— Все будет прекрасно, пока я знаю, что ты на посту, — с почтением ответил Святой и ушел.
Он медленно вернулся в гостиную, держа руки в карманах. Несмотря на все случившееся, Саймон впервые за весь вечер вздохнул с облегчением. Он чувствовал, что ситуация приближается к окончательной развязке. Его собственное расследование лишь вывело на свет тщательно замаскированные мотивы поведения участников и теперь должно привести к их финальному столкновению, когда все узлы развязываются, все становится простым и понятным. Ему требовалось лишь несколько минут, чтобы получить еще пару ответов… Когда он снова предстал перед девушкой, улыбка у него получилась почти неприлично беззаботной.
— Все хорошо, — сообщил Саймон. — Боюсь, Хоппи уничтожает запасы вашего винного погреба.
Розмари подошла к нему, с беспокойством заглядывая в глаза.
— Тот выстрел, когда вы выбегали… — произнесла она. — Вы не ранены?
— Нет. Просто неприятно выступать в роли мишени какого-то придурка с пистолетом.
— Ну, в этом вы не одиноки, — сухо заметил врач.
Он так и сидел на стуле, на котором его последний раз видел Саймон. Святой проследил за его взглядом — врач только что повернул голову и кивнул в нужную сторону. Прямо над его левым плечом, в картине, висевшей на стене, бросалась в глаза черная дыра, словно просверленная сверлом. Картину прикрывали несколько кусков стекла, формируя неровный круг вокруг дырки.
Святой смотрел на оставленный пулей след и несколько секунд молчал. Он, конечно, слышал, как пуля во что-то врезалась, а потом раздался легкий звон стекла. Но поскольку по нему не попали, больше он о пуле не думал. Теперь ему указали направление выстрела, и вся последовательность загадок, похоже, выстроилась у него в мозгу.
Цепь алиби замкнулась.
Нору Прескотт мог убить любой, даже Розмари Чейз и Форрест. Допустим, Розмари выстрелила в эллинг за секунду до того, как Форрест включил фонарик, а затем присоединилась к нему. Но маловероятно, что Форрест перерезал сам себе горло, и, даже если бы он это сделал, ему не удалось бы потом похитить Марвина Чейза. А на момент убийства Форреста алиби Розмари Чейз обеспечивал сам Святой. Все это мог совершить дворецкий, но затем его заперли в кухне под наблюдением Хоппи Униаца. Поэтому предпринятые Святым меры предосторожности оправдывали дворецкого в отношении двух выстрелов, сделанных за последние несколько минут. Доктора Квинтуса вполне могли вообще не ударять по голове. Но он определенно не делал эти два последних выстрела — один из них был фактически нацелен в него. Однако врач имел возможность сделать все остальное.
Саймон вернулся к своему изначальному положению у камина, чтобы в этом удостовериться. Результат осмотра не оставил ни малейших сомнений. Даже если не учитывать выстрел по нему самому в дверном проеме и считать, что первый выстрел направляли в Святого и вместо этого чуть не попали в Квинтуса, то, значит, стрелял человек, не способный с десяти ярдов попасть в радиус десяти футов от центра мишени. Подобное объяснение даже не стоило рассматривать.
Таким образом, оставался только один человек, у которого не было алиби — и которого о нем даже не спрашивали, поскольку казалось, будто оно ему не требуется. Это был человек, вокруг которого концентрировалась вся суета. Он входил в состав актеров, но еще ни разу не появлялся на сцене — с тех пор как на нее вышел Святой. Это был человек, который по очевидным причинам вполне мог и не существовать.
Но если сам Марвин Чейз совершил все дикости, которые произошли этим вечером, это означает, что история его травм полностью сфабрикована. Неправдоподобно, чтобы человек тщательно разработал такой план, если он не давал видимых преимуществ.
Саймон задумался об этом, и, казалось, все в нем замерло.
— Эти люди не сделали бы всего, что натворили, если бы хотели просто похитить моего отца, — говорила девушка. — Если только это не маньяки. Они не смогут получить никакого выкупа, если просто убивают всех, кто когда-либо имел с ним дело, а, похоже, именно это они и пытаются…
— За исключением вас, — перебил Саймон, почти не обращая на нее внимания. — Вы пока никак не пострадали.
«Автокатастрофа произошла неделю назад, — продолжал думать он. — За много дней до того, как мне написала Нора Прескотт, до того, как возникли какие-то основания увидеть меня на месте событий. Но все то, что может служить алиби для преступника, произошло после того, как я появился на сцене. И вероятно, ради меня. Марвин Чейз мог быть мошенником и избавиться от секретаря во время ложной автокатастрофы, потому что секретарь много знал. На этом все и должно было закончиться. Ему самому не требовалось притворяться пострадавшим и дополнительно рисковать, выводя на сцену липового врача для создания нужной атмосферы. Поэтому он не придумал травмы. И поэтому его алиби не хуже, чем у остальных. Итак, мы возвращаемся к началу».
