уйдет пятнадцать — двадцать минут, а потом мы займемся своим делом.
Делла Стрит понимающе улыбнулась, пометила в блокноте, где она остановилась, и закрыла ручку.
— Посмотрим, — с сомнением сказала она.
В дверь осторожно постучали.
Делла пошла открывать.
— Доброе утро, — поздоровалась она с Нордой Эллисон. — Я Делла Стрит, секретарь мистера Мейсона, это — мистер Мейсон. А вы…
Норда стояла в дверях в состоянии какого-то странного оцепенения.
— Меня зовут Норда Эллисон, — произнесла она. — Я из Сан-Франциско. Я… о, ради бога, извините, что побеспокоила вас. Мистер Дрейк сказал, что вы заперлись и работаете над каким-то важным документом, но… я слышала, что если попадешь в беду, я имею в виду настоящую беду, то мистер Мейсон не откажет в помощи…
Она замолчала.
Делла с приветливостью профессионального секретаря помогла ей:
— Входите, пожалуйста, мисс Эллисон. Конечно, мистер Мейсон очень занят, но если вы изложите вашу историю по возможности кратко, то мистер Мейсон попробует помочь вам. Пожалуйста, изложите свое дело.
— Только как можно точнее, — предупредил Мейсон.
Несколько успокоившись, Норда Эллисон спросила:
— Вам говорит что-нибудь фамилия Селкирк?.
— Селкирк? — переспросил Мейсон. — Вы имеете в виду Гораса Ливермора Селкирка?
Норда кивнула.
— Здесь ему принадлежит половина города, — сухо промолвил Мейсон. — И что же?
— Я была помолвлена с его сыном Мервином.
Мейсон заинтересовался:
— Мервин постоянно живет в Сан-Франциско?
Норда опять кивнула:
— И я тоже.
— Хорошо, продолжайте, — сказал Мейсон. — Расскажите нам, что произошло.
— Мервин уже был однажды женат, — продолжала она. — Его бывшая жена, Лоррейн, в настоящее время замужем за Бартоном Дженнингсом. От первого брака у Мервина есть сын, Роберт, я к нему очень привязана, ну и, конечно, я была влюблена в Мервина.
Мейсон отреагировал понимающим кивком.
Норда рассказала Мейсону обо всем: о том, как у нее открылись глаза и она увидела истинное лицо Мервина Селкирка, о своем путешествии в Лос-Анджелес и о том, что ночь она провела в доме Дженнингсов.
— Я понял, что ночью там что-то такое случилось, что очень вас расстроило, — сказал Мейсон.
Она утвердительно наклонила голову:
— Я нервничала. Поднявшись в свою комнату, я сразу легла и приняла снотворное. Доктор предупреждал, что вся эта история с газетными вырезками подействовала на меня сильнее, чем я думала. Он выписал мне кое-какие транквилизаторы, чтобы я могла принимать их на ночь, если буду слишком возбуждена.
Вчера вечером, когда я поняла, чего на самом деле хочет Лоррейн, я очень расстроилась. Почувствовав, что первая таблетка не помогла, я встала и приняла еще одну. Это подействовало, и я заснула.
Мейсон внимательно смотрел на нее.
— Что-нибудь случилось ночью? — спросил он.
— Да. Это было уже под утро. Мне кажется, я слышала выстрел.
— Выстрел? — переспросил Мейсон.
— По крайней мере, мне так показалось. Я попыталась встать и тут услышала детский крик. Мне пришло в голову, что это, может быть, Роберт, но принятая мной вторая таблетка продолжала действовать, и я никак не могла заставить себя встать, а затем, должно быть, уснула.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Что случилось потом?
— Рано утром — думаю, еще не было шести — я проснулась окончательно. В доме была полная тишина. Я оделась, спустилась вниз и открыла парадную дверь. Затем вышла во внутренний дворик. Я увидела тент, под которым спал Роберт, его шторки были раздернуты. На походной кровати лежал пустой спальный мешок. По всей видимости, Роберт со своим псом уехал в лагерь.
— Ну а дальше? — спросил Мейсон. — Что же так напугало вас?
— Под кроватью Роберта, на траве, я увидела конверт, — продолжала Норда. — Точно такой же, какие когда-то получала я. На нем было напечатано мое имя. Это было письмо от Роберта.
Она открыла сумочку и протянула Мейсону листок бумаги, на котором детским почерком было написано карандашом:
«Дорогая тетя Норда!
Я нашел этот канверт в подвале. На нем было твое имя.
Я напешу тебе и положу письмо в канверт. Я хочу тебя видеть. Я еду в лагерь с Ровером. У меня есть ружье. У нас все хорошо. Я тебя люблю.
Роберт».
Глаза Мейсона сузились.
— Продолжайте. Что вы сделали после того, как нашли конверт?
Норда сжала губы:
— Марка не была проштемпелевана. Мое имя и адрес напечатаны на машинке. Это был точно такой же конверт, как те, что приходили ко мне с газетными вырезками. Роберт писал, что конверт нашел в подвале. Я прошла на цыпочках к задней двери. Там была лестница вниз, в подвальное помещение, а там — кладовка… там я ее и нашла.
— Нашли что?
— Пишущую машинку.
— Вы имеете в виду пишущую машинку, на которой были напечатаны ваше имя и адрес на тех анонимных письмах?
— Мое имя и адрес в Сан-Франциско были напечатаны на такой же машинке. Это настоящая, хорошая пишущая машинка, совсем не игрушка. Наверху у нее круглая стальная пластинка, на ней еще сохранились следы чернил.
— Вы осмотрели машинку? — спросил Мейсон.
— Конечно. Я же говорила, что искала машинку именно этого типа. После того как я пожаловалась на почте… и выяснилось, что мать Роберта подарила ему такую машинку и что она осталась в Сан-Франциско… Понимаете, я была совершенно уверена, что на ней-то Мервин и печатал те конверты. Это типично для Мервина — так играть с людьми.
— Продолжайте, — сказал Мейсон. — Расскажите мне подробнее о той машинке, что вы нашли сегодня утром.
— Ну, во-первых, ею недавно пользовались. Лента совсем свежая.
