— Или одной обманутой жены?
— Нэнси? — скептически произнес Тренэр-роу. — Разве можно представить, что она кому-то причиняет боль? Но далее если бы он вывел ее из себя — не секрет, что она знала о его любовных похождениях, — когда она это сделала? Не могла же она раздвоиться.
— Ее не было в киоске минут десять.
— Разве этого хватит, чтобы прибежать домой, убить мужа и вернуться как ни в чем не бывало обратно? Звучит нелепо, особенно если знать Нэнси. Кому-нибудь, может быть, такое и удалось бы, но Нэнси не актриса. Убей она мужа, ей бы ни за что такое не скрыть.
Вне всяких сомнений, Тренэр-роу был прав. С начала и до конца Нэнси если и пыталась солгать, то делала это очень неумело. Сначала шок, потом неподдельное горе, потом страх. Она не притворялась. Не могла она сбегать домой, убить мужа, а потом изобразить ужас. И Сент-Джеймс стал мысленно перебирать подозреваемых. Джона Пенеллина видели неподалеку от коттеджа так же, как Питера Линли и Джастина Брука. Возможно, Гарри Кэмбри тоже заходил туда. А где был Марк Пенеллин? И еще оставался невыясненным мотив. Любой из тех, о которых они знали, не мог считаться неопровержимым. Тем не менее мотив был очень важен, без него никак не получалось восстановить реальную картину смерти Мика Кэмбри. Сент-Джеймс увидел Гарри Кэмбри, как только Коттер вывел машину на Пол-лейн. Он шел навстречу и энергично замахал руками, едва завидел их. Сигарета описала огненный круг в воздухе.
— Кто это? — спросил, притормаживая, Коттер.
— Отец Мика Кэмбри.
Коттер припарковал машину возле тротуара, и Гарри Кэмбри прильнул к окошку, за которым сидел Сент-Джеймс. Когда он просунул голову внутрь, запахло табаком и пивом. Однако с того субботнего утра, когда Сент-Джеймс приходил к нему вместе с леди Хелен, внешне он преобразился в лучшую сторону. На нем была чистая одежда, волосы расчесаны, да и щеки выбриты, хотя не очень аккуратно.
Он тяжело дышал и морщился, словно слова причиняли ему боль.
— Мне сказали, что вы будете тут проезжать. Пойдемте ко мне. Я вам кое-что покажу.
— Нашли записи? — спросил Сент-Джеймс.
Кэмбри покачал головой:
— Нет. Но я нашел другое. — Когда Сент-Джеймс открыл дверцу, Кэмбри влез внутрь и кивнул после того, как ему представили Коттера. — Я понял, что означают цифры. Помните? С субботы крутил их не переставая. Теперь я знаю, что они означают.
* * *
Коттер оставался в пабе и за пинтой эля дружески беседовал с миссис Свонн. Когда Гарри Кэмбри вел Сент-Джеймса наверх, он что-то всерьез с ней обсуждал.
На сей раз, в отличие от первого посещения Сент-Джеймсом редакции, служащие были на месте, все лампы включены, что создавало совершенно иную атмосферу; сотрудники, сидевшие в трех из четырех отдельных закутков, или стучали на пишущих машинках, или разговаривали по телефону. Длинноволосый парень изучал фотографии, приколотые к доске, тогда как его сосед раскладывал газетные полосы на зеленом столе. Во рту у него была нераскуренная трубка, а карандашом он выстукивал стаккато на пластиковом держателе. За столом, соседним со столом Мика, женщина набирала какой-то текст на компьютере. У нее были мягкие темные волосы, не закрывавшие лицо, и когда она подняла голову и посмотрела на него, Сент-Джеймс увидел, что Джулиана Вендейл на редкость красива и у нее умный взгляд. Интересно, изменился или не изменился ее статус в газете после смерти Мика, подумал он.
Гарри Кэмбри провел Сент-Джеймса в пустой закуток, где почти не было мебели, а украшения на стенах определенно говорили о том, что Гарри был владельцем закутка, в котором ничего не изменилось за то время, пока он занимался своим сердцем, а не газетой. Ясно было, что Мик Кэмбри не желал занимать кабинет отца и продолжать его дело. Окантованные вырезки из газет давно пожелтели, однако они были гордостью Гарри: заметки о катастрофе на море, в которой погибли двадцать спасателей, о несчастье, случившемся с местным рыбаком, о спасении ребенка из шахты, о потасовке во время праздника в Пензансе. Заметки сопровождались фотографиями — оригиналами тех, что были напечатаны рядом с заметками в газете.