Или это означало, что Саймон подошел к концу охоты? В неком подобии транса он приблизился к разбитому окну и осмотрел стекло. На конце одного из острых кусков висела пара тонких белых нитей — вроде тех, которые могли быть вырваны из бинта или марлевой повязки. Они очень удачно вписались в схему, сложившуюся в голове Святого. Он понял, что это может означать, и это его совсем не шокировало. Саймон уже знал, что никогда не познакомится с Марвином Чейзом.
Доктор Квинтус тем временем поднимался на ноги.
— Теперь мне лучше, — объявил он. — Я схожу за полицией.
— Подождите минутку, — тихо произнес Святой. — Думаю, ко времени их прибытия у нас появится кандидатура для ареста; основания у них будут, я уж постараюсь.
XIСаймон повернулся к девушке и взял ее за плечи.
— Мне очень жаль, Розмари, — сказал он. — Но сейчас вам придется узнать неприятные вещи.
Не дожидаясь, когда у нее в глазах появятся замешательство и страх, он пошел к двери и громко крикнул:
— Хоппи, отправь сюда дворецкого. Проследи, чтобы в том помещении, где ты находишься, были задернуты все занавески, и наблюдай за окнами. Если кто-то попытается на тебя напасть, вначале стреляй, а потом задавай вопросы.
— Хорошо, босс, — покорно ответил Униац.
Дворецкий шел по коридору так, словно пол был усыпан горячими углями. Его представительное полное лицо теперь было бледным и испуганным. Однако перед Святым он остановился с чувством неистребимого собственного достоинства:
— Да, сэр?
Саймон поманил его к входной двери, на этот раз проявляя большую осторожность. Он выключил весь свет в коридоре, перед тем как открыть дверь, затем быстро вытащил дворецкого наружу, но не закрыл дверь полностью. Они стояли в тени крыльца, все кругом было черно.
— Дживз, — произнес он и, хотя только что проявлял осмотрительность, говорил четко и громко. — Я хочу, чтобы вы отправились в ближайший дом и с их телефона позвонили в полицию. Спросите сержанта Джессера. Я хочу, чтобы вы передали ему особое сообщение.
— Я, сэр?
Саймон не видел лица дворецкого, но по дрожащему голосу мог представить себе его выражение. Он молча улыбнулся, неотрывно всматриваясь в темноту сада.
— Да, вы. Боитесь?
— Н-нет, сэр. Но…
— Я понимаю, что вы имеете в виду. Мурашки вы ступают на коже, не правда ли? Я сам бы чувствовал себя точно так же. Вы когда-нибудь имели дело с оружием?
— Немного… во время войны, сэр.
— Прекрасно. Значит, вот подарок для вас. — Саймон нащупал пухлую руку дворецкого и вложил в нее «люгер». — Он заряжен и готов к стрельбе. Если что-то случится, воспользуйтесь им. И есть еще один момент. Я буду с вами. Вы меня не услышите и не увидите, но я буду рядом. Если кто-то попытается вас остановить или что-то сделать с вами, то его ждет неприятный сюрприз. Поэтому не беспокойтесь. Вы доберетесь до цели.
Саймон услышал, как дворецкий сглотнул:
— Очень хорошо, сэр. И что вы хотите передать?
— Сообщение для сержанта Джессера, — повторил Саймон так же громко. — Расскажите ему про убийство мистера Форреста и все остальное. Обо всем, что произошло в доме. Объясните ему, что вас послал я. И также скажите ему, что я разгадал загадку, поэтому ему не нужно тащить с собой целую толпу из следователей, фотографов, экспертов для снятия отпечатков пальцев и всего такого. Передайте ему, что я прямо сейчас слушаю признание, и оно будет написано и подписано к тому времени, когда он сюда доберется. Вы в состоянии это запомнить?
— Да, сэр.
— Отлично, Дживз. Идите.
Саймон достал второй пистолет из бокового кармана и оставался на месте, пока дворецкий пересек подъездную дорожку и растаял в чернильной тени за ней.
Святой слышал его тихие шаги, даже когда тот полностью скрылся из виду. Дворецкий шел ровно, потом звук шагов исчез полностью. Судя по всему, препятствий на своем пути он не встретил. Наконец Саймон понял, что дворецкий покинул опасную зону, убрал «вальтер» в карман и неслышно вернулся в погруженный в темноту коридор. Конечно, он не мог быть абсолютно уверен в полной безопасности дворецкого, но надеялся на это.
