— Совершенно верно. В этом вся соль.
Пуаро закивал головой.
— Я начинаю понимать. Продолжайте.
— Вот. Я его заметил. Ехал я, кстати, в Нью-Йорк. Через полгода я оказался в Лос-Анджелесе, и там он снова попался мне на глаза. Не знаю, почему, но я его узнал. Однако ничего особенного в этом не было.
— Продолжайте.
— Месяцем позже мне понадобилось съездить в Сиэтл, и не успел я там выйти из вагона, как опять наткнулся на него, только теперь у него была борода.
— Это становится любопытным.
— Правда? Конечно, я тогда не думал, что это имеет какое-то отношение ко мне, но когда я снова встретил его в Лос-Анджелесе без бороды, в Чикаго с усами и другими бровями, и в горной деревушке одетого бродягой — тут уж я удивился.
— Естественно.
— И в конце концов.., конечно, трудно было в это поверить, но и сомневаться тоже было трудно.., я догадался, что за мной следят.
— Поразительно.
— Правда? Тогда я решил в этом убедиться. И точно — где бы я ни был, всегда поблизости болтался этот человек, в разных обличьях. К счастью, я всегда мог узнать его из-за зуба.
— Да, золотой зуб пришелся очень кстати.
— Вот именно.
— Простите, мистер Мартин, но вы когда-нибудь говорили с этим человеком? Спрашивали, почему он вас так настойчиво преследует?
— Нет. — Актер заколебался. — Раз или два я хотел к нему подойти, но потом передумал. Мне казалось, что я его просто спугну и ничего не добьюсь. И если бы они узнали, что я его заметил, то пустили бы по моему следу другого человека, которого мне труднее было бы распознать.
— En effet[13] — кого-нибудь без этого ценного золотого зуба.
— Совершенно верно. Возможно, я ошибался, но так уж я решил.
— Мистер Мартин, вы только что сказали «они». Кого вы имеете в виду?
— Никого конкретно. Наверное, я не совсем удачно выразился. Но не исключено, что какие-то загадочные «они» действительно существуют.
— У вас есть основания так полагать?
— Нет.
— Вы хотите сказать, что не представляете себе, кто и с какой целью считает нужным вас преследовать?
— Нет. Впрочем…
— Continuez[14], — подбодрил его Пуаро.
— У меня есть одна идея. Но это всего лишь предположение…
— Предположения могут быть весьма полезны, мосье.
— Оно связано с происшествием, случившимся в Лондоне два года назад. Достаточно заурядного, но необъяснимого и хорошо мне памятного. Я много размышлял о нем, и поскольку так и не смог найти ему объяснения, то подумал, что, может быть, эта слежка связана с ним — хотя понятия не имею, как и почему.
— Возможно, мне удастся это понять?
— Да, но, видите ли… — Брайан Мартин вновь заколебался. — Дело в том, что я не могу вам всего рассказать сейчас — разве что через день или два.
Понуждаемый к дальнейшим объяснениям вопросительным взглядом Пуаро, он выпалил:
— Понимаете, это связано с некой девушкой.
— Ah! Parfaitement![15] Англичанкой?
— Да… Как вы догадались?
— Очень просто. Вы не можете рассказать мне всего сейчас, но надеетесь сделать это через день или два. Это означает, что вы хотите заручиться согласием молодой особы. Стало быть, она в Англии. Кроме того, она определенно находилась в Англии в то время, когда за вами следили, потому что, если бы она была в Америке, вы бы обратились к ней тогда же. Следовательно, если последние полтора года она находится в Англии, она скорее всего англичанка. Логично, не правда ли?
— Вполне. А теперь скажите, мосье Пуаро, если я получу ее разрешение, вы займетесь этим делом?
Воцарилось молчание. По всей вероятности, Пуаро мысленно принимал решение. Наконец он произнес:
— Почему вы пришли ко мне прежде, чем переговорили с ней?
— Я подумал… — Он замялся. — Я хотел убедить ее, что.., нужно все выяснить.., и чтобы это сделали вы. Ведь если этим делом займетесь вы, то никто ничего не узнает?..
— Как получится, — спокойно ответил Пуаро.
— Что вы имеете в виду?
— Если это связано с преступлением…
— Нет-нет, уверяю вас…
— Вряд ли вы можете быть уверены. Вы можете просто не знать.
— Но вы займетесь этим — для нас?
— Разумеется. — Он помолчал еще и спросил:
— Скажите, а этот человек, который за вами следил.., сколько ему лет?
— О, совсем немного. Не больше тридцати.
— Вот как! — воскликнул Пуаро. — Потрясающе! Бес гораздо интереснее, чем я предполагал!
Я в недоумении посмотрел на него. Брайан Мартин тоже. Боюсь, что мы оба ничего не поняли. Брайан перевел взгляд на меня и вопросительно поднял брови. Я покачал головой.
