Меблированные комнаты Блубоннэт принадлежали к типичным строениям в духе Южной Калифорнии, поскольку большинство квартир сдавались по цене от двадцати семи до сорока долларов в месяц. Стены были облицованы кирпичом, фасад оштукатурен, на кровле, слегка выступающей над дверьми и окнами, был небольшой орнамент. Здание занимало метров пятнадцать в ширину и имело три этажа. У него не было никакого вестибюля, и список с фамилиями и кнопки звонков украшали входную дверь, располагаясь прямо на почтовых ящиках.
Берта Кул пробежала глазами список и обнаружила имя Жозефины Делл где-то посередине колонки. Своим коротеньким крепким пальцем Берта твердо нажала на кнопку. Она приложилась ухом к домофону, внимательно вслушиваясь.
Молодой женский голос спросил:
– Простите, кто это?
– Женщина, которая хочет видеть вас по поводу происшествия.
Голос ответил: «Хорошо», и спустя несколько секунд загорелась лампочка, показывающая, что дверь открыта.
В доме не было лифта, и Берта стала подниматься по лестнице с видом человека, который рассчитывает свои силы: слегка наклоняясь вперед и высоко ставя ноги, она рывками продвигалась вперед. Она поднялась на нужный ей этаж, ровно дыша, и решительно постучала в дверь комнаты.
Молодой женщине, которая открыла дверь, на вид было около двадцати пяти лет. У нее были рыжие волосы, вздернутый носик, смеющиеся глаза и губы, привыкшие к улыбке.
– Привет!
– Привет! – сказала Берта. – Вы – Жозефина Делл?
– Да.
– Могу я войти?
– Конечно.
На Жозефине Делл были свободная рубашка, пижама и шлепанцы. Интерьер скромной комнаты указывал, что хозяйка некоторое время никуда не выходила. Повсюду были разбросаны газеты и журналы. Пепельница переполнена, а в комнате стоял крепкий дух сигаретного дыма.
– Садитесь, – предложила молодая женщина. – Завтра меня уже выпишут.
– Постельный режим?
– Под наблюдением врача, – ответила Жозефина Делл и рассмеялась. – Несчастья никогда не приходят в одиночку.
Берта Кул удобно расположилась в кресле.
– Что-нибудь еще случилось помимо автомобильного происшествия? – спросила она.
– Конечно. Разве вы не знаете?
– Нет.
– Я осталась без работы.
– Вы имеете в виду, что вас уволили, потому что вы не смогли выйти на работу?
– Боже мой, конечно нет! Мистер Милберс покинул нас – вот отчего мои несчастья. Я думала, вы знали об этом. Впрочем, может быть, вы скажете, кто вы, прежде чем мы начнем наш разговор.
– Я не из страховой компании. Я не могу предложить вам ни цента.
Лицо Жозефины Делл выразило разочарование.
– Я надеялась, что вы представляете какую-нибудь страховую компанию. Вы знаете, когда этот человек сбил меня, я не думала, что со мной произошло что-нибудь серьезное. Конечно, я была в шоке, но – бог свидетель – я привыкла относиться к подобным вещам терпеливо; как только я смогла перевести дыхание, я стала повторять себе: «Спокойно, ты не маленькая. В конце концов, кости целы. Просто несколько синяков».
Берта кивнула, выражая сочувствие.
– И этот молодой человек был так мил! Он тотчас же выскочил из своего автомобиля. Он поднял меня и засунул в машину прежде, чем я успела осознать это. Он настаивал, чтобы я отправилась в госпиталь, чтобы хотя бы удостовериться, что со мной все в порядке. Мне эта идея показалась абсурдной, а потом я подумала, что он предлагает это, чтобы успокоить себя, и согласилась. Но когда мы немного пришли в себя и поболтали, мне, кажется, удалось убедить его, что я в порядке и с моей стороны нет никаких претензий. Я сказала, что не возьму от него ни цента. И он был вынужден согласиться отвезти меня домой.
Берта опять сочувственно кивнула, выражая всем своим видом готовность к доверительной беседе.
– Но после того как я уверилась, что все нормально, я обнаружила у себя некоторые характерные симптомы. Я вызвала врача и узнала, что действительно очень часто в таких случаях пострадавшие чувствуют себя сначала хорошо и только на следующий день могут появиться серьезные отклонения от нормы. Доктор считает, что мне вообще повезло, что я успела вовремя добраться до дома.
Берта опять кивнула.
– И, – продолжала Жозефина Делл, смеясь, – я даже не позаботилась о том, чтобы записать номер машины. Я не знаю его имени и не имею ни малейшего представления, кто он такой. Не то чтобы я хотела выместить на нем свои несчастья, но он, должно быть, был застрахован, а несколько долларов сейчас мне явно бы не помешали.