На столе лежал свежий номер «Споуксмена», открытый на редакционной статье. То, что написал Мик, было обведено жирным красным фломастером. На стене напротив висела карта Великобритании, и Кэмбри подвел Сент-Джеймса к ней.
— Я все думал и думал о цифрах, — сказал он. — Мик был очень аккуратным насчет всякого такого. Он не стал бы хранить бумажку, не будь она важной для него. — Кэмбри полез в нагрудный карман за сигаретами, вытряхнул одну и закурил, прежде чем продолжить. — Кое-что еще неясно, но я на правильном пути.
Сент-Джеймс обратил внимание на клочок бумаги, прикрепленный рядом с картой. На этом клочке была часть таинственного послания, найденного под столом Мика. 27500-М1 Доставка/Транспорт, а под этим 27500-М6/Доход. На карте две дорожные линии были прочерчены красным. M1 шла к северу от Лондона, а М6 — к северо-западу ниже Лестера и к Ирландскому морю.
— Смотрите, — заговорил Кэмбри, — M1 и М6 идут рядом южнее Лестера. Потом M1 обрывается в Лидсе, а М6 заканчивается в Карлайле. В Солвей-Форт.
Сент-Джеймс внимательно его слушал, и, когда Гарри Кэмбри сделал паузу, он ничего не сказал. В голосе Гарри звучало нетерпение, когда он заговорил снова:
— Да вы только посмотрите на карту. Посмотрите-посмотрите. От М6 можно добраться до Ливерпуля, правильно? Еще в Престон, в Моркамб-Бэй. Отсюда чертовски легко…
— Попасть в Ирландию, — заключил Сент-Джеймс, вспомнив о редакторской статье, которую прочитал накануне утром.
Кэмбри отправился за газетой, свернул ее.
— Он знал кого-то, кто продает оружие ИРА, — проговорил он, не вынимая изо рта сигареты.
— Каким образом Мик зацепился за такой сюжет?
— Зацепился? — Кэмбри вынул сигарету изо рта и потряс газетой. — Мой мальчик не цеплялся. Он был журналистом, настоящим журналистом. Он слушал. Он разговаривал с людьми. Он сопоставлял факты. — Кэмбри вернулся к карте. — Оружие сначала идет в Корнуолл, — произнес он, используя сложенную газету как указку, — а если не в Корнуолл, то в какую-то бухту на юге. Его грузят на корабль, возможно, в Северной Африке или в Испании, а то и во Франции. Корабль идет вдоль южного побережья… Плимут, Борнмаут, Саутгемптон, Портсмут. Естественно, корабли идут по одному. Товар привозят в Лондон и тут его соединяют. Потом из Лондона его везут по M1 или М6, потом до Ливерпуля или Престона. Или Моркамб-Бэй.
— А почему не отвезти оружие сразу в Ирландию?
Еще спрашивая, Сент-Джеймс уже знал ответ на свой вопрос. Чужой корабль в Белфастском порту наверняка вызвал бы подозрения, и ему пришлось бы пройти тщательный таможенный осмотр. Зато английской корабль никаких подозрений не мог вызвать. Но зачем англичанам посылать оружие в помощь тем, кто восстает против них же?
— На бумажке были еще цифры, — сказал Сент-Джеймс. — Они что-то значат?
Кэмбри кивнул:
— Думаю, это регистрационный номер. Может быть, цифры имеют отношение к кораблю. Или к оружию. Какой-то код. Теперь главное — не ошибиться. Мик был близок к решению.
— Больше вы ничего не нашли?
— Того, что нашел, уже достаточно. Я знаю моего мальчика. Я знаю, что он искал.
Сент-Джеймс смотрел на карту, размышляя о цифрах на клочке бумаги. Редакторская статья о Северной Ирландии появилась в воскресенье, через тридцать часов после смерти Мика. Если это как-то связано, убийца знал о статье, которую должны были напечатать в воскресенье утром. Сент-Джеймс думал о том, какова вероятность услышанного им от Гарри Кэмбри.
— Вы здесь храните старые материалы?
— Это не старый материал, — ответил Кэмбри.
— Все равно. Здесь или не здесь?
— Здесь. Вон там.
Кэмбри повел Сент-Джеймса в комнатку-закуток, и когда он открыл дверь, глазам Сент-Джеймса предстали связки газет. Он посмотрел на них, взял первую попавшуюся связку с полки и обернулся к Кэмбри:
