– А это что такое, инспектор? – спросил он. – Особый сбор специально для меня? Очень любезно с вашей стороны.
– Сбор чрезвычайно особый, – сухо заметил Ридж. – Я собираюсь произвести арест.
– Арест? – удивленно уставился на него Фицджеральд. – Вот как! За причинение смерти адмиралу Пинестону?
– За убийство адмирала Пинестона. И еще кое за что.
– Понимаю. Э-э… очень любезно с вашей стороны, что уведомили меня об этом. – Репортерской самоуверенности поубавилось. Без разрешения или приглашения он опустился на стул, словно его не держали ноги. Трое остальных молча глядели на него.
В дверь снова просунулась голова констебля.
– Сэр Уилфред Денни на назначенную встречу с мистером Риджем.
– Проводите его сюда, Грейвсток, – ответил Ридж. Вставая со стула, он быстро сказал своему начальству: – Я попросил сэра Уилфреда об одолжении прибыть сюда, чтобы мы смогли расспросить его… о всяких вещах.
Он шагнул к двери навстречу сэру Уилфреду. Тот, однако, уже переступал порог. Ридж был высокий, а сэр Уилфред – довольно субтильный, и от внезапного столкновения в дверях сэр Уилфред растянулся на полу. Исполненный смущения и беспрестанно бормоча извинения, Ридж помог ему подняться и принялся отряхивать его.
– Виноват, сэр. Примите мои извинения. Какой же я неловкий. Вы знакомы с майором Твайфиттом? А со старшим инспектором Хоксуортом? Жаль, что пришлось вызывать вас сюда, сэр, но есть вопросы, которые нам бы хотелось вам задать, чтобы разъяснить непонятные моменты. Например, веточки валерианы, какую обнаружили между досками в лодке адмирала Пинестона. Я провел поиски вверх и вниз по реке, и единственный куст валерианы, растущий у самой воды, находится у вас в саду. Можете ли вы как-то объяснить появление веточки валерианы в лодке адмирала?
Сэр Уилфред засунул руки в карманы пиджака и недоуменно уставился на Риджа.
– Нет, не могу.
– А этот нож, найденный в том же кусте валерианы, со следами крови на нем?
Сэр Уилфред обвел взглядом майора Твайфитта, старшего инспектора Хоксуорта и Уолтера Фицджеральда. Затем кашлянул.
– Я никогда прежде его не видел, – ответил он.
– Благодарю вас, сэр. Это все, о чем я хотел вас спросить. А теперь мне придется выполнить неприятную обязанность.
Ридж смерил сэра Уилфреда тяжелым взглядом. Тот снова кашлянул, на сей раз натужно.
– Сэр Уилфред Денни, – произнес инспектор, – я арестовываю вас за убийства Хью Лоренса Пинестона и Селии Маунт. Объявляю вам, что все сказанное вами может быть использовано против вас.
10
– Вряд ли, я думаю, – сухо ответил сэр Уилфред. – Ну что ж, поздравляю вас, инспектор. Как вы это раскопали? – Он небрежно присел на край стола.
– Послушайте, Денни, – проговорил майор Твайфитт, когда они со старшим инспектором Хоксуортом немного успокоились. – Послушайте, я не знаю, как… В смысле – лучше ничего не говорить. Ваш адвокат…
– Я знаю, что делаю! – бросил сэр Уилфред. – Это он меня выдал? – Он кивнул в сторону Фицджеральда, который, не шевелясь, сидел на стуле.
– Верно ли я понимаю, что вы желаете сделать заявление, сэр Уилфред? – учтиво вставил Ридж, хотя казалось, что для подобного понимания существовало мало оснований.
– Ну конечно же, я сделаю заявление. Я убил их обоих. Не знаю, пойдет ли на пользу такое добавление, но я не намеревался убивать адмирала, однако сделал это в целях самозащиты. Он напал на меня с кочергой.
Сидевший за столом старший инспектор схватил листок бумаги и принялся лихорадочно записывать.
– Зачем вы убили миссис Маунт, когда подумали, что она собирается вас выдать? – спросил Ридж.
– Слушайте, Ридж, – растерянно произнес начальник полиции. – Мы не должны спрашивать… Сэру Уилфреду необходимо срочно встретиться со своим адвокатом.
– О, я отвечу на все вопросы. Почему я убил ее? Не хотел, чтобы меня арестовали. Как я мог доказать самозащиту? Если бы всплыли все обстоятельства, все выглядело бы так, будто у меня много мотивов для убийства.
– Вы имеете в виду свою долю в гонконгском деле?
– Вам об этом известно? Да. Но мне очень жаль миссис Маунт. Я… потерял голову. Поддался панике. Ужасная штука… по-моему, – тихо добавил он, обращаясь к Уолтеру Фицджеральду. – Нужно ли говорить, что я готов своей жизнью расквитаться за все прегрешения?
Не ответив, Фицджеральд встал и, приблизившись к камину, закрыл лицо руками.
– Давайте-ка покончим с этим побыстрее, – обратился сэр Уилфред к старшему инспектору. – У нас мало времени. Адмирал какое-то время подозревал, что у меня была доля в гонконгском деле. Так или иначе, мне удавалось водить его за нос. А потом Уэр стукнул ему на меня.
– Уэр?
– Да. Он все знал с самого начала, хотя я так и не понял, как он до всего докопался. Вот почему Уэр обосновался здесь, когда вышел в отставку.
– Он вас шантажировал?
– Можно и так сказать. Но дело кончалось лишь подношением время от времени, к тому же он никогда мне не угрожал. Уэр просто знал, и я иногда давал ему несколько фунтов, чтобы он хранил эти знания при себе. Вот и все. Но потом за него взялся адмирал. Не могу сказать, то ли он больше заплатил, то ли взывал к «долгу» и «чести», но Уэр, очевидно, настучал на меня. Затем адмирал явился ко мне, загнал меня в угол, пока я не мог больше ничего отрицать. Потом он потерял самообладание, поскольку просто пошел на меня с кочергой, сметая все на своем пути. Я схватил первое, что под руку подвернулось (на самом деле это оказался солдатский нож, подаренный мне когда-то кем-то из племянников на память о войне), поднырнул под занесенную вверх кочергу и ударил первым. Потом я спустился туда, где ждал Уэр в адмиральской лодке, и заметил, что в другой лодке приплыли Фицджеральд и миссис Маунт.
– Минуточку, сэр Уилфред! – перебил старший инспектор. – В котором часу это произошло?
– Примерно без двадцати двенадцать. Я сообщил им обо всем, сказал, что я наделал и что надо избавиться от тела. Боюсь, я тогда потерял голову, поскольку не слушал их, когда Уэр и Фицджеральд убеждали меня ничего не скрывать и позвонить в полицию. Они уверяли меня, что это убийство при смягчающих вину обстоятельствах и со мной ничего не случится. Но я-то знал, что если решусь на это, то гонконгское дело выплывет наружу и я, в любом случае, лишусь пенсии. В общем, Фицджеральд согласился встать на мою сторону, но нам пришлось повозиться, прежде чем мы уговорили Уэра. Наконец он сказал, что если ему не придется напрямую лгать, кроме как скрывать факт, что в ту ночь он вообще находился рядом с адмиралом, он меня не выдаст. Я был слишком взвинчен, чтобы отдавать какие-то распоряжения. Как, несомненно, он вам сказал, Фицджеральд разработал все планы. Уэр настаивал, что труп прятать нельзя, все должно быть как можно проще. Так вот, мы вошли в дом, выпили и положили тело в лодку викария, накрыв его куском брезента. Уэр взялся доставить лодку вверх по течению и пустить ее в дрейф, прежде чем вернуть адмиральскую лодку в его лодочный сарай. Тем временем Фицджеральд пообещал сразу отправиться в Рэндел-Крофт и просмотреть бумаги адмирала, после чего уничтожить все компрометирующие меня документы, что, как я понимаю, он и сделал. На следующий день, не в силах оставаться здесь и взглянуть правде в глаза, я сбежал в Париж. Фицджеральд послал мне туда весточку, что, похоже, против меня не выдвигается никаких обвинений, и я вернулся.
– А миссис Маунт?
Сэр Уилфред выложил подробности. Они практически совпадали с предположениями Риджа, за исключением того, что он снова утверждал, что и там не намеревался никого убивать. Миссис Маунт, услышав, что Холланды в соседней комнате, предприняла отчаянную попытку вырваться и убежать, и во время борьбы сэр Уидфред машинально сжал ее посильнее и таким образом вонзил в нее нож. На последующие передвижения у него не было никакого плана. Он просто в панике рванулся из одного укрытия в другое, как только выдалась возможность. Больше ему сказать было нечего.