– Да, – сказала Берта, – я понимаю вас. Но если вы действительно хотите найти его, то…
– Что? – спросила Жозефина Делл, так как Берта оборвала себя.
– Ничего существенного.
– Может быть, теперь вы скажете, какое отношение вы имеете ко всему этому?
Берта Кул протянула ей визитную карточку.
– Я возглавляю конфиденциальное бюро расследований.
– Детектив! – воскликнула Жозефина Делл с удивлением.
– Да.
Жозефина Делл рассмеялась:
– Я всегда думала, что детективы выглядят зловеще. А у вас вполне нормальная внешность.
– Я и есть вполне нормальный человек.
– Чем же, черт побери, я могла заинтересовать вас?
– Потому что меня наняли, чтобы найти вас.
– Кто?
Берта улыбнулась и сказала:
– Вы ни за что на свете не догадаетесь. Вами интересуется один мужчина. Он в курсе того, что с вами приключилось, и хотел бы знать, как вы справляетесь здесь одна.
– Но почему же он не может позвонить?
– Он не знает, как с вами связаться.
– Вы имеете в виду, что он не знает, где я работала?
– Именно так.
– Кто же он?
– Старик, – начала Берта, – который…
– О, держу пари, что это слепой!
Берта, казалось, была разочарована тем, что Жозефина Делл с легкостью догадалась, кто был ее клиентом.
– Почему вы так решили?
– Вы так загадочно начали, что я совсем не могла себе представить, кто бы это мог быть, только решила, что, несомненно, не обычный человек. Вы знаете, я много думаю о нем. И сегодня я подумала о том, что надо бы дать ему знать, что со мной все в порядке. – Она рассмеялась и продолжала: – Только трудно послать письмо по адресу: слепому, который продает галстуки перед зданием банка, не правда ли?
– Действительно, сложно, – ответила Берта.
– Не могли бы вы передать ему, что я очень тронута его заботой обо мне?
Берта кивнула.
– Скажите ему, как много это значит для меня. Я, может быть, повидаюсь с ним завтра утром или послезавтра, если у меня не будет каких-нибудь осложнений. Я считаю, что он очень мил.
– Он, кажется, весьма привязан к вам, – сказала Берта. – Довольно необычный тип – чрезвычайно наблюдательный.
– Так передайте ему, что со мной все хорошо и я благодарю его. Вы можете это сделать?
– Безусловно.
Берта поднялась со своего стула, затем, поколебавшись, сказала:
– Быть может, мне удалось бы что-нибудь предпринять для того, чтобы вы получили своего рода компенсацию, но мне потребуются деньги, чтобы узнать, кто вас сбил. Если, конечно, у вас нет других планов на этот счет.
– Вы действительно смогли бы найти человека, который наехал на меня?
– Я думаю, да. Но для этого потребуются деньги.
– Сколько?
– Я не знаю. Может быть, определенный процент от того, что вы получите в виде компенсации. Я бы даже сказала, половину того, что вы можете получить. Я не стала бы этим заниматься, если вы сами можете с этим справиться.
– И вы могли бы все это организовать?
– Если мы договоримся, то да. Если же дело пойдет в суд, все осложнится.
– О нет, дело до суда не дойдет. Молодой человек был так мил и внимателен! Я думаю, что у него была страховка, и, если бы он знал, что я занемогла, он непременно помог бы мне, но, с другой стороны, со мною не так уж все и серьезно. Я потеряла три-четыре рабочих дня, и потом эта работа все равно для меня закончена.
– Вы работали для человека, который умер?
– Да. Харлоу Милберс.
– Должно быть, вы работали недалеко от того места, где сидит слепой?
– Да, пару кварталов от банка – в том старинном здании на углу улицы. У мистера Милберса была там небольшая студия.
– Чем он занимался?
– Исследовательской работой, связанной с его личным хобби. У него была своя теория, смысл которой в том, что все военные кампании развиваются одинаково: никакая оборонительная тактика не способна противостоять агрессии до тех пор, пока агрессия не истощит сама свои силы, ни одна страна не может ничего достичь посредством агрессии, поскольку все ее силы уйдут на продление этой агрессии. Не важно, насколько вы были сильны в начале своих действий или каковы были импульсы к проявлению вашей агрессии, все равно придет время, когда вы окажетесь уязвимы. Чем более сильны вы были вначале, чем дальше завели вас ваши победы и чем более обширным был фронт наступлений… но вам все это неинтересно.
– Любопытная теория, – сказала Берта.
– Он собирался написать книгу на эту тему, я много писала под его диктовку. Это была интересная работа.