— Да, — пробормотал Пуаро, — все гораздо интереснее.
— Может быть, он и постарше, — неуверенно сказал Брайан, — но мне показалось…
— Нет-нет, я уверен, что ваше наблюдение верно, мистер Мартин. Очень интересно. Чрезвычайно интересно.
Обескураженный загадочными высказываниями Пуаро, Брайан Мартин замолчал, не зная, как ему вести себя дальше, и решил, что лучше всего будет перевести разговор на другое.
— Забавный вчера получился ужин, — начал он. — Сильвия Уилкипсон, должно быть, самая деспотичная женщина на свете.
— Она очень целенаправленна, — сказал Пуаро, — и ничего не видит, кроме своей цели.
— Что вовсе не мешает ей жить, — подхватил Брайан. — Не понимаю, как ей все сходит с рук.
— Красивой женщине многое сходит с рук, — заметил Пуаро, и глаза его блеснули, — Вот если бы у нее был поросячий нос, дряблая кожа и тусклые волосы — тогда бы ей пришлось гораздо хуже.
— Вы, конечно, правы, — согласился Брайан, — по иногда меня это приводит в бешенство. При том, что я ничего не имею против Сильвии. Хотя и уверен, что у нее не все дома.
— А по-моему, она в полном порядке.
— Я не совсем это имел в виду. Свои интересы она отстаивать умеет, и в делах ее тоже не проведешь. Я говорил с точки зрения нравственности.
— Ax, нравственности!
— Она в полном смысле слова безнравственна. Добро и зло для нее не существуют.
— Да, я помню, вы что-то похожее говорили вчера.
— Вы только что сказали: преступление.
— Да, мой друг?
— Так вот, я бы ничуть не удивился, если бы Сильвия пошла на преступление.
— А ведь вы хорошо ее знаете, — задумчиво пробормотал Пуаро. — Вы много снимались вместе, не так ли?
— Да. Я, можно сказать, знаю ее как облупленную и уверен, что она может убить, глазом не моргнув.
— Она, наверное, вспыльчива?
— Наоборот. Ее ничем не прошибешь. И если бы кто-то стал ей мешать, она бы его ликвидировала без всякой злости. И обвинять ее не в чем — с точки зрения нравственности. Просто она решила бы, что человек, мешающий Сильвии Уилкинсон, должен исчезнуть.
Последние слова он произнес с горечью, которой прежде не было. Интересно, о чем он вспоминает, подумал я.
— Вы считаете, что она способна на убийство?
Пуаро не спускал с него взгляда. Брайан глубоко вздохнул.
— Уверен, что да. Может быть, вы вспомните мои слова, и очень скоро… Понимаете, я ее знаю. Ей убить — все равно что чай утром выпить. Я в этом не сомневаюсь, мосье Пуаро.
— Вижу, — тихо сказал Пуаро. Брайан поднялся со стула.
— Я ее знаю, — повторил он, — как облупленную.
Минуту он постоял, хмурясь, затем продолжил совсем другим тоном:
— Что касается дела, о котором мы говорили, мосье Пуаро, то я с вами свяжусь через несколько дней. Вы возьметесь за него?
Пуаро несколько мгновений молча смотрел на своего посетителя.
— Возьмусь, — произнес он наконец. — Оно кажется мне.., интересным.
Последнее слово он произнес как-то странно. Я спустился с Брайаном Мартином вниз. На пороге он спросил:
— Вы поняли, почему вашему другу было интересно, сколько тому человеку лет? Я имею в виду, что интересного в том, что ему тридцать? Я не понял.
— Я тоже, — признался я.
— Не вижу смысла. Может, он пошутил?
— Нет, — ответил я. — Пуаро так не шутит. Поверьте мне, для него это действительно было важно.
— Почему, мне непонятно, видит Бог. Рад, что вам тоже. Обидно сознавать себя остолопом. И он ушел. Я вернулся к Пуаро.
— Почему вы так обрадовались, когда он сказал вам, сколько лет его преследователю? — спросил я.
— Вы не понимаете? Бедный Гастингс! — Он улыбнулся и, покачав головой, спросил в свою очередь:
— Что вы думаете о его просьбе — в общем?
— Но у нас так мало материала. Я затрудняюсь… Если бы мы знали больше…
— Даже при том, сколько мы знаем, неужели вы не сделали некоторых выводов, mon ami?
Телефонный звонок спас меня от позора, и мне не пришлось признаваться, что никаких выводов я не сделал. Я взял трубку и услышал женский голос, внятный и энергичный:
— Говорит секретарь лорда Эджвера. Лорд Эджвер сожалеет, но он не сможет встретиться с мосье Пуаро завтра утром. У него возникла необходимость выехать завтра в Париж. Он мог бы уделить мосье Пуаро несколько минут сегодня днем, в четверть первого, если его это устраивает.
