Хансен достал из кармана листок бумаги и развернул его.
– Вот график отправки ответов, аналогичный экземпляр есть у всех участников конкурса.
Он начал читать:
– «Сьюзен Тешер, город Нью-Йорк – не позднее полудня девятнадцатого апреля.
Кэрол Уилок, город Ричмонд, штат Виргиния – не позднее полуночи девятнадцатого апреля.
Филипп Янгер, город Чикаго, штат Иллинойс – не позднее полуночи девятнадцатого апреля.
Гарольд Роллинс, город Берлингтон, штат Айова – не позднее полуночи девятнадцатого апреля.
Гертруда Фрейзи, город Лос-Анджелес, штат Калифорния – не позднее полуночи двадцатого апреля».
Адвокат снова убрал листок в карман и откинулся на спинку кресла. Я облегченно вздохнул.
– Это крайние даты, которые должны быть проставлены на почтовых штемпелях ответов; из каких соображений их определяли, я вам уже сказал. Это устраивало мисс Фрейзи, она ведь собиралась лететь домой, хотя теперь это все равно откладывается. Вообще-то, раз им все равно пришлось задержаться в Нью-Йорке, они, возможно, и согласились бы на продление сроков. Но что, если против этого возразит мисс Тешер, ведь она-то живет в Нью-Йорке? Вдруг она будет продолжать работать и вышлет свои ответы, не дожидаясь крайнего срока? В каком мы тогда окажемся положении?
Вульф пробормотал:
– Да уж, в пиковом!..
– Увы, именно так. И у нас есть только один выход – выяснить, кто взял бумагу с ответами, по возможности сегодня или завтра, но никак не позднее полуночи двадцатого апреля, это самый крайний срок. Если у нас будут доказательства, тогда все они в наших руках. Мы с полным правом сможем им сказать, что один из них – и мы назовем имя – украл ответы, поэтому необходимо заменить стихи, установив новые сроки подачи ответов, и на этом основании уже присуждать призы. И им придется с этим согласиться, хотят они или не хотят. В этой ситуации у них просто не будет другого выхода. Разве не так?
– Пожалуй, действительно не будет, – согласился Вульф. – Только у того, кто будет уличен в краже ответов, будет не так уж много шансов продолжить свои изыскания, ибо его посадят в тюрьму по подозрению в убийстве.
– Ну, это уж его проблема.
– Верно. Но ведь тогда раскроется и ваш обман. Полиция поймет, что вы ей лгали, уверяя, будто верите, что выходка Далманна с этой бумагой вчера вечером была всего лишь шуткой.
– Ну, тут ничего не поделаешь. Зато они получат убийцу.
– И это тоже верно. И все-таки, – упорствовал Вульф, – вы идете на огромный риск, делая ставку на то, что в течение недели я непременно найду вам вора. А если мне не удастся? Ведь в этом случае ваше положение окажется не затруднительным, а просто безнадежным. Не позднее полуночи двадцатого апреля… Учтите, в моем распоряжении только вот это, – он постучал себя пальцем по лбу, – мистер Гудвин да еще несколько людей, на которых я могу положиться. У полиции же тысячная армия, огромные возможности и связи. Так что считаю своим долгом дать вам совет: подумайте как следует, не обратиться ли вам вместо меня к помощи полиции?
– Мы уже это обсуждали, – ответил Хансен. – В таком случае мы не просто рискуем – мы обречены. Уже к завтрашнему утру всем станет известно, что конкурсные ответы украдены, сразу же разразится грандиозный скандал на всю страну, и «ЛБА» получит такой удар, от которого вряд ли когда-либо оправится.
Но Вульф был упрям:
– Я должен быть уверен, что вы все взвесили. Подумайте, ведь даже если мне удастся до крайнего срока обнаружить виновного, все равно сведения о том, что ответы были похищены, скорее всего, выплывут наружу.
– Пусть так, но тогда мы будем знать, кто вор, и сможем уладить вопрос с конкурсом так, чтобы это устраивало всех, чьи интересы оказались затронуты. Это совсем другая ситуация. Все будут восхищены «ЛБА» и тем, как умело, гибко и мудро она смогла выйти из столь затруднительного положения.
– Возможно, все, но только не полиция.
– Полиция, может, и нет, зато на нашей стороне будет весь рекламный и деловой мир, пресса, наконец, весь американский народ.
– Что ж, возможно, вы и правы. – Вульф повернул голову. – Я хотел бы удостовериться, насколько твердо ваше решение пойти на обман полиции. Вы согласны, мистер Бафф?
Крупное красное лицо Баффа еще больше покраснело, на бровях повисли капельки пота.
– Да, – ответил он, – мне больше ничего не остается.
– Мистер О’Гарро?
– Да. Мы приняли это решение еще прежде, чем прийти сюда.
– Мистер Асса?
– Да. Мы попусту теряем время.
– Отнюдь нет. Ведь речь идет не просто о том, чтобы найти убийцу. Здесь все сложнее, и мне нужна полная ясность. – Вульф поднял руку ладонью вверх, будто что-то взвешивая. – Например, мне было бы легче, будь я уверен, что тот, кто похитил бумажник, действительно получил ответы. А если нет? Что, если Далманн показал всем какую-то другую бумагу и это было не более чем мистификацией, а вор остался ни с чем? Ведь такая возможность существенно затрудняет мою работу и требует совершенно иного подхода.
– На этот счет можете не волноваться, – заверил его О’Гарро. – Это были те самые ответы, и ничто другое. Я там был и видел все собственными глазами. А вы, Вернон, что скажете?
– Я бы сказал, двадцать к одному… – заявил Асса. – Луис мог выкинуть номер и показать им ответы даже с риском для себя. Но блефовать – нет, это совсем не в его стиле. Что вы об этом думаете, Оливер?
– Вы прекрасно знаете, что я обо всем этом думаю, – мрачно проговорил Бафф. – Он был в своем репертуаре. Типично его штучки. Слов нет, это была золотая голова. В свои тридцать два года Луис Далманн достиг действительно выдающихся успехов, это был гений. Лет через десять он стал бы, наверное, первой фигурой в американском рекламном бизнесе. Именно так мы все и думали, не правда ли? Но у него всегда была патологическая склонность к эксцентричным выходкам… Конечно, это был листок с ответами, в этом нет ни малейших сомнений. Вчера вечером, Пэт, после вашего звонка мне надо было немедленно пойти к нему. Но, с другой стороны, что бы это дало? Может, он и согласился бы порвать эту бумагу, просто чтобы меня успокоить, но стоило бы мне уйти – он мог сесть и преспокойно написать другую точно такую же; скорее всего, так бы он и поступил. Но сейчас я думаю, что мне все равно надо было пойти к нему. Я уже тридцать восемь лет в «ЛБА», и еще ни разу за все это время компании не угрожала такая опасность. И все из-за него! Честное слово, будь он сейчас среди нас, живой, мне было бы трудно удержаться, чтобы… – Он крепко сжал зубы, углы его рта опустились.
Вульф обратился к адвокату:
– А вы, мистер Хансен, тоже уверены, что это не было мистификацией?
– Да, уверен.
– Что ж, тогда в своих действиях я буду руководствоваться именно этой версией, во всяком случае до тех пор, пока она не будет опровергнута. Для начала мне необходимо встретиться с конкурсантами, предпочтительнее поодиночке, хотя мы и очень ограничены во времени. – Он бросил взгляд на часы. – Не исключено, что ими сейчас как раз занимается полиция, но все равно надо попробовать. Кто-нибудь из вас должен позвонить и договориться, чтобы один из конкурсантов явился сюда в половине первого, следующий в три, следующий в шесть, затем…
– Почему именно в шесть? – перебил Асса. – Господи, неужели вам на это понадобится целых три часа?
– Надеюсь, что нет. Думаю, часа будет вполне достаточно. Просто с четырех до шести я буду занят другими делами и…
– Какими еще делами?! Что за чушь!
– Ваша фирма, мистер Асса, – Вульф смерил его ледяным взглядом, – меня наняла, а не купила, прошу не путать. И мой распорядок дня вашей регламентации не подлежит. Я намерен работать, как привык. Значит, второй в три, потом в шесть, следующий в семь, и последний в восемь. Можете им сказать, что я представляю вашу фирму и должен обсудить с ними некоторые проблемы в связи с организацией конкурса, возникшие вследствие их непредвиденной задержки в Нью-Йорке. Разумеется, ни слова о бумаге, которую показал им вчера Далманн. Я ужинаю в девять, так что в любое время после половины одиннадцатого можете наведаться и узнать первые результаты.
– Я тоже хотел бы присутствовать на встречах, – заявил Хансен, – но в половине первого я занят.
– Это ничего не изменит, сэр. Беседы и без вас обещают быть нелегкими, так что спокойно занимайтесь своими делами. Не исключено, что мне придется обойтись даже без мистера Гудвина. Впрочем, он все равно будет в это время занят. Где находится сейф, в котором хранятся ответы?
– В банке «Континентал траст компани», на Сорок седьмой улице.
– Попрошу кого-нибудь из вас встретить там в половине третьего мистера Гудвина, достать из сейфа конверты с финальными стихами и ответами, дать ему с ними ознакомиться и привезти копии сюда. Оригиналы вернете в сейф.
